На протяжении всей своей карьеры я старалась помогать коллегам добиваться успехов. Удивительно, но иногда и я нуждалась в их поддержке. Помогайте окружающим не для того, чтобы получить что-то взамен, просто делайте добро, потому что это приносит и вам радость, и улучшает чью-то жизнь.

К семидесяти одному году жизни у меня есть несколько верных друзей, с которыми я познакомилась благодаря работе. Обе мои карьеры – и в модельном бизнесе, и в нутрициологии – до сих пор продолжают приносить мне множество замечательных знакомств и друзей!

Теперь, когда на вечеринке я вижу, что кто-то стоит в одиночестве, я подхожу к этому человеку и включаю его в разговор. Если вы заметите, что кому-то одиноко, заговорите с ним или с ней. Возможно, вы переживете момент неловкости – но это вряд ли. Чаще всего вас просто ждет приятное знакомство.

Решайтесь – ведь вам есть куда вернуться

Жизнь непредсказуема и полна сюрпризов. Иногда нужно просто взять и решиться на основательную перемену.

Мне был сорок один год, мой бизнес в Йоханнесбурге процветал, у нас был прелестный дом. Я наконец-то чувствовала себя в безопасности.

Илон хотел переехать в Канаду. Он считал, что в Северной Америке сможет реализоваться в области компьютерных наук. Он попросил меня обратиться за восстановлением канадского гражданства, чтобы трое моих детей тоже могли его получить.

Тоска тоже хотела переехать, потому что считала, что там будет интереснее. Когда ей было тринадцать, она решила изучать французский язык в «Альянс Франсез»[17] – просто на всякий случай, если однажды переберется в Канаду. Она с большим интересом относилась к этим урокам, потому что вычитала, что французский – второй государственный язык в Канаде.

Я тоже занималась французским. Я изучала его еще в школе, поэтому занималась в продвинутой группе. Каждая группа в «Альянс Франсез» показывала музыкальные номера, и мои одногруппники решили, что нам нужен оперный певец. Но среди нас музыкально одаренных не было.

– Моя дочь может спеть, – сказала я.

– Но она же в начальной группе. И она еще не говорит по-французски, – возразили мне.

– Разберемся, – сказала я.

Мы взяли напрокат золотое оперное платье и парик, и она спела на французском. Несмотря на то, что она была юна и не говорила по-французски, она приняла этот вызов и отлично выступила.

Никто ее не узнал! Некоторые отмечали, что с нашей стороны было нечестно позвать настоящую певицу. Они были шокированы, узнав, что это была тринадцатилетняя Тоска.

Она все равно была в панике от того, что не знает французский в совершенстве, потому что в ЮАР полагалось сдавать экзамен по африкаансу, чтобы перейти в следующий класс. Она была уверена, что когда-нибудь мы эмигрируем, и думала, что если приедет в Канаду, не умея говорить по-французски, то завалит все экзамены.

На подготовку документов ушло много времени. Илон уехал в Канаду через три недели после того, как нам прислали паспорта. Ему было семнадцать лет.

Я выдала ему адреса и 2000 долларов в дорожных чеках. Это были деньги от тех самых ста рэнд, которые я выиграла на конкурсе красоты двадцать лет назад. Друг посоветовал вложить выигранное мной в акции. В 1969 году рынок обвалился, и сто рэнд превратились в десять. Когда родился Илон, я открыла на его имя счет и позабыла о нем. В 1989 году тот счет обнаружился – а также две тысячи долларов, которые на нем хранились. Теперь у него были деньги, чтобы протянуть некоторое время.

Я написала родным из Канады и предупредила о приезде Илона, правда, он добрался до них быстрее, чем письмо. В то время почта шла около шести недель.

Он прилетел в Монреаль и позвонил моему дяде, но никто не ответил. Он сделал звонок за мой счет и спросил у меня, как теперь быть.

Я велела ему отыскать отделение YMCA[18]. Потом он поехал в Торонто к другому дяде, которого тоже не нашел. После этого он сел на автобус до Саскачевана и отправился на поиски моих кузенов.

Он объявился у них на пороге со словами «здравствуйте, я сын Мэй». В тот день ему исполнилось восемнадцать.

Тоска, которой в то время было почти пятнадцать, сказала:

– Давай переедем к Илону. Узнаем, как он там.

Но меня только что приняли в докторат Университета Кейптауна, и я ответила:

– Я получу здесь свою степень, а потом мы можем переехать.

– Если мы не переезжаем, то я сама поеду в Канаду, и Илон обо мне позаботится, – заявила Тоска.

Я сочла это сумасбродством, но все же согласилась съездить и оценить обстановку. Мне переезжать не хотелось, но Илон уже был там. Кимбал сказал, что хочет переехать после окончания школы, да и Тоска была настроена решительно, и я не собиралась отпускать их туда одних. Как минимум я должна была слетать туда и посмотреть, что и как.

Я нашла двух диетологов, которые могли подменять меня на работе во время отъезда. Они жили в моем доме и приглядывали за Тоской.

Когда я прилетела в Канаду, чтобы оценить перспективы для себя, мы с Илоном объехали университеты в пяти провинциях. Меня готовы были принять все, за исключением Монреальского, в котором сообщили, что мой французский недостаточно хорош для участия в исследовательской работе.

Я заинтересовалась университетом Торонто, потому что там мне предложили оплачиваемую ставку научного сотрудника. Она занимала десять часов в неделю – значит, мне хватало бы времени и на консультации, и на учебу, и на работу моделью. Торонто между тем был центром модельного бизнеса в Канаде. А еще стань я штатным сотрудником, мои дети могли бы учиться там бесплатно.

Я обратилась во все модельные агентства в пяти крупнейших городах. Мне было едва за сорок, и я не знала, как ко мне отнесутся. Но везде сказали, что им пригодится модель постарше.

Через три недели я вернулась в Йоханнесбург и обнаружила, что Тоска продала мой дом, мою мебель и мою машину. Пятнадцатилетняя девчонка ростом под метр восемьдесят, которую не волновал ни юный возраст, ни отсутствие разрешения, взяла и все распродала. Все, что было в доме. И даже машину.