Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну, заходите. — Полина открыла калитку одеревеневшими от страха руками, схватила Дружка за ошейник, затолкала его в будку, закрыла дверцу на засов и приказала псу: — Не высовывайся! — Мужчина в пальто сразу зашел в дом, а парень в «аляске» заглянул в амбар. У Полины не было выбора. В доме спал Антошка, к нему она и пошла на немеющих от волнения ногах.
Незваный гость обошел дом, разбудил Антошку. Ребенок заплакал, но его это ничуть не смутило. Полина взяла сына на руки, прижала к груди.
— Знаешь, кто я? — спросил мужчина.
Полина отрицательно мотнула головой.
— Меня зовут Герман. — Он смотрел ей в глаза так, как будто видел в них открытую книгу.
— Полина, — назвалась она, едва не присев перед ним в реверансе.
— Кирилл про меня рассказывал? — Герман читал ту книгу, которую видел у нее в глазах.
— Нет… А кто такой Кирилл? — спохватилась она.
— Врать нехорошо.
Дверь открылась.
В дом зашел парень в «аляске» и сказал:
— В бане был, к озеру ушел. Следы совсем свежие.
— Давай за ним!
Парень кивнул и вышел из дома.
С Полиной остался только Герман, но легче ей от этого не стало. Зато Антошка успокоился, перестал плакать.
— А говоришь, что ничего не знаешь, — с укором сказал гость.
Он смотрел на Полину в упор, не замечал ее сына. Матери казалось, что Антошка, привыкший быть в центре внимания, был этим возмущен. Может, потому он и не плакал, с удивлением поглядывал на Германа.
— Да, был какой-то мужчина, — сказала Полина.
— Вот!
— В бане у меня спрятался. Я его выгнала.
— Следы совсем свежие.
— Так вот недавно и выгнала.
— О чем вы с ним говорили? — спросил Герман.
— Не говорили мы.
— Не говорили, но ты все знаешь.
Герман смотрел ей в глаза. У Полины было такое ощущение, как будто он держал ее за косу.
— Не знаю я ничего.
— А почему трясешься?
— Страшно. У вас пистолет.
— А ты знаешь, что я могу убить, да?
— Я?.. — Полина встрепенулась. — Не знаю я ничего!
— А если знаешь, то будешь молчать, да?
Она хотела кивнуть, согласиться хранить страшную тайну, но спохватилась, изобразила непонимание.
— Что я знаю?
— Если знаешь, то застрелись, — заявил Герман и отвел взгляд в сторону, как будто косу отпустил.
— Я не знаю, — пробормотала Полина.
Но мужчина ее не слушал. Он стремительно вышел из дома, сел в машину и двинулся в сторону озера.
Полина успокоила сына, уложила его в кроватку, вышла во двор. Герман уехал, а его спутник ушел огородами к озеру, по следу Кирилла. Полина выпустила из будки Дружка, но это ее не успокоило. Парень в «аляске» мог пристрелить собаку. Забор низкий, для людей с серьезными намерениями он не преграда. Если Герман пожелает ее убить, то никто не сможет остановить его. А он захочет это сделать. Ведь Полина знает его страшную тайну.
Герман ее убьет, если она сама не застрелится.
Дядя Леша поднатужился, сжал ладонь, но тщетно. Грецкие орехи не хотели колоться в его руке, оказались слишком крепкими.
— Что-то я не понял! — заявил дядя Леша, поднялся, подошел к двери, вставил орех между косяком и полотном.
Дверь заскрипела, чуть приподнялась в петлях, но затрещал и орех. Дядя Леша азартно крякнул, усилил нажим. Дверь чуть отошла от косяка. Полине казалось, что она вот-вот отвалится. Но нет, орех лопнул раньше. Дерево смяло его, вдавило мелкие осколки в сухую расплющенную мякоть, но дядя Леша рад был и этому.
— А ты говорила! — заявил он и торжествующе глянул на Полину.
Дядя Леша был прав, когда уличил ее в сговоре с орехом. Она действительно болела за него, просто хотела, чтобы победил слабый.
Дядя Леша положил раздавленный орех на ладонь, размешал его пальцем и бросил в корзину. За второй браться не стал. Сел за стол, откинулся на спинку стула и посмотрел на Полину, пытаясь сосредоточиться на своих обязанностях.
— Номера машины запомнила? — спросил он.
Полина мотнула головой. Не подумала она о том, чтобы запомнить номер, не догадалась, прозевала.
— А марка машины?
— Ну, внедорожник. Темно было.
Она рассказала участковому все без утайки, упомянула про Генку Пономаря и Костю Мулевича. Расчет ее был прост. Чем больше людей знает об убийстве Ваньки Жарникова, тем меньше смысла убивать Полину как свидетеля. А дядя Леша не просто человек, он капитан полиции, представитель закона.
— Темно было, — передразнил ее Хворостов. — А фамилия этого Германа?
— Не знаю.
— А Кирилла?
— Не спросила. Но я знаю фамилию Генки. Пономарь, Мулевич и Жарников.
— И где мне их по фамилиям искать?
— Ну, не знаю, может, в Твери. Жарникова убили, Мулевича машина сбила. Должны же быть какие-то сводки по происшествиям.
— Да уж, задала ты мне задачку!
Дядя Леша опустил руку на стол спокойно, но тяжело. Уцелевший орех попал под ладонь. Послышался треск, с которым он лопнул. Дядя Леша встрепенулся, удивленно глянул на расколотый орех, самодовольно улыбнулся. Хоть какая-то в жизни радость.
— Этот Герман мне угрожал. А у его водителя был пистолет.
— Он из него стрелял?
— Нет.
— Может, пневматический?
— Да нет, боевой.
— Не знаю, чем тебе помочь, — сказал дядя Леша и бросил в рот кусочек орехового ядрышка. — Справки-то мы, конечно, наведем, но если тебе охрана нужна, то с этим извини. Людей у меня нет.
— Да дело не в охране, — со вздохом проговорила Полина.
— А в чем?
— Если со мной что-то случится, будете знать, кого искать.
— Самой-то не смешно? Ничего с тобой не случится. В кино, это да, там такое бывает, а у нас нет. Заявление писать будешь?
— На кого?
— Вот и я думаю, что не надо. Но учти, я тебя не отговаривал! Напишешь — будем искать, нет — я все равно запрос сделаю. И знать будем. У тебя все?
— Нет, — неуверенно сказала Полина.
— Что такое?
— Я же говорю, Кирилл этот к озеру пошел по снегу, а Герман за ним. Вдруг он его догнал и убил? Сходить бы надо, посмотреть.
— Ружье у этого Кирилла было?