— Да ну, я видала ключи и покруче! — продолжила я разыгрывать из себя пессимистку. — Так что зря вы своего виртуоза нахваливаете. Вас тут что, в вашем хлипком кабинете ни разу не грабили? Этот чемоданчик никогда не пропадал? Вчера, например…

— Вчера? — Роман Геннадьевич заметно напрягся. — А что вы знаете про вчера?

— Ничего, — спокойно возразила я. — Я просто предположила.

Но зубной техник продолжал смотреть на меня сердито и недоверчиво.

— Слушайте, вам правда нужно зубные коронки ставить? — вдруг спросил он. — Или вы за чем-то другим сюда пришли? Ну-ка, покажите ваши зубы…

— Я их вам уже показывала, сколько можно? Я вам что, лошадь, что ли?

Но моя грубоватая фраза только подогрела недоверие зубного техника. Он стал торопливо прятать ценности обратно в сейф.

— А может быть, у вас тут и не золото вовсе, — продолжала я гнуть свою линию. — Настоящее золото так не хранят! А печать с орлом, кстати, вырезать из камня любой народный умелец сможет…

— Слушай, девочка, тебе личико в драке повредили, что ли? — внезапно обернувшись, спросил Роман Геннадьевич.

— В драке, — не стала спорить я. — У меня черный пояс по карате. Иногда вступаю в единоборство со всякими.

Мне показалось, что этому утверждению зубной техник не поверил.

— Ладно, иди и вступай дальше, — зло сказал он. — А зубы выбьют, приходи, вставим новые. Только лучше рассчитывай на нержавеющую сталь: она и прочнее, и стоит меньше…

После этих слов Роман Геннадьевич подошел к двери и открыл ее, делая приглашающий жест — мол, проваливай из его рабочего кабинета. И в данной ситуации мне ничего не оставалось, как последовать приглашению.

Я вышла из кабинета зубного техника, не задерживаясь, прошмыгнула мимо удивленно поднявшей на меня глаза пожилой медсестры в регистратуре, пулей выскочила на улицу, безжалостно хлопнув дорогой пластиковой дверью клиники «Тан-мед», и успокоилась только, открыв дверцу и усевшись в мою бежевую «девятку». Изо всех сил попыталась себя убедить, что все нормально, что из происшедшего не следует ровным счетом ничего обидного для меня. Что даже если бы зубной техник меня и не выгнал, что называется, взашей, узнавать у него больше все равно было нечего. Все это я повторяла себе снова и снова, однако настроение было решительно испорчено. Гораздо сильнее испорчено, чем от незапланированной драки с неизвестными бандитами сегодня утром.

Положив руки на руль и уперевшись в них лбом, я постаралась сосредоточиться и немного подумать. В самом деле, происшедшее выглядело весьма своеобразно. Нельзя сказать, чтобы до сих пор меня не выгоняли из своих кабинетов молодые красивые мужчины — такое пару раз случалось. Но каждый раз впоследствии выяснялось, что у выгнавших меня рыльце было основательно в пушку, потому-то они и были со мной так невежливы. А тут… Тут зубной техник Роман Геннадьевич продемонстрировал мне тот самый «дипломат» с золотом, найти который меня просил покойный ныне Ольховский. Что же, выходит, зубной техник сам и выкрал «золотой чемоданчик»? Но кто тогда убил Ольховского и зачем? А если чемоданчик краденый, то почему зубной техник как самую заурядную вещь показывает его мне, совершенно незнакомой ему женщине? С другой стороны, все сотрудники клиники в один голос уверяли меня и Андрея Мельникова, который расспрашивал их официально, что они ничего не знают про то, что главврач доверял Ольховскому какие-либо материальные ценности. И как же понимать слова Ольховского? Или рядовые врачи не знали, что за отношения были у главврача Бортникова с одним из его подчиненных?

Я почувствовала, что у меня голова кругом идет от всех этих вопросов. А для таких случаев у меня имелось старое проверенное средство — гадание. Правда, косточки последнее время все больше говорили загадками, фразами, которые я не знала, как понимать. Совет опасаться блефа оказался одной из таких загадок. В самом деле, если кости не врут — а они никогда не врут! — то кто же блефовал в этой истории? Зубной техник показал мне вполне настоящий чемоданчик с золотом, совсем такой, как его описывал Ольховский. Где же блеф?

Правда, золото я не пощупала… Может, это вовсе и не золото, как я ляпнула спонтанно там, в кабинете? Судя по всему, я опять сделала глупость: вместо того чтобы войти к зубному технику в доверие и получше во всем разобраться, я возбудила его подозрения нелепым поведением, и он меня выгнал. Но я просто не сдержалась! Да, я совсем ошалела от вида чемоданчика со слитками драгоценного металла, который, насколько мне было до того известно, считался пропавшим. Ольховский не далее как прошедшей ночью хотел меня нанять для розысков золота, а сейчас при мне совершенно спокойно его достали из сейфа, как ничем особенным не примечательную вещь. Ничего не понимаю!

Точно, надо погадать. Однако, сунув руку в сумочку за мешочком с гадальными косточками, я опять почувствовала, что натыкаюсь на что угодно, только не на искомую вещь. Порядком разозлившись, я вытряхнула содержимое сумочки на сиденье рядом с водителем. Зажигалка, которую я только что искала в кабинете зубного техника, вывалилась последней и оказалась сверху кучи, нахально и насмешливо посверкивая металлическими частями. Однако гадальных косточек среди вещей не оказалось, это факт.

— Ну конечно! — с печальным вздохом пробормотала я. — Я забыла мешочек на столе у зубного техника!

Наскоро покидав содержимое сумочки обратно, я выскочила из машины и кинулась в клинику «Тан-мед». Проскочила мимо дамы в регистратуре, та снова подняла на меня удивленные глаза, но я сделала вид, что не замечаю ее взгляда. Однако кабинет зубного техника я нашла запертым. Вот же не везет! Постояв некоторое время в нерешительности перед закрытой дверью, я направилась к регистратуре.

— А вы не скажете, куда мог отойти Роман Геннадьевич? — спросила я регистраторшу, так и продолжавшую сидеть за своим окошком с изумленным видом.

— Что, в кабинете нет? — переспросила она. — Ну, тогда попробуйте в его мастерскую заглянуть, может быть, он там… Мимо меня он не проходил, значит, должен быть здесь, в клинике.

— А где его мастерская?

— В подвале, — пожилая регистраторша указала рукой куда-то неопределенно в сторону лестницы. — Спуститесь, там сами увидите…

Мне ничего не оставалось, как последовать ее указанию. Спустившись в подвальный этаж, я обнаружила там такой же длинный коридор, как и на остальных этажах здания, только он был много более грязным и каким-то запущенным. Казалось, тут уже несколько лет не делали ни ремонта, ни даже уборки. Оглядев ряд обшарпанных стальных дверей, похожих одна на другую как две капли воды и без всяких опознавательных знаков на них, я решила толкнуться в первую попавшуюся, просто потому, что она показалась мне менее обшарпанной. Дверь, к моему удивлению, открылась легко и бесшумно, а за ней оказалось весьма обширное помещение, освещенное ярким светом неоновых ламп.

По виду это была типичная мастерская, где работают с металлами, пусть и очень благородными и только в небольших количествах. Вдоль стен мастерской стояли небольшие по размерам и весьма разнообразные станки. Я, хоть и не смыслю ничего в металлообработке, без проблем смогла узнать плавильную печь — к ней от установленных в углу кислородных и ацетиленовых баллонов тянулись тяжелые резиновые шланги. Кроме того, я распознала гидравлический пресс и еще кое-какие станки. У стены напротив входной двери был оборудован небольшой, но очень аккуратный верстачок. На нем имелись миниатюрные тисочки, рядом лежали наборы всевозможных инструментов, куски какого-то металла, впрочем, главным образом темно-серого цвета. Различные железяки, назначения которых я не знала, виднелись повсюду: на полочках вдоль стен, на верстаке, на тумбочках возле станков. Так что, хотя помещение мастерской оказалось весьма обширным, в ней фактически было довольно тесно, и здесь трудно было сделать хоть шаг, не рискуя что-то задеть, зацепиться за что-нибудь, как правило — металлическое.