с улыбкой ушёл от ответа фон Хер Шувалов, и Татьяна как-то быстро согласилась с этим.

День был странным, длинным, жарким и даже томным, и было непонятно — жара лилась с неба или от мужчины рядом, но определённо и то и другое нравилось Ложкиной, а что будет потом… так ли это важно прямо сейчас?

Лёня всегда был приятным собеседником, хорошим приятелем, даже другом. Он всегда находил тему для разговора, общие интересы и точки соприкосновения, он умел не ставить собеседника в неловкое положение даже во время споров, а спорить Ложкина любила. Он был внимательным и галантным, сдержанным и воспитанным.

У Шувалова была масса достоинств, которые позабылись, но сейчас Татьяна словно открывала их вновь. Но и новые черты открывались Тане — он был игривым, в буквальном смысле, нарочно заигрывая с Ложкиной, флиртуя, порой на грани фола, и она была уверена, что мало кто может рассказать анекдот с намёком, при этом практически раздев свою собеседницу глазами, добиваясь её взаимности. Он был нежным, не жадным на объятия и поцелуи. Всегда корректно, вовремя, сдержанно, но с очевидной страстью. Как всё это умещалось в одном фон Хере Шувалове, Ложкина не знала, и знать не хотела, она хотела насладиться морем, солнцем и Лёнькой, а потом…

У неё давно не было сколь-либо серьёзного романа, и хотя никакие постоянные отношения в перспективе не радовали Ложкину, она видела в них лишь массу проблем и гарантированное разочарование, ей всё равно хотелось чего-то… острого, безумного, и почувствовать себя влюблённой, особенной и даже единственной. А Лёня, как оказалось, умел это делать.

Так что Ложкина не стала себе отказывать в курортном романе с Шуваловым.

К удивлению Татьяны, когда начало темнеть, они пошли не в сторону машины, а в сторону пляжа, где их ждал небольшой катер, тот же, который арендовал Лёня накануне.

Ложкина уселась на сиденье и в удивление смотрела на невозмутимого Шувалова, который накидывал на плечи девушки плед, кутая её и себя, присаживаясь рядом.

— Ветер может быть прохладным.

— Как договаривались? — широко улыбнулся «капитан»

— Как договаривались, — подтвердил Лёнька.

— Сюрприз? — догадалась Ложкина.

— Надеюсь, — прошептал в макушку Лёня, и Ложкина не стала уточнять, не захотелось.

Они пришвартовались почти в темноте, Шувалов выпрыгнул прямо в воду и поднял на руки Таню, чтобы пронести её до кромки и поставить на влажные песок, прямо под шелестящую и набегающую, тёплую, как парное молоко, гладь воды.

Это был тот же пляж, на котором они были вчера, это Ложкина поняла по очертаниям скалы, выступающей в море.

— И что мы тут будем делать?

— Мы проведём здесь ночь.

— Офигительный сюрприз, — Ложкина даже присвистнула от неожиданности, а Лёня что-то сказал, она сразу не расслышала, только поняла, что её бесцеремонно отворачивают в сторону моря и не дают повернуться к берегу.

Она слышала шёпот и даже смех за спиной, который был знакомым, очень знакомым, и почти взвизгнула, когда узнала его, в недоумении замерев и уставившись на чёрную гладь моря.

— Можно смотреть, — это был явно голос Яна, в этот момент Шувалов перестал держать Татьяну и развернул её к берегу, где по пляжу были расставлены свечи в стекле, они колыхались на лёгком морском бризе, какие-то гасли, но большая часть бодро горела и освещала свой клочок пространства вокруг. Сами же свечи были выставлены в форме сердец, отчего Ложкина, как ей показалась, чуть не потеряла глаза, а потом, в виде стрелы уводили куда-то за огромный валун.

— Ну? — Ян переступил с ноги на ногу и неуверенно посмотрел на отца, а потом на Ложкину.

— Это замечательно, парень, то, что надо.

— Да, да, — подтвердила Ложкина, удивляясь, что может разговаривать.

Лиля махнула рукой, и Татьяна, в сопровождении двух Шуваловых, двинулась между свечей, находя этот пейзаж столь же глупым, сколь и романтичным, таким, что она была готова расплакаться. Никогда она не тяготела к романтике, не мечтала об ужине при свечах или ванне с лепестками роз, но никто никогда и не делал ничего подобного для Татьяны. В самом лучшем случае её ждал дежурный поход в кино или театр, потом кафе или ресторан, да и это Ложкина считала напрасной тратой времени… Но сейчас, смотря немного с возвышения на пляж, уставленный свечами в виде сердец, на импровизированный стол за огромным валуном, накрытый белой скатертью и столовыми приборами, с парой свечей побольше, более ярких, и даже ведёрко с бутылкой шампанского в нём, лёд уже растаял, но…

Не меньше удивили и даже обрадовали Татьяну несколько одеял, пара подушек и её же одежда, сложенная ровной стопочкой.

— Одежду Лиля собирала, с ба, — пояснил Ян, — нууууу, чтобы не замёрзла, — добавил, и Ложкиной показалось, что он еле сдержал смех. — Палатка там, — он махнул рукой в сторону, где горел небольшой костерок, — мы пойдём?

— Идите, спасибо, Ян, и спасибо, Лиля, ты настоящая молодец, уверен, мой парень без тебя бы не справился.

— Спасибо, — проговорила зардевшаяся Лиля.

— Вы есть-то не хотите? — Фон Хер Шувалов покосился на внушительную корзинку для пикника, которая стояла рядом со столом.

— Не-а, ба нам столько еды дала с собой, — проговорил Ян.

— Словно мы на неделю собираемся, — добавила Лиля.

— Мы пошли? — ещё раз уточнил Ян.

— Идите, и смотри, аккуратней там, — Лёня показал куда-то в сторону скалы с лестницей.

— Куда это ты их отпустил, — возмутилась Ложкина, — тут до города чёрте сколько!

— Тань, я похож на идиота? Их там Олег ждёт, который и привёз их сюда вместе со всеми этими украшательствами, он же и помог всё устроить, но, по моей просьбе, удалился с твоих глаз.

— А мог сына не подключать? — Ложкина стала подбоченясь. — Просто представление для четырнадцати девочек и трёх мальчиков устроил.

— Мог, конечно, но парню полезно увидеть некоторые вещи своими глазами.

— Какие это?

— Что не зазорно ухаживать за женщиной, делать ей сюрпризы, большие и маленькие, что романтика — это не «ми-ми-ми», — тут Шувалов закривлялся так, что Ложкина засмеялась, — а то, что мужчина может сделать для женщины. По итогам беседы, так сказать…

— Так это воспитательный момент?

— Если тебе так угодно, — усмехнулся, — прошу к столу, — он галантно подал руку и даже отодвинул стул, потом