В распрях проливались кровь и чернила. Попытки многих ученых четко классифицировать междоусобные раздоры, поставить их особняком по отношению к различным частным войнам и общественным волнениям не должны отвлекать нас от осознания того, что все эти вещи можно охарактеризовать каким-то одним термином. Средневековый правитель прежде всего был озабочен постоянно существующей опасностью разрастания междоусобного спора далеко за пределы вовлеченных в него семейств, способного захватить обширные территории страны. Одной из причин возникновения войны Алой и Белой Розы в Англии называют как раз феодальную раздробленность и междоусобицы. И хотя в настоящее время сложилось мнение о том, что истинной причиной этих войн стало некомпетентное правление Генриха VI, многие сходятся в том, что эта некомпетентность наиболее четко проявилась в неспособности Генриха как можно скорее погасить различные междоусобицы местного значения и тем самым предотвратить их перерастание в более крупные конфликты. Например, в Германии битва при Воррингене в 1288 г. стала впечатляющим и весьма кровавым завершением долговременной вражды между архиепископами Кельна и их светскими соседями. Неизбежность обоюдного насилия подстегивали и различные средневековые теории, предложенные еще святым Августином, суть которых заключалась в том, что война в отместку за нанесенное оскорбление является войной справедливой. Тем самым создавались все условия для перерастания мелкой распри в полномасштабную войну. Все это отнюдь не способствовало сохранению мира в королевстве. Несмотря на всю терпимость общества к междоусобным конфликтам, они только вредили или мешали упрочению королевской власти.

Даже поверхностный анализ некоторых кровавых междоусобиц в средневековой Европе покажет, что они как инструмент в руках вспыльчивых, несдержанных мужчин, обуянных жаждой быстрой мести, — лишь верхушка «айсберга». На самом деле мы увидим, как часто и с какой готовностью люди прибегали к насилию и жестокости для достижения своих хладнокровно рассчитанных целей, с какой одержимостью они шли на это. Бенджамин Арнольд в своей книге «Правители и территории в средневековой Германии» / Princes and Territories in Medieval Germany (1991) четко прослеживает, как с помощью таких междоусобиц захватывались чужие земли и ставились различные преграды для оппонентов. «Распри среди землевладельцев были настолько распространены, что все институциональные, династические и юридические приоритеты эволюции власти подчинялись политическим ритмам внутреннего конфликта… Едва ли не каждый правитель наследовал целый ворох споров и конфликтов, которые нужно было разрешать с помощью силы в качестве нормального и общепринятого средства региональной политики».

В 1140-х гг. епископ Оттон Фрейзингенский жаловался на то, какое зло творится вокруг: круглый год люди грабили и жгли в окрестностях все, что попадалось под руку. Своими размахом и длительностью особенно «прославились» распри между герцогами Баварскими и архиепископами Зальцбурга; тирольскими графами и епископами Биксена и Трента; графами Голландии и епископами Оснабрюка; маркграфами Бранденбурга и архиепископами Магдебурга; герцогами Брауншвейга и епископами Бремена, Хильдесхайма и Хальберштадта. (С учетом размаха конфликтов между церковными и светскими правителями, неудивительно, что Реформация началась именно в Германии.) Менее масштабный, но весьма серьезный междоусобный конфликт в 1150-х гг. между графами Виденкиндом и Фолкином из Шваленберга и аббатом Вибальдом из Корвея был спровоцирован при королевском дворе. Графы напали на подчиненный аббату город Гекстер, разрушили оборонительные укрепления, подвергли разорению, а потом потребовали большой выкуп. Королевские власти приказали аббату и городу принять меры к отмщению. Междоусобица продолжалась до тех пор, пока не был убит главный вассал аббата; за это герцог Генрих Лев изгнал графа Видекинда, взяв с него приличную компенсацию и замок в придачу. Распространение феодальных распрей в Германии можно связать с отсутствием сильной централизованной власти; в Англии монархи имели куда большее влияние на своих вассалов.

Мирские и религиозные конфликты часто возникали и во Франции (хотя в меньшей степени, чем в соседней Германии), где спорщики соперничали по поводу имущественных прав — например, права на различные налоги и подати. В результате разорялись монастырские земли, угонялся скот, сжигались дома; часто гибли и сами монахи. Как и повсюду в Германии, сеньоры и рыцари использовали любой предлог, чтобы прибрать к рукам или разграбить земли соседей. Наряду с королем Церковь являлась самым крупным землевладельцем средневековой Европы, и ее владения граничили с землями других сеньоров, которые с завистью взирали на церковное имущество и богатство. Германией с ее обилием княжеств и маленьких государств было гораздо труднее управлять, чем такими намного более централизованными королевствами, как Англия и Франция, где ограничение влияния землевладельцев и наведение порядка в феодах оказывалось более успешным. На севере Франции, в Валенсьенсе, в 1455 г. оскорбление личной репутации привело к судебному поединку в присутствии герцога Бергундии Филиппа Доброго. Хотя поединок проводился в соответствии со строгими правилами, итог его оказался мрачным: проигравший был оглушен своим противником, ему выкололи глаза и еще живого поволокли к эшафоту, где его должен был повесить главный палач города.

Подобные поединки возникали как следствие ограничения междоусобных распрей во Франции. Здесь сыграл свою роль указ Людовика IX, изданный в 1258 г. и ограничивающий права знати участвовать в частных войнах, турнирах и даже отдельных поединках. В 1304 г. Филипп Красивый обнародовал в Тулузе, в центре региона, печально известного бесчисленными междоусобными войнами, еще один указ; потребность смягчить его он ощутил лишь два года спустя, признав решимость знати улаживать разногласия путем насилия. В конечном итоге через королевское регулирование санкционированных поединков французская монархия обладала некоторой формой контроля, позволяющей сдерживать разгорающиеся конфликты. Знать не так уж легко уступала то, что считала своим правом по рождению, то есть возможность вести частные войны; а король не желал отказываться от богом данной обязанности поддерживать мир в своих землях. В 1323 году Карл IV Красивый велел казнить своего вассала Журдена де Л’Иля, сеньора Казобона, за развязывание частной войны. Журден признался в убийстве мужчин, женщин и детей, разорении имущества и уничтожении урожая, разграблении церквей и аббатств, но пытался защитить себя, заявив, что совершил все вышеперечисленное в собственных владениях. Междоусобные распри и частные войны часто развязывались, чтобы «покрыть» множество грехов и нарушений.

Чем слабее центральная власть, тем, соответственно, сильнее соблазн ввязаться в частную войну или междоусобицу. Прежде чем Вильгельм Завоеватель утвердил свою династию на английском троне в 1066 году, ему вначале пришлось пережить опасный период в бытность герцогом Нормандии. Во время его правления власть в герцогстве была слабой, и страну раздирали междоусобицы на фоне непрекращающейся борьбы за власть. В обстановке всеобщей анархии совершались многочисленные злодеяния и зверства. Один из таких эпизодов случился на свадебном пире, устроенном графом де Беллемом. По приглашению своего сеньора на торжество прибыл Гийом де Жируа, но в итоге был ослеплен, лишился ушей и гениталий.