В день премьеры я отвожу тебя в темный угол за кулисами. На дворе середина апреля, и идет дождь, раскаты грома громкие и настойчивые. Моя бабушка всегда говорит, что это бог играет в боулинг. Все переживают, что зрители не придут из-за погоды, и я провела полдня, успокаивая нервничающих артистов. Но теперь успокаивать нужно меня.

– Какова настоящая причина? – говорю я внезапно.

Ты хмуришься:

– Настоящая причина?

– Почему мы не вместе?

Ты приглаживаешь свой галстук Билли Флинна и оглядываешься на сцену. Никого вокруг нет. Ты кладешь ладони на стену по обе стороны, зажимая меня. Классический сексуальный ход.

– Грейс, поверь мне, я ничего больше так не хочу, как тебя.

Мы так близко, что твои губы почти касаются моих.

– Так почему?

– Я пытаюсь спасти тебя от себя.

– И что это значит?

Ты отворачиваешься:

– Если бы ты увидела меня… настоящего, ты бы, возможно, не захотела…

Я касаюсь пальцами твоих губ.

– Заткнись, – шепчу я.

За нами раздается слабое покашливание, но вместо того чтобы отпрыгнуть, ты прижимаешь свои губы к моим пальцам, прежде чем развернуться.

– Что такое, Нат? – говоришь ты.

Она смотрит мимо тебя, на меня, с извиняющимся видом.

– Простите, что… э-э-э… прерываю. Мисс Би ищет тебя… Они не могут найти последний костюм Рокси.

Я киваю и отодвигаюсь от тебя.

– Хорошо.

Слишком темно, и она не может увидеть, как я краснею, увидеть гордость в моих глазах. Поверь мне, я ничего больше так не хочу, как тебя.

Они с Лис устраивают мне засаду после спектакля и уводят в комнату для реквизита. Нас окружают полки со всякой театральной бутафорией: револьверами, подсвечниками, ножами, резиновым цыпленком. Словно мы собираемся начать эпическую игру в «Clue»[10]. Я открываю рот, но Нат поднимает руку в жесте «Остановись прямо сейчас».

– Итак, вы типа целовались там? – спрашивает Нат.

– Нет! Мы не целовались, клянусь. Я бы вам рассказала.

– Чего, блин, он ждет? – спрашивает Лис. Она опускает на пол свою большую сумку, достает оттуда боа из перьев и драматично оборачивает его вокруг шеи.

– Все сложно, – говорю я. – Потому что… Ну знаете. Его родители не хотят, чтобы он с кем-то встречался до выпуска.

Нат хмурится:

– У него все еще склонность… к суициду?

– Боже, нет. Он хорошо справляется, – говорю я.

По крайней мере я на это надеюсь. Ты говоришь, что время со мной словно таблетка счастья.

Нат и Лис обмениваются взглядами.

– Что? – говорю я.

– Ты знаешь, мы болеем за тебя и Гэвина, но мы тут говорили и подумали, что, может, тебе стоит подумать о том, какой… Он типа очень… впечатлительный, – говорит Нат. – Уверена, что справишься?

– Мы не хотим, чтобы тебе причинили боль, – добавляет Лис. – Саммер все еще в ужасном состоянии из-за всего этого.

– Я живу ради впечатлений, – говорю я. – Понимаете, мне нужен кто-то, кто будет писать мне песни, человек искусства – типа богемный – и тот, кто понимает меня. Кто-то из нашего мира.

Лис закусывает губу.

– А что если он и с тобой так поступит?

– Попытается убить себя? – спрашиваю я, а живот сводит.

Она кивает.

– Он так не сделает, – уверяю я.

Мы рассказываем друг другу так много, но ты все еще не дошел до того дня. А мне страшно спрашивать. Я не знаю, может, это ящик Пандоры, может, нам нужно просто оставить это в покое. Ты сейчас в порядке. Ты двигаешься дальше, пережил это… Что бы тебя ни заставило так поступить. Правда?

Нат, кажется, хочет еще что-то сказать, но тут Кайл распахивает дверь в маске Джейсона, которую он нашел в одной из раздевалок, и мы визжим.

Он снимает ее, ухмыляясь.

– Добрый вечер, дамы.

– Придурок, – слышу я, как ты говоришь где-то вне комнаты для реквизита, но смеешься вместе с другими ребятами.

Мисс Би сгоняет нас всех на парковку, и я запрыгиваю в машину Нат, так как ты едешь с Питером и Кайлом. Я машу тебе, но ты смотришь на свой телефон и не замечаешь. Секунду спустя мой телефон звенит.

Мое сердце снова подпрыгивает, как всегда, когда ты говоришь или делаешь что-то идеально идеальное. Я сразу же отвечаю.

– Ты пишешь ему секс-эсэмэски? – спрашивает Лис.

Я краснею:

– Нет, я таким не занимаюсь.

– Пока что, – говорит Лис.

– Мне кажется, парень становится между нами, – говорит Нат, – девчонки прежде… Ну ты знаешь.

Я закатываю глаза.

– Тут не или-или. Я люблю вас, подруги, и вы это знаете.

– Я верну все наза-а-а-ад, – говорит Лис, а потом начинает петь песню Spice Girls. – If you wanna be my lover, you gotta get with my friends… Make it last forever, friendship never ends.[11] – Нат присоединяется к ней, танцуя на сиденье за рулем машины.

Когда Лис заканчивает петь, то кланяется на заднем сиденье, а потом наклоняется вперед и целует меня в щеку. Я почти уверена, что теперь я вся в ее блестящей помаде.