– Могла бы поучиться у них.

– Зачем? Я не собираюсь становиться профессиональной домохозяйкой.

Он бросил на нее странный взгляд.

– Напрасно. Может, заодно научилась бы у них, как быть разумной и счастливой.

– Спасибо, – бросила она. – Но я была вполне разумной и счастливой до того, как приехала сюда.

– Что ж, возможно, – с легким сарказмом сказал он. – Только почему тогда ты не сидишь дома, с любовью глядя в глаза Нила?

Перед глазами Джулианы всплыла картина, как она в последний раз смотрела в глаза Нилу. Тогда она застала его в постели с Кейт Эндрюс. Она никогда не забудет этого ужасного момента. Никогда в жизни.

С усилием отогнав мучительное воспоминание, она посмотрела на Эдварда.

– Что ты сказал?

– Ничего особенно важного, как мне кажется. И чем, интересно, занимается твой Нил?

– Он тоже юрист.

– Хорошо зарабатывает?

– Не очень. А ты думал, что я выхожу замуж из-за денег?

Он пожал плечами.

– Не исключено, что я допустил такую мысль, – просто ответил он.

Она покраснела и отвернулась от него. Если бы он только знал правду. Но она никому не могла рассказать этого.

– Что с тобой, Джулиана? – наконец спросил он. – Иногда помогает, когда поделишься своими проблемами с незнакомым человеком. Я мог бы помочь, если это в моих силах.

Она повернулась к нему, уже готовая рассказать все. Но внезапно осознав, сколько всего ей придется объяснять, резко передумала.

– Не думаю, – ответила она.

Он изучающе посмотрел на нее.

– Пытаешься справиться со всем сама?

– Да.

Он нежно провел пальцем по ее подбородку.

– Почему ты не признаешься себе, что совершила ошибку? Почему не позвонишь Нилу? Почему не отменишь свадьбу? Никто о тебе не подумает дурно. Напротив, тебе понадобится больше мужества, чтобы сказать правду, чем поплыть по течению обстоятельств и заставить себя смириться с ситуацией, которая тебе не по душе.

Она отвернулась.

– Иногда нужно больше мужества, чтобы смириться.

Черт, что она сказала? Эдвард может вытащить из нее всю ее историю прежде, чем она опомнится.

– Значит, ты выходишь замуж из чувства долга? – протянул он. – Эх, повезло мужику!

– Ты пытаешься говорить за меня, – пробурчала она.

– И нахожу, что прав.

– Это смешно.

– Не смешнее, чем все время твердить о собственной свадьбе и в то же время сбежать от нее за тысячи миль.

– Прекрати говорить об этом, Эдвард! – бросила она.

Но он был неумолим.

– Итак, что же заставляет тебя выйти за Нила? Может, это своего рода средневековый контракт между семьями?

– Ты слишком поспешно делаешь выводы…

– Я? – удивился он. – В этих делах я полный профан. А вот ты… Это ты так быстро делаешь выводы, что могла бы в этом победить на очередной Олимпиаде.

– Глупости.

– Так как же насчет Нила? – продолжал он. – Ты сначала сделала множество романтических выводов о нем, а позже вдруг обнаружила, что он совсем не тот великолепный рыцарь, которого ты ждала?

– Что-то вроде этого, – холодно ответила она. – Его брови вопросительно изогнулись. Гордо подняв голову, она посмотрела на него. – Во вторник я улетаю в Англию, а в субботу выхожу замуж за Нила.

– Желаю счастья.

Он проговорил это таким тоном, что у нее в душе все перевернулось.

– Можешь приехать на свадьбу, если хочешь. Надеюсь, у тебя есть костюм? – с вызовом бросила она.

Он лениво усмехнулся.

– Может, и завалялся где-то.

Они подошли к загону для лошадей, и Джулиана протянула руку, чтобы погладить свою лошадь, которая стояла у перил. Она так рада была отвлечься и не смотреть Эдварду в глаза.

– Извини, – наконец пробормотала она. – Извини, если обидела тебя с костюмом.

– А я не обиделся.

Она бросила на него короткий взгляд и не удержалась от улыбки.

– Конечно же. Тебя не так просто обидеть, Эдвард Гарвин.

– Я бы не сказал, – спокойно ответил он. – Ты бы видела меня, когда моя любимая футбольная команда проигрывает.

Джулиана слабо улыбнулась.

– Просто очень трудно представить тебя одетым в официальную одежду на какой-либо официальной церемонии.

Его насмешливые глаза скользнули по ее лицу.

– Ты что, готовишься швырнуть мне в лицо очередное оскорбление?

– Нет. – Она обвела глазами деревья и горы. – Просто мне кажется, что ты принадлежишь этому, совсем другому миру.

Он кивнул и тоже огляделся.

– Да. Знаешь, горы – это чудо. Они всегда меняются, а порой, когда окутаны дымкой, кажется, будто они передвигаются. Представляешь, как живые великаны. А еще у них бывают разные настроения. Иногда они величаво сияют. Иногда снисходительно кивают головами. А иногда и гневаются.

– А ты смог бы жить там, где нет гор? – спросила она.

– Смог бы, но недолго. Человеку необходимо знать, что то, что он любит, где-то рядом.

– Мне этого не понять.

Воцарилась странная тишина. Джулиана смущенно опустила глаза. Ей хотелось что-нибудь сказать, чтобы избавиться от невыносимого напряжения, которое вдруг возникло между ними. Сказать что-то отвлеченное.

– Как хорошо, что люди не засоряют эти места, – наконец сказала она с сияющей поддельной улыбкой и глянула на него.

Но в ответ он посмотрел на нее так, что в ее голове в один миг стало пусто. Единственное, что осталось, это безрассудное желание прикоснуться к нему…

– Чистота – это разумность, – сказал он, будто желал поддержать ее.

– Согласна. А то ведь даже искры было бы достаточно, чтобы полыхнул весь лес.

Он повернулся к ней и нежно взял за подбородок. От его прикосновения по ее телу пробежала дрожь.

– Да, Джулиана, огонь может вспыхнуть самым поразительным образом, – сказал он тихо.

– Например, сухая трава может возгореться сама, – проговорила она, делая непосильные попытки сдержать волну чувственности. – А еще увеличительное стекло…

– Да, Джулиана. Но есть такой огонь, который невозможно погасить, – мягко сказал он и положил руку ей на плечо.

– Эдвард, тебе… не мешало бы… контролировать себя, – запинаясь, пробормотала она.

– А вот тебе наоборот.

Она почувствовала, как его рука скользнула по ее плечу.