Брайан схватил его за плечо.

– Стоять, сука, мы приехали сюда дело делать.

Дозо Дойл взглянул на него, глаза искрят, желваки гуляют.

– Ты хочешь меня осадить, Брай? – спросил он, понизив голос.

– Нет.. я просто сказал, что…

– Даже не пытайся меня осадить, – мягко сказал он и сплюнул сквозь зубы. – Ни одна сука меня не осадит! Понял?

Брайан молчит.

– Понял, что я говорю! – прошипел Дозо.

– Я не пытаюсь тебя осадить, я просто хотел сказать, что мы сюда приехали дело делать.

– Отлично, – заулыбался Дозо и повернулся ко мне, как будто всю дорогу со мной разговаривал. – Ну, если ты не хотел меня осадить, – вроде как напел он.

– Всё, они съебали, – прорезался терри, – давайте-ка уже покатимся, поваляться в вэне с кучей тёлочек я совсем не против, но не с вами мудаками. Эта ска, – говорит, а сам смотрит на меня, – уже пустил шептуна. Ты грязный урод, Биррелл!

– Иди на хуй, – говор, –собаки сперва свою сраку лижут. – Наглый, сука, этот Терри. Беспредел.

Дверь открылась, и мы выскочили из вэна уже с инструментом. У Дойла была длинная перчатка и такая штука из дорожного конуса, которую он надел на руку. Старую куртку он взял с собой. Пахнет она ужасно – тухлым мясом. И хоть на улице – никого, смотримся мы, должно быть, сильно. Шесть пацанов вылезают из вэна на Грантон-роуд посреди ночи. Полный беспредел: мы же, в сущности, не профессионалы – так, любители.

Хорошо ещё, что мы так быстро почикали проволочную ограду – огромные кусачки раскусили её на раз-два. Полмонт и Брайан остались в автобусе, на щухере. Мартин Джентльмен пролез первым, потом Терри, потом Дойл, потом я. Я дал знак Брайану и Полмонту, чтоб снимались.

Только мы пролезли, залаяла собака, и тут – выбегает, откуда ни возьмись, и прямо на нас! Пёс, похоже, увидел, что нас много, и застыл в паре метров, навострив уши, будто вокруг нас силовое поле. Терри отпрыгнул и попятился. Полмонт сразу полез обратно в дырку в заборе. Дойл же пригнулся, принял боевую стойку, выставил руку в пластмассовой трубе. Пёс попятился, прижал уши и отошёл, рыча, на пару метров. Дойл зарычал на него в ответ и волоча по земле старую куртку, как испанский матадор на плакате, который привезла моя тётя Лили из Испании. Он висит на стене у меня в спальне. Я уже давно хочу его снять, но мамаша ноет, что это подарок:

PLAZA DE TORRES

EL CORDOBES

BILLY BIRREL

– Сюда, сука… сейчас застонешь… ты думаешь, ты крутой… – разошёлся Дойл.

И тут случилось нечто. Здоровый пёс, ещё больше прежнего, выбежал, перепрыгнул рычащую собаку и набросился прямо на Дойла. Тот Выставил защищённую руку, и собака вцепилась в неё зубами. Я рванул на другого пса, тот отскочил, поджал хвост, прижался к земле и зарычал, раздувая ноздри. Дойл продолжал бороться с большой собакой, но к ним уже подошёл Джентльмен, встал позади и повалился на неё всем телом. Пёс взвизгнул и медленно распластался по земле под его тушей.

Терри подошёл ко мне, мы взяли того, другого пса на себя.

– Чё с этим-то делать? – говорит.

– Ничего, он уже обосрался, – говорю.

Я делаю шаг, и пёс пятится.

Джентльмен всё ещё прижимает пса к земле, обхватив его морду обеими руками, а Дойл уже высвободил свою руку.

У Брайана бейсбольная бита, у меня и Терри тоже: и все мы уставились на нашего пса.

– Смотри за его пастью, – говорит Брайан. – У них только челюсти да зубы, толкнуть или ударить они не могут, могут только укусить. Давай, сучонок…

Полмонт вернулся и передал кусачки Дойлу. Джент лежит на собаке, сжимает ей челюсти своими ручищами и тянет голову назад, упершись в неё грудью. Дойл зажимает в кусачках переднюю лапу, следуют страшный щелчок и приглушённый визг. Когда он оттяпал вторую лапу, неслыханный вой отозвался как эхо. Тут Джентльмен отпустил собаку, она попыталась встать, но взвизгнула и принялась подпрыгивать, будто танцуя на углях, поскуливая, прихрамывая, заваливаясь. Однако пёс всё ещё порыкивает и, отталкиваясь задними лапами, пытается добраться до Дойла.

– Борзый, сука, – сказал Дойл и заехал ему со всей дури сапогом по морде. После чего он пару раз прыгнул псу на грудину, и тут уже рык сменился жалобным воем и стало понятно, что пёс сломался.

Джентльмен быстро заматывает песью морду широким коричневым скотчем, какой используют при переезде, чтобы паковать вещи и всё такое, и то же самое проделывает с задними ногами.

Дойл подбежал к нам и второй собаке, бросил в неё свою куртку, и сучий пёс схватил её зубами. Пока он не отпустил её, мы всё рванули и давай пинать его, сбили с ног, и я прижал ботинком его голову к мягкой траве. Терри дрожит как осиновый лист и держит пса с Брайаном, в то время как Полмонт фигачит ему в бок, отчего пёс изгибается и чуть не вырывается из моего зажима.

– Не пинай, держи его! – прикрикнул я на урода и он пригнулся и прижал пса.

Полмонт встаёт и пинает второго пса в живот. Тот извыл, и из его ноздри выдулся большой пузырь.

– Сука заслуживает смерти, – сказал он.

Подошёл Джентльмен, перевернул пса на спину и накрепко связал ему пасть, передние и задние лапы.

– Мы ещё с вами не закончили, – улыбнулся Дозо, и мы ушли в темноту, оставив беспомощных псов валяться в грязи.

Чем дальше от забора, тем больше трава под ногами пропитана грязевой жижей.

– С-с-сука. – Влага стала просачиваться в мои кеды.

– Тс-с-с, – прошептал Терри. – мы почти пришли.

Темень, хоть глаз выколи. Увидев свет в окне сторожки у подножия холма, я почувствовал облегчение. Ближе к берегу спуск становится круче и вёл к парковке на прибрежном шоссе. Вдруг кто-то закричал. Я весь напрягся, но зря – это всего лишь Полмонт сверзился. Джентльмен молча одним рывком поставил урода на ноги.

Мы ещё немного прохлюпали по грязи, и когда добрались до бетонной погрузочной площадки, ноги уже промокли насквозь. И всё равно мне прикольно, мы как в фильме про Бонда или про коммандос, атакующих штаб противника.

Мы подходим к сторожке, а Пендер не пускает Дойла.

– Открой, сука, дверь, старый мудила! – кричит он в окно.

– Не могу, если я вас пущу, они поймут, что я с вами заодно, – заныл Пендер.

Джентльмен отошёл, разбежался и в два удара вышиб дверь.

– Точно, лучше, будто мы сами сюда ворвались.

– Здесь вам делать нечего, – занудил Пендер, пересравшись. – То, за чем вы пришли, – на улице!

Однако Джентльмен уже зашёл и осматривается, как Лёрч из «Семейки Аддамс». Полмонт сбросил со стола кипу бумаг и пытается вырвать телефон из розетки, как в кино, только вот он дёргает раз, два, а провод не поддаётся. Джентльмен покачал головой, вырвал провод у него из рук и выдернул с корнем.