Она была его утренней звездой, и он вновь обрел ее в темноте.

Она покачала головой и опустила глаза, когда исчез Годфри.

— Я должна была догадаться, что это ты, — сказала она, печально вздохнув. — Твои игры с мечом всегда действовали на меня безотказно.

— Господи, Вайолет, — приглушенно проговорил он, — как я мог не узнать тебя там, на лестнице? Ты выглядишь все так же, но ты так красива…

— То есть раньше я не была красивой? — с насмешливым удивлением спросила она.

— Не такой, как сейчас, — сказал он, окинув взглядом ее женственные формы. — И я никогда не думал о тебе в этом ключе раньше. — Но сегодня он думал о ней именно в этом ключе, да поможет ему Бог.

— Ты и сам довольно красив, — заметила она с улыбкой.

Он покачал головой:

— Может, оно и к лучшему, что я сразу тебя не узнал. Наверное, я не смог бы выступать. Я бы проткнул кого-нибудь шпагой, если бы знал, что ты на меня смотришь.

Она засмеялась:

— Сомневаюсь. Ты владеешь шпагой так, словно она продолжение твоей руки. Я даже не нахожу слов, чтобы выразить свое восхищение. Ты проделал большой путь, Кит. От работного дома в Манкс-Хантли до особняка в Мейфэр.

— Сейчас я этого не ощущаю. — Он по-прежнему хотел быть в центре ее внимания. — Что ты делаешь в Лондоне?

Она сразу погрустнела.

— Выхожу замуж.

Он скользнул взглядом по толпе.

— Надеюсь, не за галантерейщика? — с брезгливой миной спросил он.

Вайолет нахмурилась:

— Нехорошо так говорить.

Галантерейщик и не заслуживал доброго слова. Кит всегда его недолюбливал, но сейчас у него появился еще один повод для неприязни.

— А кто он, если не галантерейщик?

— Он начинал как продавец, — сказала она, — но сейчас он владеет целой галереей с магазинами и планирует купить еще один пассаж.

— Какая радостная новость! Мир должен быть счастлив.

Вайолет выгнула бровь:

— Вижу, что кое у кого еще осталось немного злобы.

— Возможно, так оно и есть, — признал Кит. — Но уверяю тебя, я стал лучше, чем был раньше.

— После того, что я увидела сегодня, я не могу с этим не согласиться. Как это случилось? — спросила она шепотом. — Когда я видела тебя в последний раз, уверенности в том, что все у тебя будет хорошо, у меня не было.

— Очень мягко сказано. Ты хочешь сказать, что тогда у тебя не было уверенности в том, что я не закончу жизнь в канаве.

— Нет, я вовсе не это имела в виду.

— Мы все думали, что я человек конченый, Вайолет.

— Я была почти уверена, что с твоим отъездом и моя жизнь закончится, — призналась она.

— Ну, слава Богу, этого не случилось, — с чувством сказал он.

— Я и не смела надеяться на то, что у тебя все так хорошо сложится.

Сердце его колотилось как бешеное. Вайолет была лучшим, что случилось в его жизни.

— Если ты дашь мне шанс, я расскажу тебе больше после того, как закончится танец. То есть, если вообще…

Музыка грянула до того, как Кит успел закончить предложение. Слуги притушили свечи в канделябрах и проводили зрителей к креслам. Джентльмены в последний момент сняли парадные шпаги и передали их на хранение другим танцорам.

Кит покачал головой и шагнул ближе к Вайолет, осознав, что танцевальные пары выстраиваются за ними. То, что он встретил Вайолет именно сегодня, в ночь своего бенефиса, почти заставило его поверить в судьбу. Он не знал, следует ли ей рассматривать их встречу как доброе предзнаменование. Может случиться и так, что после этой их встречи она вообще не захочет иметь с ним ничего общего.

«Будь осторожен.

Следи за противником.

Уклоняйся от удара.

Сберегай свой лучший пас до самого последнего момента».

Разве что десять лет назад она спасла его душу. И она уж точно не была ему противником. Каждый выигранный им поединок он посвящал ей. Он не хотел вызывать ее на дуэль — ему хотелось вступить с ней в битву совсем иного рода, но в такую, в которой не бывает плохого конца, вернее, вообще не бывает конца. Этот вечер был посвящен благотворительности. Мог ли он просить ее о милости? Признаться, что она снова ему нужна?

— Ты помнишь «окровавленных придурков»? — спросила она.

Он напустил на себя озадаченный вид.

— Это такое подразделение пехоты?

— Простите меня, — сказала она так тихо, что ему пришлось наклониться к ней, чтобы расслышать, и его подбородок коснулся роскошных волос, которые едва ли мог усмирить ее жемчужный гребень. — Должно быть, я по ошибке приняла вас за другого неудачника.

Он поднял взгляд и со скучающим видом обвел глазами зал, тогда как каждый нерв в нем был натянут как струна.

— Ошибки нет, — ответил он наконец. — На самом деле я и есть тот самый неудачник, с которым ты заключила пакт. Но я думаю, нам предстоит углубиться в нашу историю чуть дальше, чем тот последний день, что мы провели вместе.

— Да? — спросила она заинтригованно.

Он кивнул:

— Я думаю, нам стоит освежить в памяти тот день, когда я взял тебя в заложницы.

Танец начался.

Никогда прежде Вайолет так не радовалась тому, что благодаря стараниям тети у нее были такие хорошие учителя танцев. Ей надо было полагаться на доведенные до автоматизма навыки — присутствие Кита мешало ей сосредоточиться. Он был прекрасно развит физически и вел себя с обаятельной непринужденностью. Он сразил бы ее своей мужественной красотой, даже если бы он и не был другом ее детства, другом, о котором она никогда не забывала. Но их прежняя дружба вносила в их возобновившиеся отношения оттенок интимности и волнующей таинственности. Ее одолевало предосудительное желание прикоснуться к нему. Заглянуть ему в глаза.

Как в полном зале найти столь желанное уединение?

Скрестив руки, они закружились в танце. Вайолет заметила удивление на лицах гостей, мимо которых они проплывали. Ей было жаль их. Все, на что она была способна, это не наступать на ноги своему партнеру.

— У меня такое чувство, что мы неправильно исполняем танец, — сказала она, задыхаясь. — На что это все похоже?

Он сделал несколько скрестных шагов назад, поклонился и сделал поворот.

— На мою последнюю дуэль в Париже.

— Неправда.

Он посмотрел на нее и поднял ее руку, чтобы получилась арка.

— Ну хорошо. — Он усмехнулся. — Твоя взяла. Это было в Испании. Я как раз получил свою первую шпагу и думал, что могу любого одолеть. Разумеется, я проиграл ту дуэль, и мне пришлось выучить цыганский танец. Таким было условие пари.