* * *

Дэниел ставит охапку тяжелых пакетов на пол и прислушивается. В квартире тихо. Не слышно, ни голосов, ни других признаков присутствия. Росс напрягается и устало вздыхает. День был сложный. В клинику привезли годовалого малыша — застой в легочных сосудах. Это не первая подобная операция, но их нельзя сравнивать, каждый случай индивидуален. Сегодня все прошло неплохо, через пять дней ребенок должен восстановиться, но сил ушло немало, и сейчас уйдет еще больше.

В гостиной горит верхний свет. В воздухе витает запах теплого сыра. Дэниел подходит к дивану и замирает, глядя на спящих девочек. Их поразительная схожесть — насмешка судьбы. Когда она уже перестанет потешаться над Россом? Когда? Чем он заслужил все это? Почему должен проживать снова и снова эту агонию? Почему жизнь не позволяет ему забыть слепую влюбленность и слабость, которая оставила незаживающий шрам на душе?

Милли и Ви лежат на разных краях дивана. Глаза закрыты, дыхание ровное. В руках у Ви раскрытая книга, Милли крепко обнимает маленькую подушку, поджав ноги. Рядом на столе ворох размалеванных листов и россыпь цветных карандашей. Дэниел подходит к Милли и поднимает ее на руки, прижимая к груди. Девочка морщит нос и бормочет во сне.

— Тише, тише, это я, — произносит шепотом Росс, успокаивая дочь. — Отнесу тебя в спальню.

Уже в комнате, когда Дэниел накрывает Милли одеялом, она открывает глаза:

— Папа?

— Да, Милли. Все хорошо. Я уже дома.

— Мы с Ви приготовили тебе пасту с сыром.

— Правда? Спасибо большое.

— А еще придумали сказку. Я нарисовала иллю… иллю…

— Иллюстрации?

— Да. Ты посмотришь?

— Конечно, милая. Завтра ты проснешься и все мне покажешь.

Дэниел гладит дочь по голове, и она улыбается, опуская веки.

— Знаешь, — бормочет Милли, — мне понравилась Ви. Она хорошая.

— Правда?

— Да. Она… Она…

Девочка так и не заканчивает фразу, возвращаясь в царство сна. Дэниел выходит из комнаты, тихонько закрывая за собой дверь. Ему очень хочется принять душ и самому отправиться спать, но вместо этого снова приходится спуститься в гостиную.

Ви лежит неподвижно. Темные волосы опутали шею и плечи, губы в мягкой расслабленности. Очевидная красота, что так и манит, но это отравленный цветок. Для Дэниела он ядовит, хоть и привлекателен. Внешность всего лишь картинка. Хотелось бы так и думать, но он знает, это еще не все. С первого взгляда его привлекла не только схожесть с бывшей женой, а пугающая слабость и сила. С первого разговора — живость и характер. Правда, после того вечера он больше не видел Ви такой же смелой. Только напуганной и забитой. Только куклой.

Дэниел наклоняется, чтобы поднять Ви на руки так же, как и Милли, но, стоит его пальцам коснуться девушки, она просыпается и толкает его в грудь. Он отшатывается назад, натыкаясь на стол, и едва ловит равновесие.

— Прости… Я… — запинается Ви в тяжелом дыхании.

— Нет. Это я должен… Ты спала. Я хотел отнести тебя наверх.

Ви испуганно хлопает глазами, обнимая себя за плечи. Росс ощущает давящее чувство вины. Странные вопросы рождаются в мыслях. Душевный и эмоциональный диссонанс трещит напряженной тишиной.

Почему она такая печальная?

Как выглядит ее настоящая улыбка?

Есть ли способ сделать ее счастливой?

— Мы с Милли оставили тебе ужин, — произносит Ви боязливо.

— Это отличная новость. Расскажешь, как прошел ваш день, пока я буду есть?

— Конечно…

Остывшие макароны с сыром потеряли первоначальный вкус, но то, что они приготовлены с заботой, делает свое дело. Дэниел с удовольствием орудует вилкой. Ви сидит напротив за столом, перед ней чашка горячего чая. Она скромно и монотонно рассказывает о событиях, произошедших сегодня в пределах квартиры.

— Рад, что все хорошо. Спасибо, что присмотрела за ней.

— Милли — чудо, — глаза Ви теплеют.

Сердце Дэниела пропускает удар, но он быстро берет эмоции под контроль.

— Я привез тебе одежду. Холли выбрала. Надеюсь, тебе понравится.

— Это было необязательно.

— Но так ты не сможешь выйти на улицу.

Ви резко вскидывает подбородок. Дэниел не сводит с нее глаз, ожидая увидеть улыбку, но Ви держит маску слишком крепко.

— Послезавтра у меня свободный день, — медленно проговаривает Дэниел, обдумывая каждое слово. — Если не случится никаких чрезвычайных ситуаций, то… Мы могли бы съездить куда-нибудь. Я, Милли и ты.

— Правда? — механическим голосом спрашивает Ви, но паутина трещин расползается по маске.

— Если ты сама этого хочешь? — спрашивает Дэниел, ловя каждый эмоциональный импульс Ви.

Слабая улыбка появляется на ее губах, но глаза… В них детский восторг и искры чистого счастья.

— Да, — шепотом отвечает Ви.

— Значит правда.

Смотрю на белые бумажные пакеты, выставленные в ряд у стены в спальне хозяина, и боюсь в них заглянуть. Дэниел сказал, что это все мое, но… Зачем столько?! Опускаюсь на пол и дрожащими руками достаю одежду и обувь. Рассматриваю наряды и прижимаю мягкие ткани к лицу. Все такое красивое. В последнем пакете нахожу то, от чего становится не по себе — несколько комплектов нижнего белья из тонкого, как паутинка, кружева. Качаю головой и аккуратно складываю обновки обратно, оставив короткую майку и узкие эластичные штаны фиолетового цвета, чтобы переодеться ко сну.

— Это одежда для спорта, — раздается голос за моей спиной. — Видимо, Холли решила обеспечить тебя нарядами на все случаи жизни.

— Здесь слишком много, — растерянно отвечаю я.

— Много? — усмехается он, но тут же осекается, стреляя напряжением мне в спину. — Ви, если тебе будет нужно что-то еще, не стесняйся сказать мне. Хорошо?

Все эти тряпки, конечно, замечательные, но… Это даже не один процент от того, что мне действительно нужно.

— Да. Спасибо, Дэниел, — отвечаю с тихой покорностью.

— Так зачем тебе спортивная одежда? Хочешь потренироваться перед сном?

Слышу его приближающиеся шаги и усилием воли заставляю тело не каменеть:

— Подумала, что она подойдет и для сна.

Дэниел садится на корточки рядом и удивленно спрашивает:

— Неужели, там нет пижамы?

От него приятно пахнет свежестью и чистотой. Мужская рука безошибочно ныряет в пакет с нижним бельем. Сердцебиение учащается, щеки обжигает жар, но это не гнев, к которому я привыкла. Другое чувство. Непонятное. Еще не известное мне.