Посмотрев на часы, она вспомнила, что должна сделать несколько звонков на Восточное побережье. Она оставила одну лампу гореть в приемной и закрылась в кабинете. Через полчаса Эй Джи согласилась на то, чтобы нервный клиент, с которым у нее был назначен завтрак, полетел на восток делать пробный фильм для еженедельного сериала. Вторым звонком она прозондировала почву перед переговорами по поводу возобновления контракта для другого клиента, драматурга, который отказался продолжить запроектированные серии, чем разорял продюсера.

Хорошая работа проделана за утро, решила Эй Джи, как бы отвечая на утверждение продюсера, что она близорукая стяжательница. Он выдвинет ответное предложение. Она откинулась на спинку кресла и сбросила туфли на пол. Когда все закончится, ее клиент получит счет в добрых четверть миллиона. Ради этого он будет работать, потягиваясь подумала Эй Джи. Она прочла сценарий и поняла, что эта работа требует огромных физических и эмоциональных сил. Эй Джи прекрасно понимала, сколько крови и пота вкладывает в роль хороший актер. Что касается ее, она бы дала им все, что они заслуживают, и в ее силах выжать это из цепкого кулака продюсера.

Удовлетворенная своей деятельностью, она решила погрузиться в бумажную работу, прежде чем начнутся телефонные звонки. И в этот момент услышала шаги в приемной.

Эй Джи недоуменно взглянула на часы. Кто бы это мог быть в такую рань? В следующий момент ей пришло в голову, что это может быть любой из ее преданных сотрудников, пришедших на работу на полчаса раньше положенного времени. Эй Джи встала, намереваясь убедиться в этом, но шаги смолкли. Она уже собралась выглянуть, но вспомнила, что в каждом приключенческом фильме, который она видела, доверчивая героиня в подобной ситуации, приоткрыв дверь, оказывалась запертой в комнате с маньяком. Сглотнув, она схватила тяжелое металлическое пресс-папье.

Шаги возобновились, приблизились к двери. Изо всех сил стараясь дышать ровно и спокойно, Эй Джи прошла по ковру и остановилась у двери, положила руку на дверную ручку. Шаги остановились. Высоко держа пресс-папье, она, затаив дыхание, широко распахнула дверь. Дэвиду удалось схватить ее за запястье, прежде чем она опустила свой снаряд на его голову.

— Вы всегда так встречаете клиентов, Эй Джи?

— Черт возьми! — Пресс-папье выпало у нее из рук, и все тело ее обмякло. — Вы до смерти напугали меня, Брейди! Что вы здесь делаете в такую рань?

— То же самое, что и вы, явившись сюда в такую рань. Я рано встал.

У нее дрожали колени, и она бессильно опустилась в кресло.

— С той только разницей, что это мой офис. Я могу явиться сюда когда захочу. Что вам нужно?

— Я мог бы заявить, что не мог устоять перед вашей блестящей личностью!

— Прекратите!

— Правда заключается в том, что мне надо лететь в Нью-Йорк на выездную съемку. Я буду очень занят в течение пары дней и хотел попросить вас передать сообщение Клариссе. — В общем и целом он не лгал, но на самом деле он явился сюда потому, что ему нестерпимо захотелось снова увидеть ее. Но разве мог он признаться в этом такой женщине, как Эй Джи, она же его попросту обругала бы или немедленно выставила!

— Прекрасно. — Она уже поднялась. — Я с удовольствием передам сообщение. Но в следующий раз постарайтесь запомнить, что людей, которые куда-нибудь несвоевременно вторгаются, иногда пристреливают!

— Дверь была не заперта, — возразил он. — В приемной никого не было. Прежде чем оставить записку, я решил проверить, есть ли кто-нибудь в офисе.

Звучало разумно. И было разумно. И в такое время суток Эй Джи как будто не пристало пугаться до потери сознания.

— Что за сообщение, Брейди?

Он не имел ни малейшего понятия. Засунув руки в карманы, он оглядел безупречно отделанный, в пастельных тонах, офис.

— Симпатичное помещение, — заметил он. От него не ускользнуло, что даже бумаги, с которыми она в настоящий момент работала, лежали на столе аккуратными стопками. Здесь не было ни одной лишней скрепки для бумаг. — Вы очень аккуратны, не так ли?

— Да. — Она нетерпеливо постучала карандашом по блокноту. — Сообщение Клариссе?

— Кстати, как она?

— Прекрасно.

Он в мгновение ока прошел по кабинету к единственной картине, висящей на стене. Морской пейзаж, очень успокаивающий.

— Я помню, вы волновались за нее… из-за того, что она поехала обедать с Алексом.

— Она отлично провела время, — пробормотала Эй Джи. — Она сказала, что Алекс Маршалл настоящий джентльмен, обладающий удивительным умом.

— И вас это беспокоит?

— Кларисса не знает мужчин. Ну, в этом смысле. — Почувствовав, что сказала какую-то глупость, она бросила блокнот на стол и подошла к окну.

— В ее отношениях с мужчинами что-то не так? В этом смысле?

— Нет, нет, конечно нет! Просто…

— Просто что, Аврора?

Ей не следовало обсуждать с ним свою мать, но поскольку лишь немногие знали об их родственных отношениях, Эй Джи открылась прежде, чем сумела остановиться.

— Когда она говорит о нем, у нее перехватывает дыхание, она становится какой-то одурманенной. Они провели вместе все воскресенье. На катере! Я не помню, чтобы Кларисса когда-нибудь ступала на борт катера.

— Значит, у нее возникли какие-то новые чувства.

— Вот этого-то я и боюсь, — тихо произнесла Эй Джи. — Вы имеете хоть какое-то представление, что значит видеть свою мать, переживающую первую стадию безрассудной страсти?

— Нет. — Он вспомнил о ровных отношениях своих родителей. Вот мама готовит обед или пришивает на отцовскую рубашку пуговицу. Он выносит мусор и чинит тостер. — Нет, я этого не представляю.

— Так вот, могу вам доложить, чувство не из приятных! И вообще, что я знаю об этом человеке? О, он умеет ухаживать, — пробормотала она. — Насколько мне известно, он ухаживал за половиной женщин южной Калифорнии!

— Вы слышите себя? — Дэвид, несколько удивленный, подошел к окну. — Вы говорите, как мать, беспокоящаяся о своей дочери-подростке. Если бы Кларисса была обычной женщиной средних лет, даже тогда вам было бы не о чем беспокоиться. Но она ведь обладает феноменальной интуицией, и это дает ей преимущество. Мне кажется, она прекрасно разбирается в человеческих характерах.

— Вы ничего не понимаете! Эмоции блокируют ее интуицию, особенно когда это важно.

— Если так, вам следует подумать о собственных эмоциях! — Он почувствовал, как она застыла. Ему не надо было прикасаться к ней или подходить ближе. Он просто это чувствовал. — Ваша любовь к матери и забота о ней заставляют вас слишком бурно реагировать на самые простые вещи. Может быть, стоит подумать о том, как направлять некоторые из ваших эмоций в какое-нибудь другое русло?

— Кларисса — это все, на что я могу позволить себе направить свои эмоции.