Внутри всё сжалось в болезненный ком, который всё выше и выше поднимался к горлу. Но его следующие слова заставили ком взорваться на тысячи крошечных блестящих конфетти, заполняя праздничным фейерверком мои внутренности.

– Потому что она – моя младшая сестра, а ты… – Он помедлил, заставляя сердце пропустить пару ударов, а потом пустить галопом. – Ты – моя малышка Мэл.

– Твоя, – прошептала я.

– Моя, – сказал он с кивком. Потом нахмурился, а в его взгляд вернулись льдинки. – И не смей никогда во мне сомневаться. Или думать, что я тебя использую. Поняла?

Я кивнула. Рон сделал шаг назад, выпуская мой подбородок. Он повернулся боком так, что я оказалась прямо напротив двери.

– А теперь немедленно марш в мою комнату.

Я сделала пару нерешительных шагов, глядя на мужчину. Но он задал мне ускорение, шлёпнув по обнажённой попке. Я взвизгнула и помчалась в его комнату. Позади услышала только тихое признание:

– Обожаю эту сочную задницу.

Я вернулась в спальню Рона, подошла к кровати и остановилась. Не успела повернуться, как позади меня оказалось тело, обдававшее жаром кожу. Горячее дыхание прикоснулось к шее, и я вздрогнула. Нервы скручивались в канаты, словно затягивая удавку на моей шее, и затрудняли дыхание.

– Сними майку, Мэлори, – прошептал Рон мне в кожу. Я потянула за край вещицы и быстро сбросила её на пол. – Умница.

От его похвалы волоски на теле встали дыбом.

– Если бы ты знала, как мне хочется сейчас нагнуть тебя и жёстко трахнуть, любуясь твоей аппетитной попкой.

Боже, его слова посылали языки пламени к самым чувствительным частям моего тела. Они лизали раскрытую нараспашку душу, выжигая его имя на сердце.

– Сделай это, – задыхаясь произнесла я, повернув к нему голову.

– Немного позже. Наш первый раз я хочу видеть твоё лицо, когда ты будешь кончать. – Рон повернул меня к себе. Он очень внимательно всматривался в моё лицо. – Малышка, дороги назад не будет.

– Она мне не нужна, – прошептала я.

После этого Рон накрыл мои губы своими. Он не пробовал, а буквально пытался поглотить меня. Как только его язык оказался у меня во рту, мужчина положил горячие ладони мне на щёки, притягивая ближе. Он застонал, чувствуя мой вкус и отголоски его собственного вкуса, который ещё сохранился на моём языке.

– Боже, ты убиваешь меня, – произнёс он. – Ляг на кровать. – Я сделала, как он попросил. Рон остался стоять у изножия кровати, внимательно наблюдая за тем, как я располагаюсь на его тёмных простынях. – Раздвинь ноги для меня. Шире.

Как только я развела ноги, полностью открываясь для него, Рон опустился коленями на кровать. Он провёл губами по внутренней стороне бедра, высунул язык и прочертил влажную дорожку вдоль моего живота. Так близко к тому месту, где я больше всего его ждала. Я приподняла бёдра, давая понять, чего хочу, но широкая ладонь легла мне на бедро, прибивая к кровати.

Рон спустился ниже и подул на средоточие моего удовольствия. Я ахнула от новых ощущений. А потом он медленно провёл языком от моего входа до самого верха, и я застонала.

– Такая мокрая. Вся моя, – пробубнил он, и снова провёл языком.

– Пожалуйста, – хрипло выдохнула я, хватая его за волосы, чтобы приблизить к своей киске.

Рон не разочаровал. Он облизывал меня, кружил языком вокруг напряжённого бугорочка, даря невероятные ощущения. Мне было мало всего. Я хотела почувствовать его внутри себя. Хотела, чтобы он перестал сдерживаться и всё контролировать. Мне хотелось выпустить наружу то, что он подавлял внутри себя.

– Рон! О, боже! – крикнула я, чувствуя приближение оргазма.

Он ввёл в меня два пальца и пробубнил что-то о том, насколько я узкая. Мои ноги начали дрожать от его ритмичных толчков пальцами, и упругого языка. Выгнув спину дугой, я бурно кончила с его именем на губах. Рон слизывал остатки удовольствия с моей киски, заставляя меня каждый раз вздрагивать.

Он навис надо мной, и вобрал в рот мой сосок, вытягивая из меня новую порцию стонов. Рон смотрел на меня горящими глазами, как будто пытался запомнить каждую секунду того, что между нами происходило. Прикусив сосок, он привстал, схватил с тумбочки упаковку, разорвал фольгу, и натянул презерватив на каменный член. Зрелище было настолько завораживающим, что я следила, не отрывая взгляда, за тем, как он медленно раскатывал латекс. Есть что-то чертовски возбуждающее в том, как мужчина касается своего члена. Как он гладит его и сжимает.

– Готова? – спросил Рон, снова опускаясь сверху.

Да! Нет! Не знаю, чёрт возьми.

– Да, – прошептала я.

Рон медленно вошёл в меня одной только головкой, и все сомнения улетучились. Пускай это будет больно. Пускай даже я не получу удовольствие от самого процесса, но это будет он. Я приподняла бёдра ему навстречу, приглашая погрузиться глубже.

– Мэл, детка, – простонал он, его предплечья дрожали от напряжения. Рон переводил взгляд с места соединения тел – на моё лицо.

– Хочу тебя внутри. Целиком, – прошептала я и, положив руки на его ягодицы, подтолкнула, побуждая выполнить мою просьбу.

– Будет больно, – сказал он, ища в моих глазах разрешения.

– Я знаю, – тихо отозвалась я. – Сделай это, Рон.

Он резко вогнал в меня свой член, и я застыла. Всё моё тело напряглось от боли, что прожигала внутренности. На ресницах застыли слёзы. Всё позади. Дальше будет легче. Дыши, Мэл, дыши. Но я не могла. Воздух как будто застрял где-то на полдороге в лёгкие.

Рон вскочил с меня и встал у изножья. Внимательно посмотрев на свой член, он схватился за волосы, и с ужасом глянул на меня.

– Мэл, какого чёрта? – рыкнул он. В его глазах был калейдоскоп эмоций. – Почему ты мне не сказала?

– Ты же сказал, что будет больно, – дрожащим голосом сказала я, сводя ноги. Внезапно мне стало так стыдно и неловко. – Я подумала, что ты всё понял.

– Господи, я говорил о твоей просьбе резко войти в тебя. Я не знал, что ты… – Он показал рукой на моё тело. – Чёрт, малышка, – выдохнул Рон.

Мне захотелось спрятаться. Его реакция действовала на меня как унизительная пощёчина. Как будто я… не достойна находиться в его постели. Я предприняла последнюю попытку спасти ситуацию. Сквозь всхлип я попросила:

– Пожалуйста, Рон, закончи то, что начал.

Мужчина отвернулся от меня, и сделал два шага в направлении ванной. Он стянул презерватив и бросил его в корзину у письменного стола.

– Пожалуйста, – попросила я, и из глаз брызнули слёзы.

Хуже того, что он разозлился, было бы только, если бы он меня оттолкнул в такой момент. Меня вдруг обуяли такие мощные эмоции, такая горечь и скорбь, как будто кто-то близкий мне умер. Я завернулась в простынь, и начала сползать с кровати.