Я захлопнула ноутбук и откинулась на спинку дивана. Рон повернулся ко мне лицом, и погладил мои ноги, лежащие у него на коленях. Я прикрыла глаза. Его руки так расслабляли и дарили блаженное отвлечение. Он понимал без слов, в чём я нуждалась. Его ладони подобрались выше, а потом и вовсе нырнули под футболку, которая доставала мне почти до коленей. Нежно погладив внутреннюю сторону моего бедра.

– Я могу помочь отвлечься, – хрипло произнёс он.

– У тебя там в телевизоре всех поубивают, пока ты будешь занят, – с улыбкой сказала я.

– И чёрт с ними, потом пересмотрю фильм. – Он переместился, убрал ноутбук на кофейный столик, и навис надо мной. Его губы были в паре миллиметров от моих. – Почему я не могу оторваться от тебя?

– Потому что наконец понял, что я – та, кого ты ждал всю жизнь? – спросила я, и мысленно ударила себя, потому что это давление на Рона ни к чему хорошему не приведёт. Поэтому я решила всё перевести в шутку. – Ну, или ты просто хотел ощутить, каково это: трогать настоящие сиськи.

Рон рассмеялся, и я расслабилась.

– Не называй их так больше. У тебя чертовски привлекательная грудь. – Он снова запустил руки под футболку и, проведя горячими ладонями по животу, сжал мою грудь, заставляя выгнуть спину и застонать от удовольствия. – И да, мне было невероятно интересно почувствовать, как ощущается настоящая грудь, – со смехом закончил он, а потом резко задрал футболку, и схватил сосок губами.

На улице бушевала гроза, а я наслаждалась тем, что в доме тихо и спокойно. Я сидела на диване в гостиной с чашкой какао, и смотрела какое-то дрянное шоу по телевизору. Мне не хватало Рона рядом. Хотелось прижиматься к тёплому боку, и периодически наклоняться к его груди, чтобы слышать размеренный стук сердца. Я вспомнила, что вечер Джеммы проходил более насыщенно, и решила отправить ей сообщение.

«Как прошла вечеринка?»

Подруга не ответила, и я решила, что она уже спит. Я продолжила смотреть шоу, глубже завернувшись в плед. Спустя полчаса в дверь постучали. Моё сердце подскочило к горлу. Неужели вселенная услышала мои желания? Я кинула взгляд на дверь комнаты мамы. Она уже ушла отдыхать, и я не хотела, чтобы она вышла и увидела, как я встречаю Рона.

Распахнув входную дверь, я ахнула и выскочила на порог. Сжимаясь в комок, у дверного проёма стояла скрюченная Джемма, и тряслась, словно осиновый лист на ветру. Я подскочила к подруге, и обняла её за плечи.

– Джемма, что случилось? Джем? Он обидел тебя? Ударил? Джемма, ответь!

Подруга покачала головой, и разрыдалась ещё сильнее. Она обнимала себя руками так крепко, что, казалось, могла переломать рёбра. Я потянула её к двери.

– Идём, милая. Давай, тебе надо переодеться в сухую одежду.

Тонкое платье подруги насквозь промокло, и теперь облепило её тело. Она вся тряслась и содрогалась от рыданий. Меня обуяла такая злость, что даже закралась мысль позвонить Рону, и спустить его на Калеба. Но я знала, что Джемма бы этого не хотела. К тому же я должна была сначала узнать, что произошло.

Когда я вела Джемму в свою комнату, мама выглянула из своей. Она громко ахнула, увидев, в каком состоянии моя подруга. Я незаметно махнула маме, но та вышла в коридор. Завязывая на ходу шёлковый халат, мама встала перед Джеммой. Она подняла её голову за подбородок и покрутила в разные стороны.

– Кто тебя обидел? – строго спросила мама.

– Мам, – одёрнула я, и покачала головой, давая ей понять, чтобы не лезла. Но моя мама была непреклонна.

– Джемма, детка, мне позвонить Рону? – уже ласковее произнесла мама.

Испуганный взгляд подруги встретился с моим. Она неистово покачала головой, но не произнесла ни слова.

– Тебе причинили физическую боль? – мама осторожно задала следующий вопрос. Джемма качнула головой, но слёзы не прекратили катиться из её глаз. Мама выпрямилась. – Ладно, идите. Мэл, дай ей чистую сухую одежду. Джемма, перед этим тебе нужен горячий душ. Твои родители в городе?

– Нет, – всхлипнула Джемма. – По… Пожалуйста, не звоните никому. Я буду… буду в порядке. Правда.

– Хорошо, – ласково сказала мама, и погладила мою подругу по волосам. – Завтра утром сможем поговорить, ладно? – Джемма кивнула. – Если будешь в этом нуждаться. – Мама кивнула и скрылась за дверью своей спальни.

Я провела подругу в ванную комнату. Пока я настраивала воду, она стояла, прислонённая к раковине, и тряслась от рыданий. Джемма обнимала себя до побелевших костяшек пальцев. Как только я помогла ей снять одежду, и поставила под душ, вышла за вещами. Я доставала свою тёплую пижаму и носки, и при этом боролась с соблазном позвонить Рону, чтобы рассказать о том, в каком состоянии находится его сестра. Но я знала, что он убьёт Калеба, и будет прав, если вы меня спросите.

Как только Джемма была одета в пижаму, а её волосы подсушены феном, я привела подругу в свою комнату, и уложила под одеяло. Я принесла ей большую чашку какао и села рядом. Я ждала, пока она сама захочет рассказать о случившемся, но Джемма уставилась в одну точку на одеяле, обняв чашку ладошками.

– Джем, – позвала я.

– Он сказал, что я – ребёнок. Сказал, что не видит во мне женщину.

– Ох, – только и сказала я.

– Я так больше не могу, Мэл.

Я не знала, что сказать ей. Всё, чем я могла помочь, – это почти до рассвета вытирать слёзы подруги, и мысленно бить себя по рукам, как только возникало желание позвонить Рону.

Слушая Джемму, я буквально ела себя поедом, потому что скрывала от подруги свои отношения с Роном. И я знала, что это ничем хорошим не закончится. Но пока почему-то не была готова на весь мир кричать о нас, мне хотелось сохранить этот маленький мирок только для нас двоих. Эгоистично насладиться нашим одиночеством, напитаться друг другом прежде, чем делиться частичкой нас с окружающими.

На следующий день я оставила Джемму спать в моей кровати, а сама отправилась на работу. Мама во время завтрака поспрашивала о ней, но я сказала, что это всего лишь любовная драма, и всё пройдёт.

Перед тем, как уснуть, Джемма попросила ничего не говорить Рону. Думаю, она надеялась, что у них с Калебом всё еще наладится. Я пообещала молчать, потому что сама была такой же наивной и глупой, и для меня значение имели только чувства.

Ближе к концу дня мой телефон зазвонил в кармане, и я оторвалась от работы.

– Привет, – услышала я любимый бархатный голос, как только ответила на звонок.

– И тебе привет. – Я прислонилась к каменной скамейке, скрывшись в тени.

– Как работа? – спросил Рон.

– Чертовски жарко.

– Понимаю тебя, – усмехнулся он. – Мы сегодня тоже работали на улице, и я думал, что не доползу до дома.

– А что вы на улице делали? Ты же, кажется, говорил, что сейчас занимаетесь внутренней отделкой.