– Да. Заказчик захотел свой кабинет обшить деревом. Так что нам пришлось сегодня во дворе распиливать древесину, чтобы подогнать её под нужный размер. Тим, как истинный придурок, установил всё оборудование под солнцем. В общем, нам пришлось в прямом смысле попотеть.

– О, так ты воняешь?

– Ещё как. Хочешь, не буду мыться до нашей встречи вечером?

Я фыркнула.

– Кого ты пытаешься обмануть, Рональд Морис? Ты – чистюля из чистюль.

– Поедешь завтра со мной смотреть участки?

– Какие участки?

– Земельные.

– Очень смешно.

На той стороне я услышала глубокий смех, и это сделало мою улыбку шире. Мне нравилось заставлять его смеяться, даже если это выходило непроизвольно.

– Я расскажу тебе всё вечером, ладно? – спросил он. – Сейчас мне нужно возвращаться к работе.

– Конечно. До встречи.

– Эй, Мэл, – позвал Рон.

– Да?

– Я уже соскучился.

– Мы виделись несколько часов назад.

– Охренительно долго, —сказал он. – До встречи. – И положил трубку.

Моё бедное сердце снова пустилось галопом. Я трепетала каждый раз, когда он выдавал такие невероятно милые вещи. Рон не был эмоциональным, и от него редко можно было услышать что-то слащаво-сентиментальное. Но вот такие крупицы проявления заботы доказывали, что ему не всё равно. Что он так же, как и я, наслаждается нашим временем вместе. И за последнюю неделю он показывал это множеством способов. От обычных вопросов о моей жизни – до желания перегрызть горло службе доставки, которая создавала мне проблемы на работе.

Вечер мы провели так же, как и остальные на этой неделе. Наши отношения развивались очень стремительно с того самого дня, как я впервые попала в постель к Рону. Как будто все эти годы мы проживали прелюдию к тому, чтобы быть вместе, а теперь всё просто шло своим чередом. Каждую свободную минуту мы проводили вместе.

Утром после завтрака в кафе мы поехали на окраину города.

– Так для чего мы туда едем?

– Я хочу построить дом.

– Ты хочешь? Или должен?

– Хочу. Это для меня. Быстро он не построится, потому что требует немалых вложений. Особенно учитывая то, сколько новых технологий хочу применить. – Рон бросил на меня быстрый взгляд, и снова повернулся лицом к дороге. – Я хочу построить «умный» дом. Ну, знаешь, со всякими там датчиками света и тепла, с солнечными батареями, и даже своей ветровой станцией. Это в перспективе, станцию я вряд ли пока потяну, – усмехнулся он. – Но мне при строительстве хочется использовать эко-материалы, чтобы снизить до минимума количество синтетических. И это одна из причин, почему дом будет строиться на окраине.

– Мне казалось, ты хочешь купить квартиру, – заметила я, завороженно глядя на мужчину.

– Хотел, – сказал он, кивнув. – Но передумал. – Рон вздохнул. – Я хочу большую семью. Больше, чем наша. – Он снова бросил на меня взгляд. – Я хочу троих детей минимум. В идеале пять. – Я фыркнула. – Хочу быть отцом, который каждый вечер приходит домой, и проводит время со своей семьёй. Хочу, чтобы мои дети видели меня каждый день.

– Ты скучаешь по родителям? – догадалась я.

Рон пожал плечами.

– Я уже не мальчик, чтобы даже думать об этом.

– Но скучал?

– Когда был ребёнком. В подростковом возрасте радовался каждому их отъезду. Можно было устраивать вечеринки и приводить девушек, не рискуя быть наказанным. А потом подросла Джемма, и её перестали отправлять к тёте, так что я должен был присматривать за ней. Я привык.

– Ты относишься к ней как к своему ребёнку.

– Она, в принципе, и была моим ребёнком, если можно так сказать. Джемма с самого рождения была моей ответственностью. Родители практически никогда ею не занимались. Папина карьера пошла в гору буквально перед её рождением. Так что, как только Джем немного подросла, они умчались в первый тур. И с тех пор не могут остановиться.

Мне показалось, что я услышала горечь в голосе Рона. Я догадывалась, что он скучал по родителям, и ему досталось слишком мало их любви. Что уж говорить о Джемме, которая видела их от силы шесть месяцев за год. Когда я спросила Рона об этом, он лишь просто сказал:

– Это цена славы и достатка.

– Но ведь вы с Калебом достаточно быстро стали успешными, не выезжая из города.

– У нас другая профессия.

– Но твой папа ведь тоже мог выбрать.

– И он выбрал, Мэл. И это счастье, что каждый из нас занимается любимым делом. Только представь себе, что тебе бы пришлось работать бухгалтером, а не садить цветы.

Я содрогнулась от мысли об этом, а Рон с пониманием усмехнулся.

Спустя четыре часа мы приехали на третий участок. Поросший травой и полевыми цветами луг на холме, перед которым открывался отличный вид, захватывал дух.

– Давай устроим пикник, – предложил Рон, доставая из машины покрывало и корзинку с едой.

– О, да ты всё продумал, – с улыбкой сказала я.

– Неужели ты подумала, что я оставлю тебя голодной?

– Даже не смела помышлять о таком.

– То-то же, – коротко сказал Рон, шлёпнув меня по попе, побуждая двигаться по траве.

– Эй, что ты меня всё врем бьёшь? —притворно возмутилась я.

– У нас с твоей попкой особые отношения, не встревай, – отозвался Рон, расстилая покрывало, и поиграл бровями.

Я присела. Рон достал из корзинки сэндвичи, развернул один и передал мне. Я поблагодарила и с удовольствием откусила кусочек.

– М-м-м, с лососем, мой любимый, – простонала я.

– Знаю, – просто сказал Рон, передавая мне открытую банку содовой.

Какое-то время мы молча ели, любуясь видом.

– Насколько большим будет дом? – спросила я, когда доела.

Поставив пустую банку в корзинку, и вытерев рот салфеткой, я положила голову на колени Рона. Я смотрела на его мужественное лицо, в то время как его взгляд был направлен вдаль. В тот момент я в который раз убедилась, насколько он красив: сочетание мужественности, силы, и обаяния – это был невероятный коктейль, приправой к которому служила сексуальность, которая у этого мужчины работала на полную мощность.

– Большим, – наконец ответил он на мой вопрос. – Два этажа. Куча спален, в каждой своя ванная комната. Огромная кухня…

– С большим окном, широким подоконником, на котором будут лежать подушки. Чтобы, когда жена готовила ужин, муж мог сидеть там, и общаться с ней. А дети могли бы делать там своё домашнее задание.

Рон внимательно посмотрел на меня. Зелёные глаза прожигали насквозь, как будто он пытался разгадать скрытый смысл моих слов.