– Вполне.

– Отлично. Согласие мы получили. И только после этого меня направили к вашему командиру бригады – и, в итоге, мы сидим с тобой в этом кабинете и беседуем. А результатом нашей беседы должно стать насильственное возвращение на родину некоего специалиста, покинувшего некогда пределы страны вместе с документами, выкраденными из лаборатории, в которой он работал в советские времена. Лаборатория потом сидела без финансирования, как и весь Институт физических проблем, и многие специалисты покинули стены заведения. В поздние годы перестройки это было обычным явлением. В число эмигрантов попал и наш Объект. Но он оказался человеком прозорливым и предвидел, куда идет дело. Предательство Горбачева привело к тому, что все материалы из архива Института физических проблем были предоставлены американцам. В том числе и материалы по созданию так называемых «лучей смерти». Это мощнейшее оружие, созданное в качестве проекта еще в конце 40-х – в начале 50-х годов под руководством академиков Капицы и Ландау, по своему потенциалу значительно превосходило вошедшее тогда в моду ядерное оружие. Но проект был заморожен по приказу Берии, который лично курировал всю советскую ядерную программу. Тем не менее в более поздние годы все-таки был создан комплекс «Гранит», о котором в широких кругах пока известно мало. Он существует в нескольких опытных образцах, и держатся эти образцы в законсервированном состоянии по причине отсутствия некоторой ключевой документации. Так вот, американцы, когда в горбачевские времена были допущены к архивам Института физических проблем, тщетно эти документы искали. Они исчезли. Исчез и наш Объект. Как нам известно, он скрылся вместе с этими документами, которые намеревался продать так, чтобы стать весьма значительным человеком в современном мире. Он предлагал документы разным странам. Но никого не устроила цена, которую Объект запрашивал, потому что никто не верил в возможность создания такого оружия. История в чем-то схожа с сюжетом книги про гиперболоид инженера Гарина. В настоящее время Объект нашел состоятельного финансиста и создал небольшой образец оружия, разработанного в Советском Союзе. Причем разработанного не им и даже не под его руководством. Он был просто одним из научных сотрудников лаборатории. Права на это оружие, по логике, принадлежат России как правопреемнице СССР. Но дело даже не в этом, не в справедливости, а в том, что небольшой образец оружия предназначен для демонстрации возможностей большой установки, создать которую можно только при государственном финансировании. По данным нашей Службы внешней разведки, Объект собирается провести испытания, а потом объявить своеобразный аукцион. Причем ему, насколько нам известно, безразлично, кому установка будет продана. И в настоящее время интерес к ней проявляют даже террористические организации исламистского толка.

– Признаться, мне мало верится в возможность существования современного «гиперболоида». Пусть он и создан в Советском Союзе. Поражающая сила луча слишком мала, чтобы стать серьезной и значимой величиной. Кажется, американцы проводили испытания такого оружия и в результате отказались от проекта «звездных войн».

– Комплекс «Гранит» использует как поражающий фактор не лазер, а мазер. Это устройство, использующее луч в радиочастотном диапазоне. Лазер там тоже имеет место, но только как средство точного наведения. «Гранит» несколько раз испытывали, и результаты были впечатляющие. Самый наглядный пример, о котором мне известно: когда американские космические челноки «Шаттл» стали регулярно летать над нашей территорией и американцы вообще никак не реагировали на все меры дипломатического протеста, в дело запустили именно «Гранит». Правда, на очень ограниченной мощности. В результате удара мазера весь экипаж «Шаттла» на несколько часов потерял сознание, и челнок стал неуправляемым, потому что вся его аппаратура вышла из строя. Экипаж впоследствии сажал челнок в ручном режиме на той резервной аппаратуре, что была отключена в момент получения удара и потому могла еще функционировать. Такого аргумента хватило, чтобы полеты над нашей территорией прекратились.

– Да, наверное, это хорошая штучка, – сдержанно сказал подполковник Свентовитов.

– Это пустяки в сравнении с главными возможностями подобного оружия. Американцы пошли чуть по другому пути, создав проект ХААРП. В распоряжении американской «лаборатории Филипса» в настоящее время три мощных антенных поля – на Аляске, в Гренландии и в Норвегии. Эти поля способны производить выброс ионных пучков высокой мощности, которые, достигнув плотных слоев стратосферы, отражаются от них, как от зеркала, и возвращаются на землю. Просчитать попадание несложно, поскольку закон физики говорит, что угол падения равен углу отражения. И есть основания считать, что экстремальная жара этого лета есть не что иное, как испытание американцами этого оружия. Но комплекс «Гранит» несопоставим по финансовым и энергетическим затратам с ХААРПом, теоретически обладая при этом большими возможностями, и работать может на том же самом принципе отраженного луча. Не хватает малого – ключевой документации. Современные ученые говорят, что им для воссоздания достаточно мощного «Гранита» требуется не менее 30 лет и колоссальное финансирование. К сожалению, ни Ландау, ни Капицы, которые все просчитали теоретически, не имея даже компьютера, в современном ученом мире России не просматривается.

– И документы очень нужны… – сделал вывод подполковник.

– Желательно вместе с Объектом, – добавил генерал. – С чего думаете начать готовиться?

– В какой стране будем работать?

– В Польше. Страна – член НАТО. Это уже многое говорит. И с традиционным негативным восприятием российских интересов.

– Понятно. Однако поляки – братья-славяне, и их легче понять, чем, скажем, немцев. Кстати, у меня в группе есть этнический поляк – старший лейтенант Лассовский. Начнем с простейшего. Сегодня же выскажу группе запрет на бритье. Нам всем, как я полагаю, желательно потерять облик офицеров…

2. Северо-Западный Пакистан. Палаточный лагерь «Талибан». 60 километров от городка Чарсадда

– Что тебе, Сарбаз? – спросил высокий стройный человек в чалме, коротко глянув на вошедшего в палатку, и разжал кулак, в котором задумчиво держал свою длинную бороду.

– Мне, господин полковник, необходимо в Чарсадду съездить, – наклонив голову, согласно восточному обычаю, тем не менее не настолько сильно наклонив, чтобы это движение можно было принять за самоунижение, сказал вошедший. Голову он именно наклонял, а не склонял. – Все аккумуляторы сели. Зарядить необходимо.

– А что дизель? Чем не устраивает?

Дизельная станция на тракторной тележке обеспечивала электричеством два с небольшим десятка палаток в палаточном городке афганских пуштунов, нашедших здесь, согласно официальной версии, статус политических беженцев. Дизельная станция была небольшая и не сильно прожорливая, несмотря на круглосуточную работу, и давала возможность так называемым беженцам пользоваться определенными благами цивилизации.

– Скачки напряжения слишком сильные. Боюсь, полетит компьютер. Вчера в нижней большой палатке холодильник сгорел. Аккумуляторы надежнее. Я ненадолго. Часа за три управлюсь. И два часа на дорогу туда и обратно. Всего пять часов.