– Обычно я не запираю ее, – сказал Ковальский, снимая с шеи цепочку, на которой болтался ключ. – Но в последнее время стал подозрительным.

Он вставил ключ в замочную скважину и дважды повернул.

Полина от волнения затаила дыхание. Что можно так тщательно оберегать от посторонних глаз? Драгоценности? Золотые слитки? Но такой человек, как Ковальский, никогда не стал бы держать их в доме.

Дверь распахнулась. Изнутри вырвался такой яркий свет, что Полина зажмурилась.

– Простите, я не предупредил: лампы здесь включаются автоматически.

Голос Ковальского доносился уже из-за открытой двери. Девушка открыла глаза и шагнула за ним следом.

В первую секунду ее ждало разочарование. Всего лишь комната без окон, правда, совершенно круглая и с небывало высоким потолком. Белый купол уходил высоко-высоко, как будто под самую крышу. Свет шел откуда-то сверху. Полине показалось, что сам потолок излучает свечение.

Посреди комнаты на паркетном полу стоял маленький круглый стол. Рядом – два простых стула. Ни кресел, ни шкафов, ни часов, которые так любил Ковальский. Здесь вообще больше ничего не было, кроме…

Полина обвела взглядом стены и ахнула. Десятки – нет, сотни ключей были развешаны по стенам! Одни поблескивали серебристым, как юркие рыбешки: целый косяк, готовый вот-вот сорваться и уйти на глубину. Другие отливали медью. Третьи вспыхивали королевским золотом. Четвертые были черны, как земля. Пятые – белые, словно выпиленные из кости единорога.

Ковальский отошел в сторону и сложил руки на груди, наблюдая за экономкой. А Полина совершенно забыла о нем. Она медленно двигалась вдоль стены, замирая от восхищения.

Никогда прежде ей не приходило в голову, что ключи могут быть так разнообразны и так прекрасны. Они больше походили на музыкальные инструменты, чем на устройства для открывания замков. Здесь были и крошечные ключики с едва различимыми бороздками, и массивные гиганты размером с две ее ладони. Были фигурные, с тончайшей резьбой, с острыми зубцами, с полустертыми буквами на стержне… Простые, даже примитивные ключи с единственным выступом на бородке – и ощетинившиеся зубчиками во все стороны. Изогнутые ключи, волнистые, ключи с необычными головками в виде звезды или кошачьей морды.

Каждый хотелось взять в руки и рассматривать. Каждый был уникален.

И очень стар.

Полина чувствовала, что перед ней не просто предметы интерьера, причуда декоратора, украшавшего стены. Ключи были подлинными. Где-то в прошлом существовали двери, которые они отпирали. Двери исчезли, а ключи пережили их.

«Легче представить дверь без ключа, чем ключ без двери, – подумала Полина. – В этом есть что-то неправильное. Все они сделались бесполезными. Или нет?»

Полина вспомнила о Ковальском и вопросительно взглянула на него:

– Это что – музей?

– Ни в коем случае! Эти раритеты верно служат людям.

– Но как?!

Анжей снял со стены один из ключей, бережно положил на стол и склонился над ним. Лицо его приобрело мечтательное выражение.

– Мои маленькие помощники, – тихо проговорил он, поглаживая ключ. – Друзья, способные открывать что угодно. Вы думаете, они предназначены лишь для дверей?

– Не знаю… Может, для сундуков и шкатулок?

– Вы мыслите в одной плоскости, моя дорогая Полина. Присядьте.

Полина подчинилась.

– Три вещи, – начал Ковальский, – три вещи издавна имели великое значение для людей: ключ, зеркало и книга. Если вы хорошенько подумаете, то поймете почему.

Он замолчал, ожидая ответа. Но под его испытующим взглядом Полина почувствовала себя бестолковой. «Ключ, зеркало, книга… Ключ, зеркало, книга…» Сколько она ни перебирала эти слова, мысль не приходила.

– У них одна суть, – негромко подсказал Анжей, – открыть сокрытое. Ключ открывает скрытое от других. Зеркало открывает скрытое от себя. Книга открывает скрытое от мира. Поэтому человек всегда наделял эти предметы магической силой. Например, боялся зеркал, потому что считал, что они ведут в другие миры. Что за чудовища могли выползти из них – кто знает? Бесчисленное количество сказок начинается с того, что герой проходит через волшебное стекло, как через дверь. Вспомните хотя бы «Алису в Зазеркалье».

– Поэтому в доме так много зеркал? – рискнула спросить Полина.

– Или потому, что мне нравится любоваться своим отражением, – рассмеялся Ковальский. – Не ищите мистики там, где ее нет. Ищите там, где она есть. Вон оно, перед вами – настоящее воплощение волшебства в самой простой форме.

Он протянул Полине ключ. Девушка снова обратила внимание на его изувеченную шрамом ладонь.

– Возьмите. Зажмите в руке.

Металл холодил Полине ладонь.

– Давайте сыграем в детскую игру. Вы спрячете ключ в правой руке или левой, а я скажу вам, где он.

Полина недоверчиво посмотрела на хозяина.

– Ну же, – подбодрил Доктор. – Давайте.

– Хорошо.

Полина спрятала руки за спину и быстро перебросила кусочек металла из правой ладони в левую и обратно. Выставила перед собой крепко сжатые кулаки. Маленький ключик скрылся под пальцами целиком.

– Правая, – бросил Ковальский, едва взглянув на ее руки. – Еще раз.

Полина оставила ключ на прежнем месте.

– Правая, – с той же быстротой определил Анжей.

Снова выставленные вперед сжатые кулаки.

– Левая.

Еще раз.

– Правая.

И опять.

– Правая.

Полина пристально посмотрела на Ковальского. Потом перевела взгляд на свои руки.

Невозможно заметить, куда она прячет эта железку. Может быть, Анжей просто угадывает логику ее действий?

– Давайте попробуем снова, – попросила она.

Доктор усмехнулся.

– Что ж, прошу вас.

На этот раз Полина не положила руки на стол, а развела их в стороны. Доктор повел носом, точно принюхиваясь.

– Левая.

Полина перепрятала ключ и подняла руки вверх.

– Правая.

Положила кулаки на стол.

– Правая.

– Вы подглядываете?!

– Нисколько.

– Тогда скажите, в какой руке сейчас.

– В правой.

– А сейчас?

– В левой.

Полина обескураженно раскрыла левую ладонь. В ней лежал ключ.

Они сыграли еще восемь раз. Ковальский угадывал безошибочно. Ему хватало секунды, беглого взгляда, чтобы определить, куда она спрятала искомое.

На девятый раз Полина, убрав руки за спину, незаметно выронила ключ. Он скользнул по подолу платья и бесшумно упал на сиденье за ее спиной. Девушка быстро выставила сжатые кулачки перед Ковальским.