– А чего тут такого? – не понял Дима. – Как ходили всегда, так и пойдем.

– Нет, не так, – сбавив немного скорость, проговорил Петька. – Дорога к усадьбе не освещена.

– Подумаешь, – вновь возразил Дима. – Мы уже ходили ночью по лесу, во время тех испытаний.

– В июне ночи гораздо светлее. Так что предупреждаю заранее: по этой жуткой дороге нам придется идти ночью в полной тьме.

– Может, с фонариком? – испуганно посмотрела на Командора Настя.

– Нет, – возразил решительно Петька. – У Парнасского в книге особо отмечено. При подходе к призраку пользоваться искусственными источниками света нельзя. Иначе мистический круг разбивается. Только уже добравшись до места, мы с вами имеем право зажечь свечу или факел.

Друзей сообщение Петьки не слишком обрадовало.

На станции киоски были открыты круглые сутки. Приобретя большую пластиковую бутылку пепси-колы, друзья затряслись по ухабистой грунтовой дороге.

– Представляю себе, как тут хорошо ночью на велосипеде проехаться, – проворчал Дима.

– Куда это ты ночью на велосипеде собрался? – поинтересовался Петька.

Дима уже отказывался что-либо понимать.

– А как же эксперимент?

– На эксперимент? С велосипедами? – возмущенно переспросил Петька. – Хочешь, чтобы мы головы переломали?

– А пешком туда полчаса тащиться. Что же нам, выходить из дома в начале двенадцатого? Даже бабушка еще не заснет.

– Значит, вам с Машкой надо изобрести какой-то предлог. Мне-то проще.

– Естественно. У тебя родители сегодня вечером не приедут, – включилась в беседу Настя. – А мне тоже надо как-то выкручиваться. Мои тоже до полдвенадцатого еще бодрствуют.

Петька медленно подъехал к развалинам усадьбы.

– Н-да, об этом мы как-то раньше совсем не думали. Мы должны все же сюда с запасом времени прийти. Чтобы к двенадцати быть в абсолютно полной готовности. Думаю, единственный верный способ для вас – просто пораньше сегодня лечь.

Настя очень обрадовалась такому простому решению.

– Правильно! Тогда моя мама зайдет в комнату «проверить ребенка» не в одиннадцать, а в половине одиннадцатого. А потом я минут десять еще полежу и – в окно.

– Наша бабушка к нам обычно вообще не заходит, – добавил Дима. – Ну а если случайно зайдет, подложим что-нибудь под одеяла. И вообще – от судьбы не уйдешь.

– А ты не каркай заранее, – перебила Маша. – Вот если накроют, тогда и страдать будем. Все равно лучше Петькиного плана ничего не придумаешь.

Юные детективы обошли развалины. Там по-прежнему не нашлось ничего примечательного. Даже след от лопаты Ивана Степановича успел уже потускнеть, и его теперь на стене почти не было видно.

Петька встал посреди бывшей комнаты.

– Я расположусь ночью вот здесь. А вы будете ждать результатов чуть дальше, в углу. Иначе призрак спугнете.

– Мы, пожалуй, оденемся в черное, – сказал Дима. – А на лица наденем черные маски. Тогда этот призрак нас там вообще не заметит.

– Ну уж не знаю. Хотя осторожность не помешает. Пожалуй, наденьте маски. А теперь быстро возвращаемся. У нас остался нерешенным еще один важный вопрос. Тут мне без вашей помощи точно не обойтись.

На Петькин участок они приехали чуть живые. Солнце в пути палило немилосердно.

– У нас же есть пепси-кола! – Дима ласково поглядел на большую бутылку. – Давайте немного попьем.

– Пожалуйста, – со стоическим видом отвечал ему Командор. – Мне все равно нельзя. Зато я завтра выпью целых две бутылки фанты. Мне она всегда больше, чем пепси, нравилась.

Друзья, проявляя душевную черствость, принялись жадно пить.

Петька заметил, что содержимое пластиковой бутылки катастрофически уменьшается.

– Ну-ка, хватит! Вы забыли, зачем она куплена? Если я стакан пепси-колы перед экспериментом не выпью, то все пропало.

Командор вмешался вовремя. После того как Дима очередной раз глотнул, в бутылке и впрямь осталось разве что на стакан. Выхватив пепси-колу, Петька тщательно закрутил пробку.

– Пусть здесь полежит. – Он сунул бутылку с драгоценным остатком под одну из диванных подушек. – А мы вот что обсудим.

Юные детективы, устроившись поудобней, внимательно смотрели на Командора. Судя по выражению его лица, в плане что-то не складывалось.

– Меня только одно волнует, – медленно начал Петька. – Я с утра сегодня весь дом обыскал. И нигде не нашлось ни одной длинной черной одежды. Понимаете, по условиям эксперимента несчастного Аполлинария, черное пончо должно меня укрывать прямо до пят. А у нас только какие-то черные куртки.

– Куртки не подойдут, – скорбно заметил Дима.

– У моих родителей абсолютно все светлое, – хорошенько подумав, сказала Настя. – Кроме маминых вечерних платьев. Но они у нее висят в городе.

– Наша бабушка тоже предпочитает светлое, – добавила Маша.

Тут Диму даже подбросило в воздух. У него родилась потрясающая идея.

– Вообще-то, по-моему, выход есть!

– Говори скорее! – кинулся к нему Петька.

– У моего дедушки в кабинете висит мантия доктора Оксфорда, – отвечал тбт. – Она длинная. Как раз тебя до ботинок укроет.

– Да, дедушка ваш был высокий. – Петьке вспомнился стройный, худощавый и моложавый профессор Серебряков.

– А я о чем, – продолжал Дима. – Эта мантия как раз то, что надо для привидения.

– Бабушка нам не даст ее, – охладила пыл друзей Маша. – Это же память о дедушке.

– Странный какой-то эксперимент, – неожиданно сказала Настя. – Он у нас почти сплошь состоит из одних семейных реликвий. Книга несчастного Аполлинария. Череп второго мужа Ковровой-Водкиной. А теперь еще эта мантия.

– И все-таки мы ее возьмем! – решительно заявил Дима.

– Не знаю, – пожала плечами Маша. – Я лично– пас. Если хочешь, то бери сам. И отвечать потом один будешь.

– Согласен.

– Тем более мы же возьмем вашу мантию только на одну ночь, – логично заметил Петька. – А завтра утром вернете на место.

– И бабушка в этот шкаф очень редко заглядывает, – подхватил Дима. – И вообще в нашем семействе дедушкину мантию носить никто больше не собирается.

– Тогда не будет ничего страшного, если мы ей совсем недолго попользуемся, – сказал Командор.

Еще через пять минут юные детективы окончательно договорились. Настя и Петька остаются в шалаше. А близнецы идут домой. Там, дождавшись удобного момента, они извлекут из шкафа мантию и возвратятся с ней к Петьке на дачу.

Анна Константиновна, как нарочно, целый день сегодня работала над мемуарами. Ей предстояло описать очень важный отрезок жизни, и она говорила, что чувствует особенную ответственность как перед эпохой, так и перед знакомыми людьми.