И мы начали.

Действовал хозяин весьма профессионально. Пленник держался недолго, достаточно быстро перейдя от гордого молчания к крикам и проклятиям, а после и к признаниям.

Кроме неприятного запаха, я не чувствовал ничего. Ченгер где-то на краю сознания сыто облизывался, наслаждаясь мучениями жертвы, а я просто писал вслед за пленником, не упуская деталей.

Закончили мы только через несколько часов. От количества исписанных листов у меня сводило руку, но я не жаловался.

Во-первых, рассказывал пленник много интересного. Оказалось, в округе шахты действует крупная группировка банд, промышляющая в интересах некоего магната из новых, воцарившихся благодаря теократии. Из допроса мне стали известны не только имена, но и явки с паролями. Целая подпольная организация, вскормленная богатым чиновником. Во-вторых, преступник не заслуживал ни жалости, ни снисхождения. Если суммировать его грехи, там на несколько мучительных казней наберется. Торговля людьми, заказные убийства, насилие над детьми.

К моменту, когда я поставил последнюю точку в бумагах, сам бы не отказался его убить. Однако таких полномочий у меня не было.

— Благодарю за помощь, брат Рик, — сказал хозяин, когда мы покинули подвал его заведения. — Я уже хотел в город запрос отправлять, а тут вы.

— Похоже, сам Райог меня направил к вам, — пожав плечами, ответил я. — Этот человек оказался весьма недостойным. И я обязательно укажу ваше участие в этом деле.

Тот кивнул, пропустив положенные ситуацией слова мимо ушей. Так сказал бы любой на моем месте, и хозяин воспринял речь как само собой разумеющееся.

— Ваша комната готова, я распоряжусь, чтобы принесли лампу. И бумагу.

— Благодарю, — кивнул я, следуя за ним.

Дежурная комната для служителей Райога, вопреки моим ожиданиям, оказалась небольшой. Из мебели нашлось место для узкой одноместной кровати да стола со стулом. Для освещения — небольшое окно, вот и все удобства.

По моим представлениям, правящая элита теократии должна была застолбить за собой если не люкс, то хотя бы нечто более роскошное. Однако братья, похоже, старательно блюли образ неприхотливых слуг, не требуя к себе особого отношения помимо необходимого. Минимум комфорта, минимум нагрузки на население. Воевать с такими противниками Крэланду будет сложно — слишком сильна будет поддержка граждан Аронии.

Впрочем, двигать войска и разбираться с противниками — не моя задача.

Бросив сумку у кровати, я даже раздеться не успел, как в дверь постучались. Давешняя официантка принесла лампу и чернила с бумагами. Также я был удостоен кружки кваса, что оказалось весьма кстати — после длительного пребывания в пропитавшемся вонью подвале требовалось промочить горло.

Отрегулировав яркость, я разложил допросные листы и сел за стол. Сидение подо мной скрипнуло, намекая, что срок службы у мебели явно подходит к концу, и я вновь вернулся мыслями к текущей ситуации в Аронии.

Низкие налоги позволяли стремительно развиваться торговле, а многочисленные дотации, которые мог получить любой желающий для открытия своего дела, стимулировали развитие производств и частных капиталов. Попутно росли и возможности простолюдинов — что стало прямым следствием активной поддержки со стороны теократии.

На территории Аронии существовал только один банк, принадлежащий капитулу священников, а деятельность ростовщиков — под запретом. В свое время именно займами под проценты зарабатывали магнаты, которых клирики свергли. Собственно, это был один из пунктов программы, позволивший сплотить вокруг себя простых людей — наказать наживающихся на людских бедах богачей.

При всем этом себе капитул затребовал всего несколько дополнительных прав. Они издавали законы, когда того требовала ситуация, корректировали цены на товары первой необходимости, возводили государственные школы и составляли для них образовательные программы. Но нарушителей судили по всей строгости и, положа руку на сердце, работали с паствой на прекрасном уровне. «Достижения» осужденных публиковались, раскрывались все грязные делишки, и только после этого преступника ждало наказание.

Да, еретики автоматически подписывали себе смертный приговор, но если ты не служитель враждебной ветви культа, ты всегда можешь раскаяться, получить благословение «настоящих» братьев, и тебя просто отпустят на все четыре стороны. А вот для своих коллег у аронийского капитула был заготовлен целый список карательных мер — по возрастанию сана во внутренней вражеской иерархии.

Делало ли это Аронию хорошим государством? Не самым плохим, уж точно. Да, Крэланд во многом уступал теократии, а порой — конкретно отставал в своем развитии, но таковы уж издержки любого сословного общества. Не имея одобрения аристократа, в моей стране сложно чего-то добиться, но и правосудие Аронии могло в любой момент «предоставить улики» против тебя и твоего дела. Работать с паствой здесь умели намного лучше, чем в Крэланде.

Впрочем, все эти пространные размышления приходят в голову от усталости. Несмотря на то, что мой поход до сих пор можно считать достаточно успешным, выматывало это изрядно.

Потерев переносицу, я хлебнул кваса и взялся за ручку. Как заполняются бумаги аронийскими братьями, я видел, к тому же часть образцов у меня лежит в сумке. А потому сперва на бумагу легло детальное описание где и когда проходил допрос.

Еще через час я отложил переписанные начисто записи и, вздохнув, бросил взгляд на кровать. Очевидно, сегодня продолжить путешествие не выйдет. Но надо же иногда и на мягкой постели спать, а не только по палаткам в лесу валяться.

Выйдя из комнаты с бумагами в руках, я оказался в коридоре жилой пристройки. Постояльцы еще спали, было их немного, так что я никого не встретил, пока шел к стойке регистратора, расположенной у входа.

Молодой человек, дремавший на рабочем месте, приоткрыл один глаз, когда я подошел достаточно близко, чтобы не повышать голоса.

— Брат Рик? — чуть кашлянув, парень подобрался, изображая готовность сорваться с места и исполнить любое мое поручение. — Могу чем-то помочь?

— Передайте хозяину, — положив на стойку копии допроса, кивнул я. — И, пожалуй, не беспокойте меня до обеда. Долгое путешествие, бессонная ночь — нужно отдохнуть перед дорогой.

— Как пожелаете, брат Рик, — отозвался сотрудник, принимая документы.

Поблагодарив его кивком, я направился обратно в комнату. Закрыв на засов дверь, скинул с себя надоевший балахон и рубашку, швырнув их на стул. Сапоги полетели по разным углам комнаты, штаны повесил на спинку стула. И только после этого, залпом допив остатки кваса, рухнул на кровать, жалобно скрипнувшую под моим весом.

Сон навалился на меня раньше, чем голова коснулась подушки.

* * *

Подвал постоялого двора.

Ченгер прислонился к стене, с интересом наблюдая за лежащим на холодном полу изуродованным человеком. Этот разбойник хорошо держался, но горячее железо есть горячее железо, и разговорить им можно даже самого стойкого.