– Так пусть на этот год выпишет доктора из того же Ставрополя.

– Это обойдется казне в круглую сумму, ничуть не меньшую, чем мое повышение квалификации.

– Иными словами, вы хотите решить свои проблемы за мой счет. Неинтересно.

– Но…

– Вы можете попробовать заставить меня. Но я бы вам этого не советовал. Мне претит сидеть на цепи. Я раньше сдохну, чем позволю кому-то распоряжаться мною. Угу. Вижу, что вы мне верите. Люблю иметь дело с умными людьми. Значит, так, уважаемый Василий Петрович, я вижу, что вы не упустите свою выгоду. Но в то же время понимаю, что человек вы целеустремленный и готовы отдаваться своей профессии без остатка. Готов поспорить, что о женитьбе вы задумались, только когда вас осенило, что знания свои вам оставить некому, а учить кого-то со стороны вам попросту претит.

– К чему этот спич?

– К тому, что сейчас мы расстанемся. Но в следующий мой приезд в Георгиевск мы обязательно с вами встретимся, и я буду готов провести с вами несколько конструктивных бесед. А также окажу посильную помощь. Но ни на что большее не рассчитывайте.

– Это окончательно?

– Уж поверьте. Либо вы получите куда меньше, чем рассчитывали. Либо вообще ничего не получите, кроме ненужных сожалений.

– Н-да. Жаль. Но, как говорится, лучше синица в руках. Я буду ждать следующей нашей встречи. Змей, мы уезжаем, – обернувшись, окликнул одного из дружинников доктор.

– А-а.

– Артем Сергеевич отказался от моего предложения.

– Прошу прощения, но у меня приказ.

– Знаю. Я сам все объясню князю.

– Н-да. Пожалуй, так будет лучше, – окинув внимательным взглядом Бекешева и распознав в нем родственную душу, пришел к выводу старший группы. – Уходим, парни.

Вот и ладно. Хоть не пришлось в никого стрелять, и то радует. А в Георгиевск он еще вернется и с Вербицким пообщается. И скорее всего, подскажет что умного. Уж в чем, в чем, а в этом у Шейранова сомнений не было никаких. Причем в настоящий момент он намерен сделать это совершенно бесплатно. Ну а там как сложится. Правда, есть еще и такой момент, как недостаток нужного оборудования и медикаментов. Но тут уж он ничего поделать не мог.

Покинув пределы княжества, о чем возвестила табличка, он ехал по тракту еще целый час. За все это время ему больше никто не повстречался. Что, признаться, только радовало. Ну их, эти дороги по ничейной земле. Если в княжествах хотя и опасно, но все же действуют какие-то законы (вон даже крестьяне самостоятельно ездят в город, хотя и держатся при этом одной рукой за оружие), то про дикие территории и говорить не приходилось. Тут каждый встречный представлял собой потенциальную угрозу.

Дальше поселения отсутствовали. Пятигорск, Ессентуки и Кисловодск находились в стороне от основного тракта, а потому представляли собой мертвые города. Страшась всевозможной заразы, люди обходили эти пустоши стороной. Разве только прошлись по окраинам. Ближе к центру все осталось нетронутым. Ну или почти нетронутым. Все же сорвиголов, готовых рискнуть ради большого барыша, хватало во все времена.

Лично Шейранов считал эти страхи излишними. Нет там уже никакой заразы. Слишком много времени прошло. Но ты поди объясни это людям, впитавшим страх с молоком матери. Кстати, Бекешев и сам не горел желанием соваться так глубоко. И тайник он обустроил на самой окраине ессентукской пустоши. А ведь, казалось бы, уже давно и окончательно смирился с тем, что своей смертью не помрет.

Свернув с тракта, Бекеш поехал по заброшенной дороге, ведущей к Пятигорску. С одной стороны потянулось старое и основательно заросшее кладбище. С другой – полуразвалившиеся домики дачных участков. Сама дорога заброшенная, и ее состояние оставляет желать лучшего, но в общем и целом вполне терпимо. Люди поблизости не проживают, а потому и асфальт никто не разбирает для повторного использования. Так что, объезжая выбоины и промоины, вполне можно было поддерживать приличную скорость. А уж под горку и подавно.

Самого города Шейранов не опасался, как, впрочем, и Бекеш. Он уже успел увериться в том, что завладевший его телом разбирается в подобных вопросах куда как больше. Сергей Федорович был вынужден не загонять этого типа в самый дальний уголок сознания или полностью блокировать его. Вместо этого он как бы держал его в полудреме, одновременно контролируя оба сознания, свое и подопечного. Этот мир был слишком опасен и непривычен, а потому требовал особого подхода.

Так вот, заразы в пределах города он не опасался, чего нельзя сказать о собаках. Эти как раз любили устраивать свои логова не в чистом поле, а в бывшем человеческом жилье. Для них это было в некотором роде и привычнее, и удобнее. За добычей совсем даже не обязательно выходить в поле, она и здесь встречалась довольно регулярно.

Конечно, в центре пустошей животные появляются редко. Просто там делать нечего. Если только какой животине вздумается пересечь пустошь транзитом. А вот частный сектор, по окраинам, тот куда интереснее. На бывших огородах и в садах вызревает урожай уже практически одичавших фруктов и овощей. Вот зверье и тянется сюда, чтобы полакомиться.

Пятигорскую пустошь Бекеш пересек, так и не встретившись с собаками. Впрочем, данное обстоятельство его ничуть не расстроило. Обогнул мертвое село Юца по объездной. Надо признать, тут от дороги практически ничего не осталось. Она и в былые времена не отличалась хорошим покрытием, а уж после столь длительного отсутствия какого-либо ухода тем более.

Когда начал спускаться к станице Ессентукской, невольно остановился, окидывая взором местность, так похожую на родную. Даже дома отсюда выглядят вполне целыми, разве только зелени больше, чем было на его памяти. Ну да. Деревья, предоставленные самим себе, разрослись просто на диво.

Очень много грецкого ореха. Здешний климат ему хорошо подходит, вот и плодится. Бекеш проезжал участки, где раньше были ореховые лесополосы – теперь там целые рощи. Орех пророс даже на дороге, вздыбив дорожное покрытие, отвоевывая себе место под солнцем. Так что ехать там было практически невозможно, и большую часть пути Бекеш проделал пешком.

Н-да. Понятно, что местные жители, даже при всей своей похожести и зачастую одинаковых паспортных данных, вовсе не являются друг другу близкими людьми. Проверено. Двойники не пересекаются на генетическом уровне. И если, к примеру, сойтись с двойником своей сестры, то на выходе получится вполне здоровое потомство. Но…

Шейранов никак не мог избавиться от мыслей о своем двойнике и о двойниках своих близких. Одно дело, когда он был в слоях, где они еще не появились. И совсем другое, вот здесь и сейчас. В восемьдесят пятом ему стукнуло тридцать шесть. У него уже была семья. Значит, если здесь имелся его двойник… А тут такая беда…

– Сергей Федорович, ты бы не терзал себя, – в голове вдруг раздался голос Перегудова.

– Бдишь, Антон? – сглотнув комок, подступивший к горлу, выдавил Шейранов.

– А ты как думаешь? Просто пойми, это не ты и не твои близкие. Это зазеркалье. И твой двойник очень даже мог оказаться, в отличие от тебя, самым настоящим эгоистом или еще что похуже. Да вон хоть тем же Бекешем.