– Добрый вечер, Елена. Вы прекрасно выглядите, – Даниил делает комплемент. Мама благовоспитанно улыбается, но в глазах недоверие. На меня не смотрит демонстративно.

– Спасибо за подарок, платье подошло идеально.

– Катюша выбирала! Кто, кроме любимой дочери, так хорошо знает предпочтения мамы? Да, дорогая?

– Да…

Стараюсь скрыть удивление от его реплики, пока он отодвигает для меня стул. «Костюм» – сама тактичность и галантность. Словно подменили. Интересно, насколько его хватит?

– Пришлось надеть, когда массажист вылил на мои брюки остатки шоколада, – добавляет ложку дегтя.

– Значит, СПА не удалось?

– Почему же? У них неплохой зеленый чай.

– Ну одним чаем сыт не будешь. У нас сегодня вечер экспериментов, – Даниил решает не продолжать тему.

– Что желаете из напитков? – к нам подходит официант, наряженный так, словно всю жизнь прислуживал при дворе императора.

– Нам самое дорогое вино. Французское.

– Есть несколько сортов…

– Несите все.

– А мне, пожалуйста, воду, – охлаждает пыл мама.

– Неужели устоите и не попробуете коллекционного вина? Или я ошибся, и вы предпочитаете что-то покрепче?

– Я предпочитаю сохранять ясную голову. Кстати, на голодный желудок пить вредно.

– Что ж… тогда предлагаю начать с салата. Для вас «Мимоза» от шефа.

– Да? Интересно, посмотреть… – мама поднимает бровь.

– Зачем же смотреть? Вы пробуйте.

– А когда его принесут? – мама действительно не понимает. Впрочем, и я не сразу догадываюсь, что желтые капли на тарелке – и есть специальное авторское блюдо от шефа. На помощь, конечно же, сразу приходит официант, спешащий разъяснить нам необразованным:

– Прошу, ваш салат, – указывает на тарелку перед ее носом.

– А слона-то я и не приметил… – цитирует классику. – Оригинально, однако.

– Что вы! К нашему повару приезжают со всего мира! Его блюда никогда не повторяются несколько раз. Создавая свои шедевры, он ищет вдохновение, и как только его озаряет, на свет рождаются произведения искусства!

– Интересно, чем же он вдохновлялся, ваяя мою «Мимозу», – вопрос риторический. Но официант плохо знает маму, поэтому  воспринимает всерьез ее сарказм и спешит ответить:

– Я сейчас же уточню у маэстро.

Прикусываю язык, чтобы не рассмеяться. На моей тарелке дрожит розовое желе. Наверное, жутко переживает за свою судьбу. Ему бы в музей, ан нет! Что попало в мою тарелку, призвано быть съеденным. Интересно, что это? Может, авторская «Сельдь под шубой»?

– Если не понравится, не ешь, – тихонько говорю маме, стараясь не пересекаться с ней взглядом. Вроде бы мне уже не шестнадцать, а стыдно, как школьнице. Не умею обманывать, наверное, у меня все на лице написано.

– Да что тут есть-то? Не к столу будет сказано, голубиный помет и тот крупнее.

Слышу за спиной хрюканье: это Рус и Игорь стараются сдержать нарастающий смех.

– А ребята не присядут? Так и будут стоять у вас за спиной?

– Да. У них работа такая, – вместо Даниила отвечает Вова, бросая грозный взгляд на своих «птенчиков» и затыкая им рты.

– Не обращайте на них внимания. Они что-то вроде мебели, как этот подсвечник.

Мама давится водой от его сравнения.

– У Даниила специфическое чувство юмора. Он пошутил, – спешу ее успокоить. Вытирает губы и отставляет тарелку. Судя по лицу ей очень не понравился «салат», но она старается держаться.

– Полагаю, можно нести горячее? – тут же подбегает новый официант. За обслуживание ставлю твердую пятерку.

– Могу поинтересоваться, что меня ждет следующим номером программы?

– Рыба.

– Прекрасно.

Паузу за столом прерывает спешащий к нам Сомелье.

– Для вас я выбрал коллекционное легендарное сухое вино! – называет что-то, непереводимое на родной язык. – Нотка ванили, мягкое послевкусие буквально обволакивает, унося на солнечные виноградники Бургундии…

– Звучит неплохо.

– А на вкус божественно! Сейчас убедитесь.

Подставляю бокал. Как журналист, не могу пройти мимо и не продегустировать. На что только не пойдешь ради хорошей статьи?.. Во благо профессии, конечно.

– Катерина, какое тебе вино?!

– Глоток не повредит!

– Катюш, послушай маму: беременным нельзя, – воркует заботливый «муженек».

Сомелье не обращает внимания на нашу перепалку, он так увлечен рассказом, что не замечает, как Даниил отодвигает мой бокал. Видимо, чтобы уважить «тещу». Бордовое «золото», не найдя краев, капает на белоснежную скатерть. Увидев это, мама, как настоящая хозяйка, ориентируется молниеносно: тянется к салфетке, чтобы спасти накрахмаленный текстиль и задевает рукой растерявшегося Сомелье. Бутылка стоимостью несколько тысяч долларов выскальзывает из его рук и, словно в замедленной съемке с грохотом падает на мраморный пол ресторана, разлетаясь на мелкие осколки.

– Невольно взвизгиваю, но получается громче чем нужно.

– Никому не двигаться! – орет Рус и хватается за пистолет, приняв хлопок за покушение на Его Высочество.

– Отбой, это всего лишь бутылка… – рычит Даниил, каким-то образом вывернувшись и загораживая меня от своей же охраны. Заряд адреналина подскакивает в крови. Начинаю истерически смеяться.

– Действую по регламенту, – оправдывается Игорь.

– Ты Катьку чуть не пристрелил, идиот.

– Да что вы, я в нее и не целился.

– Все нормально. Главное, пострадало только вино.

Поворачиваюсь. Мама бледная. В шоке. Сомелье в обмороке.

Даниил со злостью смахивает со лба что-то похожее на лист петрушки: спасибо Русу, оперативно уложившему его лицом в салат.

Ужин явно удался.

– Смешно тебе?

– Угу, – протягиваю палец и собираю с его щеки каплю соуса. – Вкусно. Жаль, что неповторимо.

– Прошу прощения за это ужасное происшествие. Разумеется, ужин за счет ресторана, – мямлит, пришедший в себя Сомелье, убегая подальше от размахивающего пистолетом охранника.

– Спасибо… я, пожалуй, поем в другом месте… – наконец выдавливает мама.

– Еще раз примите извинения, – к нам подходит сам шеф. Он лично выносит красивое блюдо для мамы. Для полноты картины на него должен быть направлен луч света, а стоящие по бокам официанты – отбивать на барабане драматичный ритм. Мое воображение быстро рисует это ситуацию и становится так смешно, что я невольно прыскаю. А вот мама в меру воспитания садится обратно на стул. – Как вам салат? Официант передал мне, что вы интересовались, чем я вдохновлялся… так вот: я смотрел на закат. Ведь цветы мимозы так похожи на солнце! Вы не находите?

У мамы пропадает дар речи от такой «романтики». А уж когда мужчина достает из кармашка униформы веточку мимозы, даже у Владимира на лице застывает удивление.

Пока повар заговаривает зубы, нам быстро меняют сервировку. И все бы ничего, но я тихонько спрашиваю у Даниила:

– А что это за рыба?

– Фугу.

– Что, прости?!

– Беспроигрышный вариант. Ты же просила избавиться от нее поскорее. Вот я и велел повару не чистить ядовитую рыбешку. А как ты знаешь, если клиент отравится, повар обязан сделать себе «харакири». Вот он и вышел к нам.

Смех как рукой снимает. В панике смотрю на то, как мама отправляет в рот кусок и… остается