Сердце Ярины наполнилось признательностью. Последней, кто по-матерински жалел ее, была Белава. Девушка попрощалась со всеми и поспешила из поварни.

Гулянка во дворе была в самом разгаре. Со всех сторон неслись крики, хохот, девичий визг, брань. Ярина опрометью бросилась к избе для странников. Вслед ей понеслись улюлюканье и смех. Сзади послышался топот ног.

Девушка припустила быстрее, но зацепилась за расщелину мостка и, испуганно вскрикнув, упала на колени. Тут же на нее свалилось несколько человек, придавив к деревянному настилу. Образовалась копошащаяся куча-мала. Пьяные гридни пытались подняться, но валились обратно, ненароком подсеченные чьей-нибудь ногой или рукой.

Вокруг собралась веселая толпа, потешаясь над незадачливыми преследователями.

Кое-как в этой неразберихе Ярина вылезла из общей кучи, встала на ноги. Но кто-то из толпы зевак нарочно со смехом толкнул ее обратно на шевелящийся клубок человеческих тел, и несколько рук из кучи подхватили ее за ноги, косу, потянули за рукава, разрывая рубаху.

Ярина закричала, отбиваясь от наглых рук, но этим еще больше подзадорила разгулявшихся мужей. Девушку повалили. Кто-то, очень расторопный, с нетерпением поднял подол ее рубахи. По ногам поползли шершавые ладони. Ярина истошно завопила, но чья-то мерзкая рожа наклонилась над ней и запечатала ее рот липким поцелуем. Задыхаясь, теряя последние силы, сквозь густой мрак, заволакивающий сознание, она услышала громкий окрик:

– Отпустите девицу!

Гуляки разжали руки. Ярина, почувствовав свободу, пошатываясь, поднялась. Рубаха ее сильно пострадала в потасовке и теперь обнажала в прорехах гладкое белое тело. Девушка посмотрела сквозь слезы, туманившие взор, на нежданного спасителя, безошибочно угадав его среди окружившей ее толпы, – высокий, светловолосый, с ровно подстриженной бородкой и кудрявыми волосами до плеч. Изнурительные походы оставили на его лице глубокие морщины вокруг глаз и рта. В светлых волосах кое-где виднелись седые пряди, выдавая истинный возраст знатного красавца: не менее сорока лет топтал он землю.

Не замечая десятков направленных на нее похотливых глаз, Ярина словно приросла к мосткам, рассматривая мужчину, стоявшего перед ней. И он не мог отвести от нее взгляда. Девица с заплаканными, блестящими от слез глазами и подрагивающим чувственным носиком казалась ему хрупкой, беззащитной и очень соблазнительной. Хотелось поднять ее на руки и унести, чтобы самому насладиться ею вволю.

Наконец Ярина сообразила, что бесцеремонно разглядывает незнакомца, в смущении потупила взор и бросилась бежать.

Ярина торопко двигалась по мосткам от колодца до поварни, неся два полных ведра воды. Зима задерживалась. Ветер пронизывал насквозь, забирался под кожух, продирая до костей, обветривал холодные щеки и руки до красноты. С утра небо заволоклось низкими серыми тучами, вселяя надежду, что вскоре на смену промозглому ветру придет мягкий долгожданный снег.

Ярина открыла дверь в поварню и с удовольствием ввалилась в жаркое влажное тепло. Она вылила воду в большую деревянную кадку, сняла кожух, повесила его на крючок у двери, прошла к печи и протянула к огню продрогшие ладони, с наслаждением потирая их, чувствуя, как вместе с ними отогревается и все тело.

Скорее бы закончился этот день. Изнурительный труд в поварне начинался до света и заканчивался поздним вечером, а то, бывало, когда князья устраивали пиры, тянулся до самого утра следующего дня. Поскольку Ярину к приготовлению пищи не допускали, она занималась черной работой: носила дрова и воду; топила печи; чистила большие прокопченные чаны и котлы; мыла глиняные сковороды и деревянные корыта; изо дня в день перемывала миски, кубки, чаши – бронзовые, оловянные, костяные, деревянные.

Ярина чувствовала, что силы ее на исходе. Работа во влажном помещении, хождение с жары на холод за водой и дровами подрывали здоровье. Сухой нудный кашель привязался к ней, изводя ее днем и ночью. Она могла бы бросить работу в поварне, но сытая еда, которую сердобольная Кима разрешила носить для брата, держала крепче веревок.

Дару не повезло, он не смог наняться на работу, а обитателей приюта кормили один раз в день скудной пищей. Рослому юноше еды явно не хватало, и если бы не куски с княжеского стола, он бы давно ноги протянул.

К вечеру поварня освободилась. Часть работниц ушли к себе. Кима куда-то исчезла. Те, кто еще оставался в поварне, старались быстрее закончить свои дела, торопясь на отдых.

Ярина поставила на огонь воду в маленьком глиняном горшочке. С опаской оглянувшись по сторонам, достала из своего кожуха мешочек с мятой. Вода закипела. Девушка сняла с огня горшок и бросила в него траву.

Вдруг за спиной раздался разгневанный голос ключницы:

– Ты что делаешь?! Иль травить кого надумала?!

Ярина вздрогнула и тут же съежилась от страха. Все работницы побросали свои дела и собрались вокруг, с ужасом взирая на нее.

– Нет, я приготовила питье для себя, – едва не заикаясь, пропищала девушка.

– Себе? – не поверила старуха. – А где же ты научилась травничать? Я сразу догадалась, едва ты попросила у меня службу, что дело тут нечисто. И откуда ты явилась такая? Может, княгиню вздумала извести?! – Старая карга замахнулась на девушку клюкой. – Говори, кто послал тебя сюда?!

Ярина побледнела и рухнула перед ключницей на колени. Смерть ждет всякого, кто надумает порчу на знатных особ навести. Перед глазами воочию замелькали всполохи костра. Вот теперь и она, как Белава, стоит на волосок от своей погибели.

– Нет, – Ярина протянула к ключнице руки, умоляя выслушать ее, – я не колдунья. Ведаю лишь травы. Отвар этот готовила для себя. Кашель душит меня, не дает покоя ни днем, ни ночью.

Ключница подошла к горшку, наклонилась и вдохнула исходящий парок.

– Пахнет приятно, – задумалась она, будучи уверенной, что все ведовские зелья воняют отвратительно.

– Это мята, – поспешила сообщить Ярина.

– Тогда пей, – потребовала ключница.

Девушка послушно поднялась с колен, обхватила горшочек, поднесла ко рту. Дуя и обжигаясь, она глотнула отвар, опасаясь, что, если хотя бы на миг замешкается, старуха не поверит в ее добрые помыслы.

Убедившись, что зелье не представляет угрозы для жизни, ключница успокоилась.

– Горшочек я заберу показать княгине. А ты можешь отправляться к себе. И смотри у меня! Если надумаешь бежать, с собаками догоню и затравлю, как зверюгу.

Ярина поспешно схватила кожух и, накидывая его на ходу, выскочила из поварни. За порогом ее подхватила снежная белая круговерть. Девушка по щиколотки утонула в мягком холодном покрове и сразу натолкнулась на массивную фигуру в полушубке из овчины, преградившую ей дорогу. Неожиданно она очутилась в объятиях мужчины.

Ярина дернулась, вырываясь, но сильные руки крепче сжали ее плечи и не спешили отпускать. Девушка подняла голову и удивленно замерла, узнав воина, спасшего ее от нахальных гридней. На приятном лице мужчины появилась улыбка, и Ярина догадалась, что он тоже ее вспомнил, и напряглась, ожидая чего-то необычного и волнующего.