– Верно, – согласился Дар, – надо нам определяться. Не век же изгоями[26]жить. Я тоже к тиуну[27]схожу, может, и для меня службу какую-нибудь найдут.

Утром Ярина вышла во двор. Мимо нее сновал всевозможный люд в разнообразной одежде, в основном в поношенных серых посконных рубахах, босиком или в грубых постолах. Некоторые, побогаче, ходили в кожаных сапогах и рубахах из отбеленного или червленого[28]полотна, расшитых по подолу и рукавам разноцветной или блестящей вышивкой. На женщинах сверкали украшения из дешевого металла, бренчали подвески в ушах и волосах. Особо выделялись княжеские гридни в разноцветных рубахах до колен, подпоясанных расшитыми поясами или кожаными ремнями. Некоторые воины были обуты в сапоги и хорошо вооружены: ножами, боевыми топорами, дротиками, луками со стрелами. Другие имели только нож и топор и были босы.

Ярина спросила у встречной девицы, где найти ключницу. Та подумала и отправила ее к терему княгини. Но в терем Ярину не впустил страж у входа. На вопрос о ключнице он равнодушно пожал плечами.

К кому бы Ярина ни обращалась в дальнейшем, все, отмахиваясь, говорили, что ключница может быть где угодно – за день она якобы успевает обежать всю усадьбу.

Ярина приуныла, отчаявшись найти неуловимую ключницу, и, расстроенная, отправилась к избе для странников. Навстречу ей шагала костлявая старуха, размахивая клюкой, на которую не опиралась, поскольку и без нее удивительно крепко держалась на ногах.

– Бабушка, скажи, где мне найти ключницу? – решила Ярина в последний раз попытать счастья.

Старуха недовольно поджала губы, сверкая из-под низко надвинутого на лоб повойника[29]маленькими глазками.

– Зачем тебе ключница? – спросила неласково.

– Мне работа нужна, – оробела девушка.

– Княжий двор не нуждается в работниках. Рабов и челяди достаточно.

Старуха возобновила прерванный путь. Ярина пошла рядом, подозревая, что эта несговорчивая женщина сможет ей помочь.

– Мы с братом остановились в приюте для странников. Мы решили перезимовать здесь, потому что нам некуда идти. Но как-то непривычно сидеть без дела, вот я и решила работу найти.

Старуха остановилась, внимательнее присмотрелась к Ярине, сверля ее насквозь острым взглядом из-под морщинистых век. Какое-то подсознательное чувство шептало Ярине, что сейчас решается ее судьба, но она стояла спокойно, ничем не выдавая своего волнения.

– Хорошо, – пробурчала женщина, – пойдем со мной.

И заспешила по деревянным мосткам, не оглядываясь. Вскоре они остановились перед входом в низкое помещение. Старуха толкнула дверь, и на улицу вырвались клубы пара и дыма.

В княжеской поварне одновременно топились три огромные печи. В больших глиняных котлах и горшках что-то варилось, а на сковородах – жарилось. Стоять здесь одетым было невозможно. Жаркий воздух был насыщен паром и запахами готовящейся еды. За одно мгновение рубаха Ярины увлажнилась, по спине и ногам заструился липкий пот. Дышать было трудно.

В поварне работали несколько женщин в грязных прокопченных рубахах. Увидев вошедших, все прекратили свои дела и низко поклонились старухе, затем с еще пущим старанием принялись за прерванную работу.

– Кима, – обратилась старуха к толстой женщине с красными мясистыми щеками, – прискакал гонец с сообщением, что наши охотники-князья с большой добычей на подходе. Разжигайте костры.

Она повернулась к двери, намереваясь уйти, но заметила терпеливо дожидавшуюся у двери Ярину.

– А вот тебе еще одна помощница. – Старуха бесцеремонно подтолкнула ее к Киме и вышла.

«Судьба моя, видать, такая – в поварне работать», – с тоской подумала Ярина.

Толстая женщина ободряюще улыбнулась:

– Как зовут тебя?

– Ярина.

– Славное имя. А я старшая повариха. Здесь будешь слушаться только меня. Поняла?

Девушка согласно кивнула.

– Вот и ладненько, – удовлетворилась Кима. – А в поварню тебя за что же отправили? Иль натворила чего?

– Не знаю. Я работу попросила, а эта старуха меня сюда привела.

– Это ключница, – предостерегла Кима, понизив голос и оглядевшись. – Ты, значит, из свободных будешь, я правильно поняла?

– Да.

– А я сначала подумала – рабыня. Работа в поварне не сладкая. Одна радость, что сытная. Ну да ладно, пора за дело приниматься. – Кима позвала одну из работниц, ту девицу, которая накануне раздавала лепешки странникам, и приказала: – Наберите-ка вдвоем полную кадку воды.

Девушки подхватили деревянные ведра и коромысла и отправились за водой. Нося тяжелые ведра в огромную кадку, стоящую у двери, они подружились. Девушка служила в поварне недавно. До этого она числилась сенной девкой, но не угодила ключнице, и та перевела ее в поварню.

– Ключница вредная, – доверилась новая подружка Ярине. – На глаза ей лишний раз лучше не попадать. И работать при ней надо не покладая рук, не разгибая спины, а то на черные работы пошлет. Впрочем, хуже, чем в поварне, нигде нет. Каждую зиму кто-нибудь простужается и умирает. И то сказать, с пару-жару на холод выскакиваем: то за водой срочно, то за дровами. Но хозяевам все равно: на освободившееся место всегда работник найдется. Нас, холопов, при дворе много.

К обеду тишину двора нарушили гомон и гвалт: приехали с охоты князья с дружиной. Сразу поднялось суматошное оживление и веселье. Двор заполнился пылающими кострами и людьми, потрошившими тушки зверей и птиц.

Вскоре вкусно запахло жареным мясом. Дворовые девки прохаживались между мужами с кувшинами меда в руках, предлагая всем испить чаши с пьянящим напитком. Дружинники, с гоготом хлопая девиц по мягкому месту, брали чаши и выпивали до дна. Никто от подношения не отказывался, и вскоре охмелевшие мужи повели себя более разнузданно.

Когда кадка была заполнена водой, Кима велела Ярине мыть посуду.

– Во двор не выходи, – предупредила она. – Сейчас гульба пойдет. Начнутся драки.

От мытья посуды к вечеру Ярина уморилась так, что едва держалась на ногах. Сновали разносчики блюд, принося грязную посуду – сколько ее ни мыли, она не убывала. В конце концов Кима пожалела новую работницу.

– Иди-ка ты, милая, к себе. В первый день всегда тяжело работается. Ничего, привыкнешь со временем.