— А чего ему расстраиваться? — хмыкнул Берти. — В Золотом глазе таких ловкачей, как он, — каждый первый, ему там невесело будет. А у нас народу много и все люди простые, наивные — будет на ком попрактиковаться в своих способностях.

— Ну что вы к нему пристали? — возмутилась Белка. — Яшка прав. Если Зеркальный Мудрец так решил, значит, так надо.

— Да ладно! — скептически воскликнул Ромка. — С Алюминой-то промашка в прошлом году вышла. Может, Мудрец и в этот раз ошибся.

— Нет, не ошибся, — упрямо гнула свое Белка. — У Алюмины был выбор. Зеркальный Мудрец дал ей возможность проявить себя в Львином зеве. Но Алюмина не захотела — она свой выбор сделала. А насчет Фимки Зеркальный Мудрец ясно сказал: что его путь предопределен, какими бы ни были его способности. И другого пути у него нет.

— Ну нет так нет. На нет и суда нет, — неожиданно согласился Берти, с заинтересованным видом поглядывая на младшего Бермана. — У нас тоже, глядишь, не все лыком шиты. Надо будет его протестировать…

— Ты что задумал? — подозрительно уставилась на брата Белка.

Берти невинным взглядом посмотрел на сестру.

— Вот прямо сейчас, сестрица, все мои мысли лишь о том, как бы для своей любимой младшей сестры побольше сладкого поймать. Вы же не забыли, надеюсь, — десерты уже готовят к вылету…

Но десертов еще нужно было дождаться. Ребята, переминаясь с ноги на ногу, следили за Распределением еще около получаса. В итоге еще пятеро ребят отправились под крыло к Ориону, восьмеро — к Амальгаме, шестеро — к Альбине. Когда остался только один мальчик богатырского телосложения, которому легко можно было бы дать не тринадцать, а все шестнадцать лет, толпа на поляне Думгрота застыла в ожидании.

Мудрец, оценив парня наметанным зеркальным глазом, сказал самую короткую за всю церемонию Распределения Наследников фразу:

— И думать не стану…

А в зеркале тот же час вспыхнул ярким пожаром красный лев, и меченосцы взорвались радостным «Ура!» с такой оглушительной силой, что Лирохвоста расслышали только те, кто стоял к нему ближе всех:

— Иван Силач — Львиный зев! Да послужит на славу твой львиный меч!

Только после этого на поляну стали вылетать блюда со сладким: пирожные, торты, конфеты, политые шоколадной глазурью вафли, разноцветные ведерки с мороженым и другие немыслимые сладости.

* * *

Пир продолжился уже ближе к вечеру в столовой Львиного зева. После сладких угощений на поляне некоторые на еду вообще смотреть не могли, у других же, наоборот, проснулся зверский аппетит.

— Новый учитель метаморфоз, — с набитым ртом вещал Мишка Мокронос. — Как вам это?

— Ты про Лучезарного? — соревнуясь с ним в поедании печеночного паштета, уточнил Ромка.

— Ага. Про него. Слыхали? Гениальный перевоплощенец, мировая знаменитость, лицедей, которому нет равных, трали-вали и всякое такое…

— Я о нем слышала, — подключилась к разговору Мила. — Он вроде собирается представление давать в Троллинбурге.

— Ой, как здорово! — воскликнула Белка, всплеснув руками.

У нее загорелись глаза от восторга. Видимо, Поллукс Лучезарный произвел на нее неизгладимое впечатление.

— Ой, не порть аппетит, — огрызнулся Ромка.

— Кстати, — добавил Мишка, — сфинкса поселят в замке.

— В Думгроте? — удивленно воскликнула Белка.

— Именно, — кивнул Мишка.

— Не может быть!

— Факт…

Когда ребята уходили из столовой, за столом осталось всего несколько человек — почти все уже поели и отправились в гостиную. Мила, Ромка и Белка решили подойти поздороваться с Полиглотом — еще одной головой гекатонхейра, доброжелательным обжорой и по совместительству надзирателем столовой.

— Привет, Полиглот! — жизнерадостно обратился к нему Ромка; он был сыт, а потому находился в прекрасном расположении духа.

Однако Полиглот посмотрел на троих друзей своими большими незабудковыми глазами боязливо и настороженно, а вместо ответного приветствия выдал:

— Я теперь не сплю.

Друзья переглянулись.

— С чего бы это? — хмыкнул удивленно Ромка.

Полиглот многозначительно прокашлялся и с укором посмотрел на ребят:

— Наш уважаемый декан, наш профессор, очень-очень добра сударыня наша… И всегда, всегда была благосклонна к преданному слуге Львиного зева…

Мила с трудом поняла, что речь идет об Альбине. Но почему Полиглот говорил так странно?

— Очень благосклонна, — повторил Полиглот и шмыгнул громадным носом-картошкой. — Но она пообещала, что превратит меня в тарелку для дартса и разрешит всем кому не лень метать в меня дротики, если я еще раз засну на посту, и хоть единой живой душе удастся покинуть Львиный зев после восьми часов вечера. А потом добавила, что мишень из меня получится огромная, так что даже самый безнадежный мазила не промажет. Вот. И я теперь не сплю. Чтоб вы знали.

Мила, Ромка и Белка опять переглянулись, но на этот раз с сильным чувством вины и неловкости. В прошлом году они дважды подговорили Полиглота притвориться спящим и дать им улизнуть из Львиного зева. А в третий раз, когда они покинули Дом ночью, Полиглот уснул сам под действием снотворного госпожи Мамми. Нетрудно было догадаться, что, когда они однажды вернулись втроем под утро, Альбина провела расследование и, судя по словам Полиглота, догадалась, каким образом ее ученикам удалось покинуть Львиный зев. И вот теперь Полиглот предупреждал их, что больше он не намерен им помогать в подобных мероприятиях.

— Э-э-э, — промычал, криво ухмыльнувшись, Ромка. — Ну ладно, Полиглот, мы пошли…

Когда они искали свободные кресла в гостиной, Белка ругалась сварливым шепотом:

— Вот к чему привело ваше самовольство. Бедный Полиглот! Ему досталось из-за нас! Это ужасно!

Мила понимала, что Белка права, но что она могла сейчас сказать в свое оправдание? Предоставив Белке вдоволь покритиковать ее поведение, Мила молча принялась рассматривать гостиную. Взгляд ее случайно наткнулся на Тимура — лучшего друга Берти. Дилижансы из Плутихи, где жил с родителями Тимур, приехали сегодня утром, но Тимура на Распределении Наследников Мила не видела. Она искала глазами Берти, который по идее должен был находиться рядом — Берти с Тимуром были неразлучны, — но поблизости Берти не было. В этот момент она услышала его голос и заметила, что он сидит невдалеке от них и играет в «Поймай зеленого человечка» с Фимкой Берманом. Это показалось ей странным.

— Что-то я не поняла, — озадаченно сказала вслух Мила. — А что за черная кошка между Берти и Тимуром пробежала? Чего это они по разным углам расселись?

— Это не они. Тимур, может, и не отсаживался бы. Просто Берти с ним рассорился, — ответил Ромка.

— Из-за чего? — удивленно воззрилась на Ромку Мила. — Они же лучшие друзья — не разлей вода.