Он засмеялся:

— Сомневаюсь, что Макс Ирвинг покупал этот дом для семьи. Просто ему хочется пустить всем пыль в глаза! — Он бросил на нее горячий, восхищенный взгляд. — Вот куда мы едем, Эли. Ваша работа сразит его наповал.

На ее щеках появился румянец удовольствия.

— Я рада, что вы так считаете. А вы придерживаетесь в работе какого-то особого стиля? — спросила она, уже задумываясь о дизайне будущего покрывала.

Денис состроил забавную гримасу:

— Это сложно. Особняк выдержан в традиционном стиле, а мне хотелось бы декорировать его в античном стиле, но хозяина это не устраивает.

Элин понимающе кивнула. Макс Ирвинг был предпринимателем высокого уровня, яркой личностью, имеющей отношение, казалось, ко всем отраслям бизнеса. Он нажил огромное состояние торговлей недвижимостью, и его имя неизменно связывали с любой крупной покупкой в этой области.

— Он уже приобрел картины, — продолжал Денис. — В основном современные, замечательные, красочные. К счастью, в особняке хорошее естественное освещение из окон. Мебель я предложил легкую, в сдержанном, современном стиле, с тщательно продуманными аксессуарами. Вы увидите, что я уже успел сделать. — Он широко улыбнулся ей. — Тогда и придумаете цвет покрывала. Ему понравится.

Элин радостно улыбнулась.

— Это еще немного зависит от убранства примыкающих комнат. Расскажите мне о них.

— Здесь нет проблем. Ванная белая с золотом, а гардеробные — сплошь зеркальные. Повсюду белые ковры.

Он без умолку болтал о различных комнатах, которые ему приходилось перестраивать, и Элин в его обществе чувствовала себя очень легко. Он спросил ее, где она обычно покупает ткани, и рассказал ей о нескольких импортерах, которые регулярно наведываются на заморские рынки. Он сам только что вернулся из закупочной поездки по Европе и описал последние направления в мебельной моде.

Когда Элин с Денисом подъехали к особняку, оттуда уже расходились рабочие. Сторож деловито запирал окна. Денис провел Элин по комнатам цокольного этажа, в которых закончились работы по росписи потолков и оклейке обоями. Элин очень понравился выбор Дениса.

— Вы очень тонко чувствуете пропорции и свет, — похвалила она.

Он улыбнулся:

— Из ваших уст это звучит как комплимент! Хотите посмотреть хозяйскую комнату?

— Да, пожалуйста, — с нетерпением произнесла она.

Когда он взял ее за руку, его глаза потеплели, и она вдруг остро осознала его близость. Хотя его, безусловно, интересовало ее общество, Элин не могла поверить, что нравится ему как женщина. Такому красавцу, как Денис, скорее подойдет девушка, похожая на Линду, а не на нее. И все же, ведя ее к лестнице, он смотрел не нее, держал за руку ее…

— Впечатляющая лестница, — приглушенно заметила Элин, уговаривая себя не обольщаться.

Конечно, приятно думать, что Денис увлечен ею, но распалять воображение не стоит.

— Да. Хотел бы я знать, сколько женщин поднимались по этой лестнице, чтобы эффектно войти в спальню, — тихо пробормотал Денис.

Единственной мебелью в спальне была огромная кровать с изящным резным белым изголовьем, украшенным золотом. Ряд французских окон выходил на балкон, с которого открывался прекрасный вид. Преимущественно белая комната напрашивалась на дерзкий всплеск цвета. Элин быстро проверила примыкающие комнаты. Все было так, как описал Денис.

— У вас есть какие-нибудь особые соображения? — спросила она, стараясь говорить как можно сдержаннее.

Сначала Дениса, похоже, забавляла многообещающая неуверенность в глазах Элин. Он слегка наклонил голову набок, словно для того, чтобы разглядеть ее получше, уделяя особое внимание ее губам. У Элин участился пульс. Она не ошиблась. Он увлекся ею, и теперь она не знала, хочет ли этого. Элин слишком хорошо осознавала, что они в спальне одни. Взгляд Дениса упал на ее блузку, и у нее перехватило дыхание.

— Я уверен, что захочу все, чего хотите вы, — мягко предложил он.

Элин, каждый нерв которой напрягся до предела, решила держать разумную дистанцию. Твердо. Она подошла к французским окнам и открыла одно, чтобы впустить в комнату прохладный ветерок. Ей нравился Денис, и она получала удовольствие от его общества. Но им предстояло вместе сконструировать покрывало, и это было все, что ей было от него нужно. Для всего остального прошло слишком мало времени. И все же… невероятно!

— Красивое зрелище, не так ли? — заметила она, желая нарушить неловкое молчание.

— Красивое, — эхом отозвался Денис, подойдя к ней сзади.

Его руки скользнули по ее талии и выше, обхватив ее грудь таким чувственным, возбуждающим, шокирующим движением, что Элин оцепенела от неожиданности. Она тряхнула головой, и теплые губы, коснувшись ее уха, стали щекотать его с такой опытностью, что ее смущение только усилилось. У нее перехватило дыхание, сердце бешено забилось, а предательские соски отреагировали неожиданным напряжением.

— У вас самые красивые грудки, какие я когда-либо видел, — громко прошептал он ей на ухо. — Я весь день хотел дотронуться до них! До вас всей!

Скользя губами по ее шее, Денис отпустил ее грудь и провел руками по животу, прижимая ее к себе. Затем руки спустились к бедрам, задрали юбку и добрались до складки между ногами. Элин, охваченная паникой, крепко схватила его за руки, помешав им закончить свое дело.

— Мне… мне кажется, у вас сложилось обо мне ложное представление, Денис, — с трудом произнесла она, отворачивая голову, чтобы избежать его требовательного рта.

— Тогда поделитесь со мной своими представлениями, — пробормотал он, разворачивая ее лицом к себе и прижимая ее тело к своей соблазнительной плоти. — С вами все будет возбуждающе. Вы невероятно возбуждающая женщина!

В голове у нее при этих словах помутилось, но на выручку пришел природный здравый смысл.

— Нет, я не имела в виду… — возбужденно начала она, но, когда его губы приблизились к ее губам, все ее слова были благополучно задушены.

Его руки опять коснулись ее бедер, поднимая юбку. Она старалась высвободить руки, прижатые к бокам его руками. Пыталась откинуться назад, чтобы воспрепятствовать поцелую, но его голова последовала за ее головой, и она еще сильнее почувствовала его возбуждение. Элин в отчаянии откинула голову в сторону.

— Прекратите! Пожалуйста, прекратите! — прошептала она.

— Почему? — Глубокий голос был груб от желания. Голубые глаза смотрели на ее дрожащий рот. — Полу все равно, если мы…

— Зато мне не все равно! — пронзительно выкрикнула она.

Он резко нахмурился и ослабил хватку.

— Уж не влюблены ли вы в него? Господи, Элин! Неужели вы не знаете, что ему наплевать на всех?

Она, задыхаясь, высвободилась из его объятий и отодвинулась подальше, отчаянно одергивая юбку.