– Хорошо. – Генерал кивнул Соколову, чтобы тот подошел ближе к столу, и достал из папки другую карту, сложенную в несколько раз. – Теперь слушай, Соколов, для чего мы тебя пригласили. Эти товарищи – представители штаба фронта. Полковник Горбунов и майор Сорокин.

– Представитель 3-го Управления наркомата обороны[2], – добавил майор значительно.

– Ситуация такова, лейтенант, – снова заговорил Тарханов, поставив кулаки на край карты. – В настоящее время в 400-километровой полосе Западного фронта, в тылу у немцев в полном окружении сражаются десятки и сотни групп. Это остатки наших частей и подразделений. Среди них и штаб корпуса генерала Казакова. В соответствии с приказом Ставки Верховного главнокомандования мы должны сформировать мобильную ударную группу, которая сможет пройти по тылам немцев и вывезти генерала из-за линии фронта. Задача непростая, но на войне простых задач не бывает. Руководить операцией будет полковник Горбунов – опытный командир, за плечами которого и Хасан, и Халхин-Гол, и финская война, и Испания. А также в группу включили представителя контрразведки. Ты, Соколов, будешь командиром войсковой группы в составе твоего танкового взвода и взвода автоматчиков на трех грузовиках. Полковник Горбунов изложит план операции. Прошу вас.

Потерев шрам на виске, полковник подошел к карте, взял со стола карандаш и обвел им район северо-западнее Бобруйска.

– Вот из этого района в последний раз три дня назад выходила в эфир рация штаба корпуса. Генерал Казаков был жив и осуществлял командование остатками корпуса. Точнее, группой бойцов и офицеров, с которыми он пробивался к линии фронта. Мы полагаем, что выход в эфир в последующем был невозможен по многим причинам, в том числе и по причине осторожности. Немцы активно используют на захваченных территориях радиопеленгаторы. Мы передали на частоте штаба корпуса о своих планах по эвакуации генерала, но получил ли он сообщение, сказать пока сложно. Наша задача – выйти в указанный район, возможно, движение будет корректироваться по радио по мере поступления сведений о генерале. На месте мы готовим взлетно-посадочную полосу, на которую прибудет легкий самолет и вывезет генерала. Все.

– Позвольте еще мне добавить, – строго сказал майор. – Операция строго секретная. Во-первых, с генералом через тылы идет и секретная часть корпуса. А это документация, которая не должна попасть в руки врага. Во-вторых, к штабу корпуса прибилась группа товарищей с архивом Гродненского горкома партии. А это не только сведения о коммунистах и партийном активе, это еще документы чисто мобилизационного характера и документы, касающиеся подготовки партизанской и подпольной борьбы на временно оккупированной фашистами территории. Все эти документы должны быть или вывезены из-за линии фронта, или уничтожены в присутствии комиссии. В состав комиссии обязан войти представитель контрразведки.

– Понятна задача, Соколов? – спросил генерал.

– Так точно, – попытался ответить твердым голосом Алексей и замолчал, хотя ему хотелось задать несколько вопросов.

– Хорошо. – Генерал выпрямился и посмотрел на Соколова. – Удачи тебе, лейтенант. Отправляетесь в расположение батальона, там решите все вопросы, касающиеся подготовки и выхода вашей группы. Ответственным за подготовку я назначаю капитана Заболодько. Технические службы и службы вооружения предупреждены и окажут всю посильную помощь.

В блиндаже комбата было накурено, вестовой принес уже второй чайник с кипятком. Офицеры склонились над картой, по которой полковник Горбунов водил курвиметром[3].

– По прямой всего 220 километров, – сказал полковник, – но, учитывая рельеф местности и то, что нам нельзя будет двигаться по дорогам, то расстояние, которое должна пройти группа, будет равняться примерно пятистам километрам. Если не ввязываться в бои, то пройти его можно за три дня. Как состояние машин, лейтенант?

– Состояние танков удовлетворительное, товарищ полковник, – ответил с готовностью Соколов, у которого уже сложилось свое мнение. – Если рассчитывать на пересеченную и сильно пересеченную местность, то это максимальные нагрузки на трансмиссию и подвеску. Состояние траков гусениц близко к критическому. Но равнинной местности они бы прошли еще около тысячи километров, хотя замена помпотехом предполагается после пятисот в боевых условиях. У двух танков требуется профилактика с заменой некоторых тяг и фрикционов. Я примерно набрасывал для себя список для комбата, но теперь думаю, что этот список пригодится для нашей операции.

Соколов встал, снял с крючка у входа в землянку свою полевую сумку и вытащил из нее листок ученической тетради, исписанный убористым аккуратным почерком. Он положил его на стол перед комбатом и полковником и снова сел.

– А еще у меня есть другое предложение или замечание, если хотите. Наши полуторки не пройдут и половины пути. Да и грузоподъемность у них смешная. Трехтонных «ЗИС‐5» у нас четыре штуки, и без них корпусу будет трудно, но дело не в этом. Они тоже не приспособлены к таким переходам по оврагам и лесным просекам с пеньками и завалами сушняка.

– Что вы предлагаете конкретно? – нахмурился майор. – Отказаться от операции? Если прикажут, то пойдем пешком! И выполним приказ!

– Подождите вы, – махнул рукой полковник и повернулся к комбату. – У вас в штате корпуса есть броневики «БА‐3».

– Они тоже оврагов не выдержат, – покачал головой Заболодько. – А на броню мы много десанта не посадим. Да и попа`дают у нас люди на первой сотне километров. А одними танками без пехотного прикрытия тоже опасно.

– Так вот я и хотел предложить, – вставил побледневший Соколов, испугавшись, что его не станут слушать, обвинят в трусости, некомпетентности и отстранят от участия в операции. – На краю леса я видел пять или шесть подбитых немецких колесно-гусеничных бронетранспортеров. 251-е «Зондеркрафты» – наши бойцы их «ханомагами» называют. Надо посмотреть, в каком они состоянии, может, три штуки из них удастся восстановить. Они берут кроме экипажа на борт десять пехотинцев. На двух два отделения, третий с бочками топлива для танков. Так мы хоть в одну сторону доедем на своем горючем. А третье отделение – на мотоциклы. Они будут у нас выполнять роль мобильной разведки впереди.

– Слушайте, а ведь в случае чего мы и за немцев можем в их тылу сойти, а? – оживился полковник. – Молодец, лейтенант!

– Слишком много всего! – проворчал майор. – Три танка, три бронетранспортера, пять мотоциклов. Шум, гам и треск моторов, а мы должны как кошки пройти. Незаметно. А тут целая рота армейская уже получается.