Пройдя немного по плато, фамильяры приблизились к каменным островам и вступили в деревню. На каждую парящую глыбу вела лесенка из камней, подвешенных с помощью телекинеза. Вот так и жили мэйденмирские кошки – в воздухе им не страшны были ни хищники, ни наводнения, ни пожары. В прошлый раз, когда фамильяры приходили сюда, здесь было полным-полно черно-белых кошек, которые так и таращились на незваных гостей. А сейчас почему-то деревня словно вымерла.

– Куда подевались кошки? – спросил Гилберт.

Но Элдвин точно знал: его сородичи где-то рядом. Нос его обмануть не мог: кот чуял этот запах, такой привычный, такой умиротворяющий. Жареная речная камбала, вот вкуснятина! У двухцветных кошек как раз время ужина, и они лакомятся не чем-нибудь, а любимым Элдвиновым блюдом! Теперь-то ясно, что его кулинарные предпочтения не с потолка взялись.

– Сюда, – позвал Элдвин, ведомый не столько сердцем, сколько носом.

Он провел друзей через лабиринт из камней, залитый золотистым светом предвечернего солнца. Трое фамильяров миновали общинную пещеру и остановились неподалеку от раскидистой агавы. Впереди пылал большой костер, а вокруг него расселась примерно сотня кошек. Над огнем без всяких вертелов и шампуров неспешно вращались рыбины. Едва костер начинал затухать, в него тут же сами по себе летели новые ветки, не давая пламени угаснуть.

Все это собрание возглавлял полосатый черно-белый кот со стальным шипом в ухе и косичками на хвосте.

– Наслаждайтесь по праву своей добычей и не чувствуйте себя виноватыми! – говорил он. – Настала пора невзгод, но со временем все вернется на круги своя.

В его мурчании чувствовалась какая-то сила, а сам он излучал обаяние и уверенность. Неудивительно, что его сделали владыкой прайда. Это был Мальверн – тот самый кот, который вывел Элдвина на чистую воду и запретил ему появляться в пределах Мэйденмира.

Сейчас Элдвин смотрел на сородичей совсем другими глазами. Теперь мордочки и шерсть здешних обитателей казались ему неотличимыми от его собственных. А вдруг в этом кругу сидит его мама или отец?

Пока Элдвин размышлял, Мальверн заметил пришельцев. Его взгляд встретился со взглядом Элдвина. И тут же в воздух поднялся десяток пылающих веток, которые мигом замкнули Элдвина, Скайлар и Гилберта в огненное кольцо. Элдвин едва не поперхнулся. Да уж, кажется, дело не задалось с самого начала.

– Зачем вы здесь? – прогремел Мальверн. – Я повелел вам никогда не возвращаться сюда. Нам не нужны самозванцы в Мэйденмире.

Все кошки воззрились на фамильяров. Пылающие в воздухе ветки придвинулись поближе к нарушителям запрета, и Элдвин встревожился уже не на шутку.

– Да свершится это в назидание тем, кто дерзнет не по праву претендовать на священный дар двухцветных кошек! – провозгласил Мальверн.

Элдвин, волнуясь, поднял лапу и взмахнул ею. Повинуясь его жесту, в воздух взвился песчаный вихрь. Один за другим он накрывал висящие в воздухе факелы и гасил их. И вот последние угольки потухли, обгоревшие ветки упали на землю, а вихрь улегся.

Мальверн смотрел на все это уже совсем другим взглядом.

– Как ты это сделал? – спросил он.

– Я все-таки Мэйденмирский кот, – объяснил Элдвин. – Я родился здесь, но еще совсем котенком меня отправили отсюда прочь. Посадили на охапку прутьев и пустили по течению Эбса. Я не самозванец. Просто я сам ничего этого не знал, когда был у вас в прошлый раз.

По толпе кошек прокатилось сдержанное мурлыканье, а потом повисло гробовое молчание.

Мальверн пристально разглядывал Элдвина, изучая его и явно о чем-то раздумывая. Казалось, тишина будет длиться вечно, но наконец владыка прайда возгласил:

– Значит, ты дитя Корлиссы, сокрытое ею от всех. Ты сын Баксли. Иного объяснения я не нахожу.

Элдвин не знал, чего теперь ждать от этого внушительного, вселяющего трепет кота. Но Мальверн вдруг подошел и обнял его.

– Ты мой племянник, – сказал владыка.

Элдвин так и застыл в объятиях полосатого кота – единственного кровного родственника, которого он знал. Это были надежные объятия. Все-таки как успокаивает мысль, что ты не один на белом свете.

– Добро пожаловать домой, родич! – воскликнул Мальверн. – Добро пожаловать, Ловящий Луну.

* * *

– Увы, начать мне придется с того, что история эта безрадостна, – произнес Мальверн.

Элдвин и его дядя прогуливались при луне. Порывистый ветер пронизывал плато и мчался дальше, на север. После Элдвинова признания троих фамильяров приняли с ликованием и распростертыми объятиями. Ужин у костра по такому случаю превратился в праздничный пир. Элдвин, правда, не очень-то был настроен веселиться – все-таки королевство в опасности. Но он не сомневался: Джек порадовался бы, узнай он, что его фамильяр заново обрел сородичей. Так что трое друзей наелись до отвала; у Гилберта пузо сделалось круглым, точь-в-точь как хрустальные шары перекати-поля. Потом Скайлар и Гилберта проводили на ночлег в общинную пещеру. Элдвин же не ложился – его ждали ответы на вопросы, терзавшие его по дороге из Глубинных лесов. Да что там по дороге – иные вопросы мучили его всю жизнь. Ему предстояло узнать, зачем его отец разыскивал Ирбисову Корону. И более того, кем были его родители и почему они его бросили.

– Я должен знать все, дядя Мальверн, – сказал Элдвин.

– Должен – и узнаешь, – кивнул кошачий владыка. – Но прошу, будь готов к разочарованию. Мне неведомо, какими мыслил ты своих родителей, но, так или иначе, боюсь, правда тебя опечалит. – Мальверн глубоко вдохнул и начал рассказ: – Твой отец, Баксли, был моим старшим братом. У Ловящих Луну не было наследников, кроме нас двоих. Твой дед был старейшим возносителем в нашей деревне. Твоя бабушка – хозяйкой общинной пещеры. На нас возлагали большие надежды. Я с малолетства сознавал, что защита племени рано или поздно ляжет на мои плечи. А вот Баксли прирожденным владыкой не был. И увлекался не тем, что мы. То стащит что-нибудь из общинной пещеры, то устроит розыгрыш с телекинезом. Мэйденмир он исходил вдоль и поперек – все-то искал какие-то тайные ходы да земли, которых нет на карте.

Слушая дядю, Элдвин чувствовал общность с отцом. В конце концов, он сам такой же любитель всяких проделок.

– Но детские шалости обернулись серьезной бедой, когда Баксли вырос, – продолжал Мальверн. – Озорное любопытство превратилось в наваждение. Мой брат сделался одержим навязчивым желанием разыскивать пропавшие сокровища. И в конечном счете это и заставило его бросить тебя.

– Корона? – прошептал Элдвин.

– Она самая. Сокровище, овеянное легендами. Он не смог устоять.

– Но какой в ней толк?

– Толка, пожалуй, никакого. Баксли скорее тешил свое тщеславие. Слава, почести – вот что его влекло.

У Элдвина сердце упало. Выходит, отец, которому, вообще-то, положено любить своего сына, бросил его ради сущей безделицы.