– Кстати, здорово у тебя вышло с этими стрелами, – вдруг произнесла Скайлар, обращаясь к Элдвину.

– Спасибо, – сдержанно поблагодарил он.

Скайлар уловила нотки сомнения в его голосе:

– Что-то не так?

– Ну как тебе сказать… Каждый раз получается вроде игры: повезет – не повезет. И со стрелами так же. Никак у меня не выходит управлять своим даром. Вы-то с Гилбертом с детства этому учились, – объяснял Элдвин, пока троица шагала вниз по ступеням. – Но тут я сам должен разобраться.

– Ребята, извините, что прерываю, но эта лестница – она бесконечная, да? – вмешался Гилберт.

Элдвин и Скайлар за разговором ничего вокруг не замечали, но Гилберт оказался прав: они спускались и спускались по кругу, марш за маршем, а ступени и не думали заканчиваться.

– Где-то же должен быть конец, – рассудила Скайлар.

Фамильяры прошли еще сотню шагов вниз, но конца по-прежнему не было видно. Словно все это время они топтались на месте.

– Там и полагался долгий спуск, помните? Во второй строфе говорилось: «Шагам теряя счет». – И Элдвин принялся повторять строчки:

– «…И солнца луч блеснет», – подхватила Скайлар. – А может, нам нужно идти за солнечным лучом?

– Это что, опять вверх?! – взвыл Гилберт. – Нет, ну правда, давайте уже сначала думать, а потом делать. Мои лишние пальцы все в мозолях!

Но фамильяры развернулись и понеслись вверх по лестнице, бойко прыгая через ступеньки. Быстрее, быстрее, быстрее! И вот они уже на том месте, где начался их бесконечный спуск.

– Сама мысль, кстати, ничего себе, – заметил Элдвин.

– В нас хотя бы не летит ничего острого, – просияв, добавил Гилберт.

– «…Шагам теряя счет… И солнца луч блеснет», – забормотала Скайлар.

«Ведь все эти подсказки с каким-то тайным смыслом», – подумал Элдвин. То белый столб окажется деревом-великаном, то зыбучая грязь превратится в тайный проход. Какие еще секреты спрятаны в этих строчках?

– Давайте попробуем спускаться задом наперед. А сами будем смотреть наверх, на этот луч света, – предложил Элдвин.

Поскольку ничего лучшего никто не придумал, троица осторожно начала пятиться вниз по лестнице. Скайлар летать хвостом вперед не умела, и ей пришлось соскакивать со ступеньки на ступеньку. Элдвин не сводил взгляда с крошечного отверстия, через которое пробивался лучик. Казалось, будто это отверстие высоко-высоко и до него много миль.

Позади осталось больше десятка лестничных маршей, и вдруг Элдвин резко хлопнулся назад. Кот готов был идти еще и еще, но оказалось, что он сидит на ровной земле. Они дошли до конца лестницы! Еще одна загадка разгадана!

– У нас получается все лучше и лучше, – ухмыльнулся Элдвин.

Фамильяры стояли посреди прихожей, ведущей в пышно украшенный зал. По потолку вились корни, образовывая что-то вроде изящной решетки. На стенах виднелись рисунки – сложные знаки в обрамлении резных серебряных листьев. «Наверное, где-то тут святилище Древесного Храма», – догадался Элдвин. Фамильяры вступили в зал, и Гилберт мигом углядел заросли мха, торчащие из трещины в земле. Вжих! Стремительный лягушачий язык подцепил с лохматых кустиков горсть подземных муравьев.

– Гилберт! – свирепо прошипела Скайлар. – Сейчас-то мог бы потерпеть!

– Я завтрак пропустил, – с набитым ртом пробубнил лягух, жуя свою ползучую еду.

Фамильяры вошли в четырехугольную комнату с низким потолком. Пахло кедровым дымком. Элдвин облизнулся, вспомнив запах рыбы, которую он еще совсем недавно запекал на дымящих трубах бриджтауэрских домов. Очень было вкусно.

Скайлар порхнула вперед, и тут с потолка на нее обрушилось пламя – один за другим наверху вспыхивали костры. В сойку полетели огненные залпы. Ее спалило бы дотла, не развернись она вовремя в воздухе. Кончик крыла все же задело, и он задымился. Скайлар поспешно задула пламя.

– Ну что мне стоило отправить вперед иллюзию, – сокрушалась она. – Надо же быть такой недотепой!

– В этот раз от твоих иллюзий толку мало, – возразил Элдвин. – Сама же видишь: один огонек обманешь, зато другие тут как тут.

Пока Элдвин со Скайлар обдумывали дальнейшие планы, Гилберт мало-помалу продвигался вперед. Его неудержимо манили к себе кустики мха в середине четырехугольной комнаты – ведь там наверняка было полным-полно подземных муравьев. Элдвин, протянув лапу, удержал друга.

– Гилберт, – укоризненно произнес он, – ну что тебе неймется? А вдруг эти муравьи…

– Стоп, – перебила его Скайлар. – Кажется, настало время прислушаться к Гилбертову брюху.

Древесный лягух изумился до крайности, но выглядел при этом польщенным:

– К моему брюху?

– Вот именно. Видите, как растет мох? Петляет дорожкой! И она ведет на ту сторону комнаты. Наверное, растение сумело отыскать те места, куда пламя не достает.

– Точно, – кивнул Элдвин. – Я пойду первым.

– Вот еще, – возразила Скайлар. – Это я придумала, я и пойду.

– Да нет же, давай я, – настаивал кот.

– Глупости. К тому же мех, если что, загорится быстрее, чем перья.

Никто не хотел уступать; Элдвин твердил, что он проворнее, а Скайлар отвечала, что зато она летает. И тут вмешался Гилберт.

– Пойду я, – заявил он.

Кот и сойка как по команде уставились на лягуха.

– Надоели уже ваши препирательства. Я пойду, и точка.

И Гилберт скакнул по моховой дорожке. Ничего не произошло, и лягух, слегка успокоившись, попрыгал дальше. Каждый раз, как перепончатые лапы касались земли, следовал огненный залп, но Гилберт оставался невредимым. Скайлар правильно догадалась: где рос мох, там бояться было нечего, – жаркий гнев Древесного Храма туда не доставал.

Элдвин и Скайлар двинулись за Гилбертом, стараясь ступать след в след и не сходить с зеленой дорожки. Каждый их шаг сопровождался ревом пламени. Элдвин чувствовал, как шерсть начинает спекаться от одной близости яростного огня. Вся комната походила на гигантскую печь, и в этом пылающем горниле оставалась лишь узенькая тропка к спасению.

Наконец, благополучно избегнув встречи с огненными шарами, фамильяры пересекли комнату и оказались в следующей – похожей на пещеру. Когда же они закончатся, эти хоромы под деревом, про себя вздохнул Элдвин. Однако в этой комнате сам воздух, казалось, дышал покоем, и Элдвин понял, что последнее испытание позади. Прямо перед фамильярами стоял каменный тотемный столб высотой примерно два с половиной метра. На вершине его восседал двуглавый орел – такой же, как на флаге Бриджтауэра. Под ним был медведь; его большие глаза словно светились мудростью. Медведь сидел на панцире черепахи, чью гранитную голову венчала нефритовая чаша.