– Эх, жалко, что у меня только один брат и его я уже пообещала Филомене. Хотя… Тебе нравится Эдуардо?

– Ни в малейшей степени, – заверила Карла и выдвинула из-под своей кровати сундук. – Нам понадобятся маски.

– А как мы выйдем?

– Как те, кому нечего терять, – хихикнула синьорина Маламоко и протянула подруге белую маску Дамы.

Маура с удивлением наблюдала, как из сундука появляется связка отмычек, черный, за ним белый плащи, треугольная шляпа с плюмажем, трость.

– Ты переоденешься мужчиной?

– Можно и так сказать. – Синьорина Маламоко набросила поверх своего обычного черного, с высоким, до подбородка, воротником платья мужской плащ, надела на голову шляпу, а на лицо – напоминавшую кошачью морду Ньягу[1]. – Я готова, булочка, поторопись.

Отмычка в замке провернулась без звука. Обе отмычки, в обоих замках. Девушки вышли через парадный ход.

– У тебя припрятана гондола?

– Маура, ну как, по-твоему, возможно «припрятать» гондолу? – фыркнула Карла, запирая за ними двери.

Она отрывисто свистнула, всматриваясь в темноту канала, и вскоре послышался плеск весла.

– Нас заметят, абсолютно точно заметят. – Белоснежные перья над маской трепал ветерок. – И накажут.

Карла наклонилась к подруге:

– И куда подевалась наша отважная малышка? Если решила идти, иди до конца, – голос ее из-под кошачьей личины звучал хрипло и глухо. А потом синьорина Маламоко продолжила обычным своим тоном: – Некому за нами следить. Директриса в госпитале, прочие учителя остались с ней, капитанша синьора Ванессо храпит в своей спальне, сюда даже слышно. До рассвета, когда у площади Льва начнут собираться зеваки, мы успеем вернуться.

Синьорина да Риальто помолчала.

– Пообещай, что, если Филомена откажется от Эдуардо, ты попробуешь проникнуться к нему чувством.

Девушки уже садились в гондолу, и синьорине Маламоко, качающейся от хохота, грозило падение в воды канала.

У причала палаццо Мадичи гондольер заартачился. Место он считал поганым и ожидать, пока его странные пассажирки закончат свои делишки, не желал. Маура сняла с пояса бархатный кошель.

– Синьор Вольто[2], – она обратилась к мужчине «гражданин» еще и потому, что маска работника весла изображала именно этого персонажа, – продайте нам вашу лодку.

– Это невозможно, синьорины. – Растянув завязки, синьор Вольто поднес кошель к фонарю, закрепленному у носового гребня. – Гондола меня кормит и стоит столько… что…

Он замолчал, пересчитывая полновесные золотые дукаты.

– Хорошо быть богатенькой наследницей, – с сарказмом пробормотала Карла и громко велела: – Да не забудь передать этой даме бумаги на свою развалину.

Менее чем через четверть часа у синьорины да Риальто на поясе возник кожаный мешочек с документами владения, а бывший владелец гондолы покинул ее у первого попавшегося дома, сразу скрывшись в переплетении улочек.

Взяться за весло пришлось Карле.

– Лишние траты. Мы могли бы вернуться в школу обычным путем.

– А если Филомена не обнаружится в палаццо Мадичи? Мы поищем ее в городе.

– Тебе просто хочется припрятать гондолу.

– Нет, я желаю внести посильный вклад в авантюру.

Синьорина Маламоко без усилий пришвартовала судно у нужного причала, выпрыгнула на парапет и втащила за собой Мауру.

– Стой здесь, у фонтана, я пробегусь до ограды. – Карла вручила подруге трость и удалилась.

– Почему ты сказала, что, если Филомена вошла внутрь, это ужасно? – спросила девушка у Такколы, когда та, вернувшись, покачала головой.

– Потому что она могла повстречать там хозяина.

– Палаццо Мадичи кто-то купил?

– Старого хозяина. – Синьорина Маламоко отвернулась и продолжила глухо: – В Аквадорате издавна обитает клан вампиров.

Маура неуверенно хихикнула:

– Глупости!

– Нет.

– Тогда почему ты раньше нам об этом не рассказывала? Мы пользовались этим парком десятки раз.

– И как бы, по-твоему, на эту древнюю новость среагировала наша Филомена?

– Ну она бы рассудительно решила, что ни одна из нас в страшное палаццо ни ногой.

– Именно. И сразу же туда бы полезла. А мы отправились бы за ней, потому что…

– …мы всегда так делаем.

Девушки помолчали.

– Итак, – начала Маура, – следов драки ты не заметила.

– Предполагаю, что наша Львица захотела проследить за Чезаре.

– И они оба попались?

– Нет.

Ответ прозвучал столь резко, что уточнять его синьорина да Риальто не решилась, к тому же голос принадлежал отнюдь не Карле. На площадке у фонтана рядом с девушками стоял высокий синьор в маске чумного доктора.

Синьорина Маламоко плавно задвинула подругу себе за спину, одновременно выхватив из ее ослабевших рук трость.

– Что привело прелестных синьорин в мою скромную обитель в столь поздний час? Темная синьорина может опустить свое грозное оружие, престарелый князь Мадичи не представляет никакой опасности.

И «престарелый князь» снял маску.

– Не смотри ему в глаза, – велела Карла.

Но до того, как Маура зажмурилась, она успела заметить, что князь Мадичи нечеловечески бледен и… нечеловечески красив.

– Простите наше вторжение, ваше сиятельство, – голос Такколы обрел какие-то недевичьи нотки, – мы – ученицы «Нобиле-колледже-рагацце», и только тревога за нашу подругу толкнула нас к этому неуважительному и неприличному поступку.

– Подругу? – протянул князь и резко велел: – Маски долой.

Девушки подчинились. Видимо, зрелище хорошеньких личик синьорин смягчило древнее сердце вампира.

– Что ж, забота о ближних является одной из главных добродетелей, – сообщил он после паузы. – И мне она не чужда. Князь Лукрецио Мадичи к услугам вашим.

Маура подглядела сквозь прищуренные веки. Вампир поклонился.

– Карла Маламоко, – присела в реверансе Таккола. – А это – синьорина Маура да Риальто.

– Да Риальто? Торговый флот командора да Риальто? А вы, прелестная Карла, умеете выбирать подруг. Как же зовут третью? Ту самую, пропажа которой вас столь встревожила?

– Филомена Саламандер-Арденте, ваше сиятельство.

Видимо, это имя в памяти князя ничего не всколыхнуло. Он повел рукой в гостеприимном жесте: