— Как интересно! Ага, понял! А давай я тебя тоже чему-нибудь научу? Хочешь, покажу, как из углекислого газа снова кислород выделять? Полезная штука… Ты же уже железо восстанавливать из ржавчины умеешь? Вот это примерно то же самое. Тут фишка в том, что когда делаешь это в своей крови, нужно аккуратно избавиться от углерода… Вот смотри, скажем, так, — и показал мне черные ладони.

Помотала головой, приходя в себя. Отлично. Будем учить полезное заклинание, после применения которого становишься похожим на углежога. Мне нравится. Так как это делать?

Принцип я поняла быстро. В воздухе расщеплять углекислый газ оказалось просто. Но вот внутри себя, в крови… это сбивало с толку. Тем более что там всего оказалось столько, что глаза на лоб лезли даже без магии.

— Не дергайся, научишься. Давай, я страхую. Что творишь? Не трогай гемоглобин!

— Там очень много всего! — пожаловалась я.

— Не много! Мы, вообще, если хочешь знать, в основном из пустоты стоим. Можно столько ещё всего напихать или, наоборот, извлечь, не касаясь остального. Смотри моими глазами. Теперь поняла? Тогда давай сама, а я смотрю твоими!

Я поняла. И ещё в очередной раз осознала, что Шон — это что-то запредельное. И что я на голую стенку влезу, цепляясь ногтями и зубами, чтобы сохранить его дружбу.

Когда я, наконец, справилась, то, несмотря на холодину вокруг, была мокрой, как после ударного кросса с Сианургом. И чистой, как Шон. Поежилась — что-то не жарко. Чихнула. Шон скептически на меня взглянул и обнял за плечи, прикрыв спину широким рукавом. Я ткнулась носом ему в бок, вдохнула запах дождя пополам с резкой вонью химических реактивов и чихнула снова.

— Будешь хорошо учиться — возьму на Луну.

— Ага. Тебе нос вытереть? Он грязный, — поинтересовалась я. — Или тут это не работает?

— Почему не работает? Должно. Хочешь поэкспериментировать?

— Можно? — сунулась в карман, проверить, со мной ли платок, который носила в реальности. Со мной.

— Тебе можно! — повернулся ко мне и наклонился.

— А почему мне можно? — стало интересно.

— Знаешь, когда меня обычно вспоминают или зовут? Когда что-то нужно или попали в передрягу. А ты целый год вспоминала меня чуть не ежедневно, и ничего не хотела, а просто хорошо обо мне думала.

Я старательно вытерла уголком платка сажу с кривого веснушчатого носа. И, не удержавшись, прикоснулась кончиком указательного пальца к чуть оттопыренной нижней губе. Шон перехватил руку, покачал головой. Карие глаза улыбнулись.

— Тебе тринадцать, плюс дракон в проекте. Не хулигань!

— А то фингал поставишь? — засмеялась я. — Ой, хотела спросить: ты Асу шишку поставил… можно её убрать?

— Не жалей его! Он чуть сам не заигрался и тебя за собой не потянул. Пусть запомнит, — длинный палец легонько щелкнул меня по носу.

Эх-х, жалко, у меня иголки с ниткой в кармане нет. А то б дыру на рукаве ему залатала…

— Забавная ты, — Шон провел ладонью над рукавом, и тот стал снова целым и чистым. И даже глаженым. Ну и куда я со своим платком лезла, спрашивается? Расстроенно вздохнула. Ну глупость на глупости… А интересно, это заклинание сложное? Вот бы научиться — а то как среда или суббота — я полдня из прачечной не вылезаю. А потом ещё гладить надо…

— Не очень. Смотришь на одежду магическим зрением. Как натренируешься, будешь легко различать, где волокна ткани, а где грязь. Вот последнюю разлагаешь в газы воздуха или то, что легко стряхивается, не прилипая. А волокна учишься восстанавливать. Их не так много разных видов. А ещё легче, когда запомнишь эталонное состояние предмета и его воспроизводишь. Так причёсываться очень удобно, — перехватил мой изумлённый взгляд. Запустил пальцы во встрепанные вихры на макушке, засмеялся: — Не мне. Тем, у кого волосы длинные. Подрастёшь — сама оценишь. Ну ладно, заканчиваем посиделки — мне лететь пора. А ты учись, расти резерв и не стесняйся, если что, звать меня. Мне не влом…

Я хмыкнула, услышав это совершенно не герцогское выражение. Но жаль. Я бы посидела с ним ещё. Хорошо. Даже не на Луне. Легко и интересно.

Ох, вот ещё! Хочу спросить!

— Шон! Ты же видишь меня насквозь! А почему не можешь так лорда Бараку? Если он замышляет что-то плохое?

Поднявшийся было с дивана маг плюхнулся назад. Внимательно поглядел мне в глаза. И заговорил очень серьезно:

— А сама не понимаешь? Ладно, давай попробую объяснить. Вот смотри — ты и я знаем, что, скорее всего, именно он стоит за покушениями на Аскани… но у нас нет ни единого доказательства. Ни одной ведущей к нему нити. И ни малейшего основания, чтобы провести легальное, законно обоснованное ментальное сканирование. Выходит, если я, взломав его защиту, выпотрошу ему голову, я просто злоупотреблю данной мне силой и поставлю себя над законом. Ты можешь сказать, что это для блага, да? Но правильно ли добиваться добра, творя зло? Хорошо ли будет тебе самой от мысли, что когда ты вырастешь и станешь взрослой девушкой и драконом, однажды на твою голову свалюсь я или ещё кто-то из Совета Магов, и из своих — пусть даже лучших — побуждений, но без законных оснований, без спросу начнем копаться в твоих воспоминаниях, подсмотрим все твои секреты, заглянем в твои мечты? Если человек совершил преступление — он лишается права на приватность. Но если он невиновен? Или же его вина не доказана? Ведь у каждого есть что скрывать, какие-то личные тайны. Слышала выражение «скелет в шкафу»?

Я кивнула. Да, встречала такое. Означает, что у каждого есть что-то, чего не хочется показывать посторонним.

Шон моргнул:

— Ну, вот и прикинь сама… если начнём действовать такими методами, рано или поздно слухи поползут. А секреты есть у каждого… И начнется паранойя пополам с ненавистью к магам и магии во всеимперском масштабе. А оно нам надо?

Я согласно закивала головой. И в самом деле, нехорошо получается…

— Вывод, — Шон расцвел своей неподражаемой улыбкой, — надо работать аккуратно, и только тогда, когда по-другому не выходит.

Это как? Он же только что сказал, что так поступать нельзя?

— Правила нужны, чтобы было из чего устраивать исключения, — хихикнул маг. — Но, если серьезно, я уже глянул на вашего лорда Бартоломе. Защита у него хорошая, может, взломать и выйдет, но он это поймет. И поднимет шум — ведь законного повода для вмешательства у нас, увы, нет… Так что держите с кузеном ухо востро, ходите в щитах и, чуть что, — повторяю, — не стесняйтесь звать меня. Но будете баловаться — понаставлю шишек! — легонько щёлкнул меня пальцами по лбу. — Мне всё же пора… А ты учись!

Я поднялась с дивана. Шон встал следом. Поднял бровь — диван пропал, как и не было. Снова блеснул улыбкой, протянул руку, погладил меня по голове и тоже исчез.

Поляна с нетронутым снегом снова была пуста.

Я вздохнула.

Нет, выходить из медитации с почти полностью изведенным резервом — это перебор со странностями даже для меня. И видно, просидели мы с Шоном дольше, чем я думала, — Аскани смотрел на меня с кровати встревоженным взглядом.