Губы ее раскрылись под ласковым натиском, и, тихонько застонав от удовольствия, Дженнифер подалась вперед, обвила руками шею Дона. Но тут же глухо вскрикнула… и открыла глаза. Сотканный из грез возлюбленный стоял перед нею во плоти. И не просто стоял — склонялся над нею, опершись на ручки кресла, так, что губы молодых людей почти соприкасались.

— Что ты делаешь? — возмутилась она, отворачиваясь.

— Всего лишь бужу Спящую красавицу добрым, старым, испытанным способом.

— Не смей целовать меня! — запротестовала Дженнифер. — Я этого не хочу.

— А минуту назад очень даже хотела.

Не в силах отрицать очевидное, она предпочла промолчать. Дон выпрямился, отступил в сторону, уселся в кресло напротив, не сводя глаз с раскрасневшегося женского лица.

Все еще сонная, Дженнифер огляделась по сторонам. Бархатные шторы задернуты, свет выключен, комнату освещает лишь пламя камина. Что за интимная, романтическая атмосфера!

— Ты уже закончил работу? — поинтересовалась она.

— Да вот решил сделать перерыв и посидеть у огня.

Дженнифер вдруг поняла — да так отчетливо, словно собеседник сам в этом признался! — что Дон наблюдал за нею. Она отчего-то смутилась и оробела, почувствовала себя уязвимой и беззащитной. По спине пробежал холодок.

Как долго он следил за ней? Как долго она спала?

— Сколько времени? — испуганно спросила Дженнифер, безуспешно пытаясь заправить выбившиеся шелковистые пряди. Часов в кабинете не было: Мэтью терпеть не мог навязчивого тиканья.

— Время попить чайку, — небрежно отозвался Дон. — Собственно, затем я и разбудил тебя. Все уже готово.

Он встал, словно фокусник, выкатил из полумрака столик на колесиках.

— Твой любимый «Эрл Грей». Будь добра, разлей чай по чашкам, а я пока согрею над огнем сдобные булочки. К счастью, в холодильнике нашлась пачка масла…

Этот уютный тет-а-тет в планы Дженнифер никоим образом не входил. Странно, что люди, настолько враждебно друг к другу настроенные, словно ни в чем не бывало вдруг примутся мирно чаевничать да закусывать булочками.

Ощущая себя Алисой в Стране Чудес, Дженнифер осторожно взяла изящный серебряный чайник и разлила янтарного цвета напиток по фарфоровым чашкам. А Дон, устроившись на корточках перед камином, насадил на длинную металлическую вилку мягкие ноздреватые булочки и сосредоточенно поворачивал их над огнем. Отсвет пламени падал на смуглое лицо, превращая его в бронзовую маску.

— Проголодалась? — весело спросил он, снимая булочки с вилки и щедро намазывая их маслом.

— Как волк! — к вящему своему удивлению, отозвалась Дженнифер и робко улыбнулась ему. А он дружески подмигнул, словно они и не ссорились никогда.

Покончив с последней булочкой, Дженнифер облизала измазанные в масле пальцы.

— Ммм, вкуснота!

— Но до черной икры не дотягивает, верно?

— Зато больше в моем стиле.

— Я хорошо помню твои вкусы, — тихо заметил Дон и вдруг придвинулся совсем близко.

Сердце Дженнифер заколотилось, точно паровой молот, она затаила дыхание. А Дон подался вперед и большим пальцем ласково провел по ее нижней губке.

— Капелька масла, — объяснил он и улыбнулся, глядя прямо в широко раскрытые серые глаза. Затем тихо произнес: — Скажи, Джо, ты помнишь тот день, когда я повез тебя кататься на «Урагане»? В тот день я угощал тебя икрой…

— Пожалуйста, не зови меня Джо! — взмолилась она.

— В тот день я назвал тебя «дорогая»… и поцеловал.

Дженнифер отчетливо помнила ту пору. Стояло золотое бабье лето. В воздухе разливалось благоухание поздних цветов, море искрилось синевой, а она была счастлива как никогда в жизни.

— И ты поцеловала меня в ответ.

— Не помню, — пролепетала Дженнифер.

— Мы пристали к берегу, устроились под скалой, я расстелил на песке полотенце. Заключил тебя в объятия… Ты ответила так пылко и страстно, как в самом смелом эротическом сне не привидится! На твоем месте я бы сначала разыграл робость, раз уж ты вздумала притворяться девственницей!

— Я не притворялась.

И столько искренности было в спокойном, полном достоинства ответе Дженнифер, что на мгновение Дон словно устыдился своих слов.

— Вот и мне так казалось, да только все это как-то не вязалось с твоими ночными посещениями отцовской спальни.

— Кто тебе насплетничал? — возмутилась Дженнифер. — Ты что, нанял миссис Пенберти, чтобы она за мною шпионила?

— Неужели меня ввели в заблуждение? — осведомился Дон, благоразумно замалчивая имя «осведомителя».

— Ничуть, — безмятежно отозвалась она. — Очень часто, когда Мэтью мучила бессонница, он звонил мне по внутреннему телефону и приглашал сыграть с ним партию-другую в шахматы.

— А тебе не приходило в голову, что эти ночные визиты дадут пищу для домыслов совсем иного толка?

— Не приходило. Не всякий же может похвастаться воображением настолько порочным!

Мгновение — и ощущение близости развеялось в дым.

— Ну почему ты не желаешь признаться, что расставляла сети моему отцу, пока на сцене не появился я?

— Ничего подобного я не делала!

— И сразу бросила старика, как только сообразила, что я — добыча куда более завидная, — продолжал Дон, не обращая внимания на ее протесты. — Так и бросилась в мои объятия!

— Ты… мне понравился, — вспыхнув до корней волос, пробормотала она.

— С сексуальной точки зрения?

— Д-да.

— Деньги — чертовски сексуальная штука, — цинично обронил Дон.

— Деньги тут вообще ни при чем!

— Тогда почему ты отвечала на мои поцелуи?

— Потому что была настолько глупа, чтобы поверить в любовь с первого взгляда! — вскричала Дженнифер, забыв о гордости.

— Ах как это удобно! — поддразнил Дон. — Но если дело и впрямь не в деньгах, я скорее склонен поверить в «похоть с первого взгляда».

— Как ни назови, все равно долго это чувство не продлилось! — яростно выпалила она.

— Да неужто, милая Джо? А по-моему, влечение слабее не стало. Хочешь, докажу?

— Нет! — Дженнифер в панике вскочила. — Не пора ли нам ехать?

— Куда?

— Назад, в Бристоль, конечно. — Она пошарила ногой под креслом, отыскивая туфли.

— Торопиться ни к чему, — сообщил Дон, безмятежно развалившись в кресле.

Взбешенная до крайности его самодовольным видом, Дженнифер продолжала настаивать:

— Если мы не отправимся в путь в ближайшие полчаса, будет поздно!

— Боюсь, что уже поздно.