— Для инструктажа, — сказал он. — Сам Морган занят беседой с настоятелем монастыря, а запасы вина в подвалах поистине неисчерпаемы, так что разговор у них затянется. Вот он меня и подрядил.

— О чем будешь инструктировать?

— О разном, — сказал сэр Реджи. — Но сначала позволь сделать замечание от себя. Ты не запер дверь.

— Не запер, — согласился я.

— Это крупная ошибка с точки зрения нашего общего выживания, — сказал сэр Реджи. — Правило номер один гласит: всегда запирай дверь и никогда не садись к ней спиной, даже если ты ее запер.

Сам он сидел боком к двери, и незваный гость, внезапно оказавшийся на пороге, сразу бы попал в зону его периферийного зрения. Другим боком он сидел к окну, тяжелые деревянные ставни которого были закрыты.

— Хорошо, — сказал я.

— Я вовсе не хочу тебя поучать, — сказал сэр Реджи. — Но в нашем мире по-настоящему нет ни одного места, где человек вроде меня или тебя может чувствовать себя в полной безопасности. Мой дядя был убит в собственной спальне горничной, которая прослужила у него два десятка лет.

— А он разве не погиб, разведывая вражеские территории?

— Это был другой мой дядя, — сказал сэр Реджи. — Ладно, к делу. Завтра ты вытащишь меч…

— Прости, я тебя перебью, — сказал я. — Во-первых, еще не факт, что я его вытащу, а во-вторых… Что там говорил привратник по поводу трех других Избранных, которых Морган сюда уже приводил?

— Нас поджимает время, — сказал он, — а эти древние пророчества чертовски запутаны. Подумай сам, легко ли в целом мире найти настоящего Избранного, если о нем известно только то, что на руке у него изображен зверь небес? Что такое зверь небес? Летающих тварей достаточно много, это с равной долей вероятности может быть и дракон, и грифон, и крупный орел, и черт знает что еще. Кроме того, народ об этих древних пророчествах ничего не слышал, и у монастыря отнюдь не выстраивается очередь желающих попробовать вытащить меч из камня и спасти мир. Мы предприняли поиски…

— То есть хватали всех здоровенных мужиков с татуировками на руках и тащили их сюда?

— Можно и так сказать. Но в твоем случае осечки быть не должно, тебя же привел сюда кристалл Радагана.

— Если он был у вас все время, чего же вы его сразу не использовали?

— Мы получили его совсем недавно, — сказал сэр Реджи. — И сумели активировать только сейчас. Это долгая история…

— Которую ты мне когда-нибудь обязательно расскажешь.

— Хорошо, когда-нибудь расскажу, — сказал он. — Так вот, когда ты вытащишь меч, нам сразу же придется отсюда уходить.

— Почему? — спросил я.

— Темный Властелин почувствует, что орудие его погибели обрело своего хозяина. Как ты думаешь, что он предпримет? Что бы ты сам предпринял на его месте? Он попытается тебя убрать.

— А как он почувствует?

— Обретение меча из камня — это магический ритуал, а настоящие волшебники способны чувствовать любое крупное проявление магии.

— Тогда он уже знает, что я здесь.

— Нет, не знает, — сказал сэр Реджи. — Был магический всплеск, сопутствующий открытию Врат между мирами, но это и все. Никто не может знать, кто, где и зачем открыл эти Врата и кто ими воспользовался. Я не хочу сказать, что такое у нас в мире происходит каждый божий день, однако сам факт открытия Врат еще не является прямой угрозой для кого-либо. А вот когда ты обретешь меч, за нашей группой начнется настоящая охота.

Судя по его возбужденному виду, он только и ждал, когда эта охота начнется. А я всегда считал, что великие воины хладнокровны, неторопливы и рассудительны. Все-таки странный он тип, этот сэр Реджи. И странный этот мир. Однако теория моего собственного сумасшествия таяла на глазах. Вряд ли безумие могло быть таким красочным и подробным. И, кроме того, таким логичным и последовательным.

— Твоего скакуна придется бросить здесь, — продолжал сэр Реджи. — Он быстр, как ветер, но привлекает к себе слишком много внимания, чего нам следует избегать. Сюда мы могли добраться с любым шумом, даже прилететь на ковре-самолете, сопровождаемом двумя драконами, но отсюда нам следует уйти как простым путникам, скитающимся по королевству. Меня самого не слишком прельщает данный способ передвижения, но в данной ситуации это будет благоразумно.

— С этим пунктом программы я склонен согласиться, — сказал я. — Однако меня беспокоит другое.

— Что именно?

— А если я все-таки не Избранный и меч так и останется торчать в камне?

— Забудь об этом, — сказал сэр Реджи. — Радаган не мог ошибиться.

— А если он таки ошибся? Что тогда будет?

— Тогда нам всем крупно не повезло.

— Это понятно. Но что будет лично со мной?

— Полагаю, ничего, — сказал сэр Реджи. — Ты сможешь остаться здесь или поселиться где-нибудь еще, в конечном счете это не будет иметь никакого значения, ибо у нас уже не хватит времени продолжить поиски и всему миру придет конец.

— Мрачная картина, — сказал я. — И не слишком справедливая. Грустно, конечно, когда всему миру приходит конец, но это, в конце концов, ваш мир. При чем же здесь я?

— Все умирают в свой срок, — сказал сэр Реджи. — И если срок твоей смерти настал, нет никакой разницы, где ты находишься в этот момент. Никто не может уйти от своей судьбы.

— Ты фаталист.

— Я — солдат, — ответил он. — Теперь слушай меня. Отбрось все свои сомнения. Завтра ты вытащишь меч из камня и подтвердишь, что ты Избранный, и мысли твои в сегодняшний вечер не будут иметь ровно никакого значения. Зато будут иметь значение мои слова, поэтому слушай меня внимательно. Путь нам предстоит долгий и опасный, поэтому ты должен быть к нему готов. Путь к границам Империи — это не прогулка по цветущему саду. На нас будут нападать слуги Темного Властелина и простые разбойники, и ты должен быть готов убивать.

— Я готов, — сказал я. — Как ты все описываешь, это же чистая самооборона.

— Есть готовность ума, и есть готовность тела, — сказал сэр Реджи. — Я уверен, что ты мог постоять за себя в своем мире, но наш мир куда более жесток. Тебя будут пытаться убить не только люди, соответственно, ты должен знать, чего тебе ждать от того или иного противника. Ты видел мой арсенал?

— Да, и он произвел на меня впечатление.

— Ты думаешь, мне просто нравится таскать на себе груду железа? — спросил он. Я отрицательно мотнул головой, и он продолжил: — Нет, дело в другом. Дело в Искусстве Поединка.

— Искусство Поединка? — переспросил я. Судя по тому, как он произносил эти слова, они должны писаться с заглавной буквы.

— Что такое война? — спросил он. — Война — это наука, это командный вид спорта, где все зависит от тактики, стратегии и взаимодействия разных людей, от правильной информации и верного планирования. То же самое можно сказать и о любой битве, если рассматривать ее с точки зрения генерала. Но что такое битва для простого солдата, в ней участвующего? С его точки зрения, битва — это последовательная череда поединков, и от того, сможет ли он выиграть их все, зависит, выйдет ли он из битвы живым. Я не говорю «победителем», ибо победа не может зависеть от умения одного солдата, но я говорю «живым», а для каждого человека это является самым главным. Для того чтобы помочь каждому солдату выйти из битвы живым, и существует Искусство Поединка. Схватка один на один выявляет все твои достоинства и недостатки, показывает, каков ты на самом деле, обнажает твою сущность. Убить противника легко лишь в теории. В теории ты обнажаешь свое оружие и поражаешь противника в уязвимое место. Уязвимых мест у человека много, но что ты знаешь об уязвимых местах нелюдей?