Морган шел по пути наименьшего сопротивления, но я не могу его за это осуждать. Судьба его мира была на кону.

Элрик взял в руки меч и сделал пару пробных взмахов, едва не покалечив стоявшего поблизости братана Лавра. Я протянул Элрику ножны, примиряясь со своей новой незаметной ролью.

Элрик был похож на героя. Он был высок, могуч, красив, наверняка смел, и он был блондином. Если вы читали фэнтези или смотрели его в голливудском переложении, то сразу бы признали в Элрике героя. Люди с такой внешностью, с волевыми ямочками на щеках и квадратным подбородком, с великолепной гривой белых волос просто рождены для того, чтобы быть спасителями мира.

— Подними меч над головой, — сказал Морган.

Странно, мне он такого не говорил.

— Аз есмь Избранный! — крикнул Элрик, поднимая Валькирию над головой и потрясая ею.

Если бы это зрелище видел Темный Властелин, оно наверняка пробудило бы у него желание забраться под кровать и ожидать решения своей участи там.

Валькирия выскользнула из руки Элрика, но, презирая все законы гравитации, полетела не вниз, а вверх. Совершив на высоте четырех метров акробатический кульбит, который вряд ли дался бы рядовому мечу, она перевернулась и ринулась вниз, с поразительной избирательностью пробив горло удивленно задравшего голову Элрика. Сделала она это с легкостью и, продолжая падать, ушла в землю на глубину половины длины лезвия.

Сэр Реджи убрал руку с меча, лицо его не выражало ни капли изумления.

— Люди Доркла не носят кожи, — сказал он. — И скрывают свои тела под рубахами.

— Такое случится с любым, кто не по праву возьмет в руки магический меч! — провозгласил Морган. — Валькирия получила свою первую кровь! Возьми ее и вложи в ножны.

Последняя фраза адресовалась мне, так что делать нечего — пришлось вытаскивать ее из земли, уворачиваясь от бившего из сонной артерии лже-Элрика из Доркла фонтана крови, и убирать в ножны.

И как вы думаете, закончились на этом сюрпризы сегодняшнего утра? Конечно нет.

Не успел я обменяться крепкими рукопожатиями с паханом, братаном Лавром и остальными монахами, как со стороны ворот донесся подозрительный шум. Точнее, подозрительный свист, подозрительный лязг и не менее подозрительный хрип.

Позднее я научился распознавать эти звуки. Это были свист спускаемой арбалетной тетивы, лязг мечей и предсмертный хрип людей, которые не успели от всего этого увернуться.

Показался какой-то братан, он плелся к нам странной, ковыляющей походкой и что-то булькал на ходу. Разобрать, что он хотел сказать, оказалось возможным, только когда он приблизился к нам почти вплотную.

— На нас напали, — прохрипел он и рухнул на землю, пуская ртом кровавые пузыри.

Из его спины торчала короткая арбалетная стрела. Кажется, их называют бельтами. Или болтами, что для меня более привычно, поэтому отныне я буду именовать их так.

— Здесь? Это невозможно, — пробормотал пахан, хотя прямое доказательство того, что это возможно, лежало прямо у него под ногами.

Сэр Реджи меня удивил. Даже не проронив язвительного: «Я предупреждал», — он обнажил два длинных меча, чуть изогнутых на конце, и вонзил их в землю рядом с собой.

— Сколько их, Морган?

Маг задумчиво вглядывался в глубь себя.

— Около трехсот, — сказал он. — Но я могу и ошибаться.

Или у магов очень тонкий слух, что весьма вероятно, или их магическое зрение позволяет заглядывать за стены и разные строения даже с закрытыми глазами.

— Сколько братанов сейчас в монастыре? — спросил сэр Реджи, глядя на пахана. Но тот продолжал твердить свое «это невозможно», явно теряя связь с реальностью.

Вместо него ответил братан Лавр:

— Сто пятьдесят.

— И сколько из них способны сражаться? — поинтересовался сэр Реджи.

— Я же сказал, сто пятьдесят, — недоуменно повторил братан Лавр.

— Человек десять полегли у ворот, еще треть будет захвачена врасплох, — подсчитал сэр Реджи. — Так что соотношение примерно один к трем. Не так уж и плохо.

Морган вынул из кармана маленькую деревянную палочку и подбросил ее в воздух. Палочка зависла перед его лицом и начала вращаться, с каждым оборотом становясь больше. Я уже начал привыкать к тому, что местные предметы, пребывая в свободном падении, способны показывать разные фокусы, которых от них совсем не ожидаешь, так что почти не удивился, когда Морган вынул из воздуха двухметровый деревянный волшебный посох с весьма нехилым набалдашником.[7]

Оказалось, что под длинными рясами братанов скрываются не менее длинные мечи, которые они обнажили, поворачиваясь лицом в сторону ворот. Лишь Гармон не преподнес никаких сюрпризов, а я уже почти был готов к тому, что его гитара превратится в базуку или в пулемет, как это показывали в «Десперадо».

Морган повертел головой, что-то высматривая, пока его взгляд не остановился на каменной беседке метрах в двадцати от сада.

— Купол созерцания, — пробормотал он. — То, что нам надо. Отступаем туда.

Сэр Реджи и монахи не тронулись с места, очевидно, их это не касалось, зато Гармон сразу потрусил в указанном направлении. Морган подхватил пахана под одну руку, я под другую, и мы совершили отступление на заранее подготовленные позиции.

Беседка была круглой, метров пяти в диаметре, толстые каменные стены возвышались примерно на метр над уровнем земли, и строили ее явно на века. Самой странной деталью беседки была тяжелая массивная дверь из чугуния или из чего-то, очень на чугуний похожего. И, несмотря на то что мы были открыты со всех сторон, Гармон очень тщательно закрыл ее за нами и задвинул оба засова.

Мы с Морганом опустили пахана на каменную скамью. Маг снова покрутил головой и направился к единственному украшению строения: каменной статуе, изображавшей либо бога похоти, либо очень мужественного человека. Маг положил руку на самую мужественную деталь скульптуры, словно собирался доставить каменному истукану незабываемое удовольствие, и резко потянул вниз. Смотреть на это было почти больно.

Тут же на беседку со всех сторон опустились металлические кольчужные жалюзи, защищающие ее обитателей от стрел. Снизу они были утяжелены чем-то, смахивающим на обломки рельсов, так что поднять их снаружи без рычага было бы весьма затруднительно.

В жалюзи имелись отверстия, небольшие, напоминающие бойницы, чем они по сути и являлись. Не знаю, была ли танкообразная беседка изобретением монахов или появилась здесь до них, но архитектор явно пытался предусмотреть все. Сюда бы еще недельный запас еды и воды, и мы сможем выдержать любую осаду.

Тем временем показались первые нападающие. Их было около пятнадцати человек, приближались они с воинственными криками и улюлюканьем. На них не было одинаковых мундиров с гербами, латных доспехов или рогатых шлемов. Обычный сброд, одеты кто во что горазд, вооружены примерно так же. Да и крики у них были разные.