— Кошмар, правда?

— Простите, не понял?

— Мои волосы. Я вижу, вы смотрите на них. А вы уже выбрали, что будете заказывать? — спросила она.

— Что? А, да. И, кстати сказать, ваши волосы вовсе не ужасны. Это далеко не так! Так что вы там говорили про ваш тип мужчин?

— Гм, я-то думала, мы уже не вернемся к этой теме и побеседуем о чем-нибудь другом — ну, например, нам обязательно нужно поговорить о Люси. Я чувствую себя виноватой в том, что до сих пор не привлекла ее ни к каким активным занятиям. Но обещаю вам, что сделаю все возможное!

Поскольку большая часть бутылки была выпита, Эллиот неторопливо разглядывал Мелиссу и спокойно наслаждался едой, в то время как она смаковала тефтели из мяса барашка с таким удовольствием, какого он никогда не замечал за женщинами. При этом Мелисса рассказывала ему о своей работе няней в Америке, вспоминала разные забавные истории, смеялась над ними, и Эллиот смеялся вместе с ней.

— Вы так странно смотрите не меня, — заметила Мелисса, подобрав всю еду на тарелке подчистую.

— Кажется, в дорогих ресторанах не принято съедать все до последней крошки?

— Конечно, встретить женщину, которая не оставляет после себя ничего на тарелке, — это большая редкость. Но выглядит привлекательно.

Однако Мелисса вдруг ощутила себя неуклюжей, бесформенной обжорой.

— Особенно «привлекательно» выглядят фигуры таких женщин, — усмехнулась она горько.

— А что, у вас какие-то проблемы с фигурой? — поинтересовался Эллиот.

Мелисса уклонилась от прямого ответа.

— А разве бывают женщины, у которых их нет?

Комната почему-то начала слегка кружиться у Мелиссы перед глазами, и когда она покончила с кофе и попыталась встать из-за стола, то была вынуждена ухватиться за спинку стула. Эллиот мгновенно подскочил к ней и поддержал за талию.

— Как вы думаете, это беспричинный приступ головокружения, — шепнул он ей в ухо, — или вы немножко переборщили с вином?

Его дыхание было таким теплым, что Мелисса вновь ощутила знакомое чувство, как будто что-то переворачивается у нее внутри. Она радостно засмеялась.

— Обычно я не пью. И сейчас со мной все в порядке.

По-прежнему поддерживая Мелиссу за талию, Эллиот повел ее к выходу из ресторана. По пути они остановились, чтобы расплатиться по счету, но и тогда он продолжал одной рукой держать девушку.

Пальцы Эллиота находились всего в каких-то сантиметрах от груди Мелиссы, и она с ужасом осознала, что ее тело отзывается на близость мужчины…

Мелисса очнулась на заднем сиденье такси. Почему-то она совершенно не помнила, как Эллиот его ловил.

— Куда вы меня везете? — вяло поинтересовалась она. Веки будто налились свинцом, и она со слабым вздохом уронила голову на плечо Эллиота.

— Я везу вас домой, — мягко сказал он, — к вам домой.

— Но вы же не знаете, где я живу.

— Я знаю все. — Эллиот тихо засмеялся. — В том числе, и где вы живете.

Когда Мелисса открыла глаза в следующий раз, то увидела стены лестничного пролета в своем подъезде, медленно проплывавшие мимо нее, в то время как она сама вроде бы не двигалась. Она догадалась, что ее несут на руках вверх по лестнице, и не слишком решительно попыталась высвободиться из объятий.

— А, вы проснулись! — непринужденно прокомментировал Эллиот.

Один Бог знал, как он сумел раздобыть ее ключи. Скорее всего, забрал их у нее, когда они ехали в такси.

Эллиот повозился с замком, затем толкнул дверь и вошел в квартиру.

— О господи! Вы живете здесь?! — Он опустил Мелиссу на кровать, выпрямился и огляделся вокруг. На его лице читалось отвращение. — Ну, а теперь я вас оставлю. А вы раздевайтесь и ложитесь спать.

Светильник на стене слабо освещал комнату, и это всегда ужасно раздражало Мелиссу, поскольку ей приходилось включать еще и настольную лампу ; Однако сейчас приглушенный свет оказался как нельзя кстати.

— Вы не сделаете мне кофе? — попросила она.

Эллиот на секунду заколебался, а затем кивнул и исчез в маленькой кухоньке. Мелисса слышала, как звякнула доставаемая из навесного шкафчика кружка, а еще через некоторое время из кухни донеслось шипение закипающего чайника.

Лежать в одежде оказалось страшно неудобно. Поддавшись внезапному порыву, Мелисса начала избавляться от всего, что было на ней надето, дабы тело могло дышать. И лишь одна слабая мысль о том, что это недопустимая распущенность, промелькнула в ее голове, когда она услышала щелчок кухонного выключателя.

Эллиот вернулся в комнату и замер в немом изумлении. Несколько секунд он смотрел на Мелиссу так, словно его мозг отказывался воспринимать информацию, и лишь затем Эллиот медленно приблизился к девушке

В сознании Мелиссы боролись две противоположные силы. С одной стороны, она отчаянно пыталась сохранить благоразумие, однако одновременно ею овладело неистовое желание. Мелисса вытянулась на кровати, не пытаясь прикрыть наготу, и смотрела на Эллиота.

— Что вы делаете?! — каким-то не своим голосом произнес он.

— Вы же сами сказали, чтобы я разделась, — протянула Мелисса.

Эллиот не мог отвести глаз от ее обнаженного тела. И от того, что он видел перед собой, в его жилах с силой забурлила кровь.

— Вы слишком много выпили. Это моя вина. Я должен был вас остановить.

— Отчего же? Я уже большая девочка, и не нужно следить за моим моральным обликом.

Эллиот что-то неразборчиво пробормотал, поставил чашку с кофе на каминную полку и принялся собирать с пола одежду Мелиссы. Тут ему в голову пришла счастливая мысль, и он спросил девушку, где у нее лежат ночные сорочки.

От обычного хладнокровия Эллиота не осталось и следа. Не дождавшись от Мелиссы внятных объяснений, он подошел к комоду и стал наугад открывать ящики, пока не обнаружил в одном из них несколько безразмерных футболок. Здесь он угадал: Мелисса и в самом деле использовала их в качестве ночных сорочек. Эллиот вытянул первую попавшуюся футболку и набрал в легкие побольше воздуха перед тем, как обернуться назад.

Он знал, что должен сделать: просто подать Мелиссе эту футболку и пожелать ей спокойной ночи. Но когда посмотрел на Мелиссу, то почувствовал такое непреодолимое влечение к ней, что едва устоял на ногах. Ее растрепавшиеся светлые локоны выглядели неправдоподобно белыми на фоне темной подушки, а кожа казалась гладкой, как шелк.

Эллиот примостился на краешке кровати и с трудом произнес:

— Давайте, Мелисса, садитесь.

Мелисса послушно приподнялась на постели, но не сделала попытки взять у него свою одежду. Она облокотилась на руки, и ее груди оказались прямо перед глазами Эллиота. Они были похожи на налитые зрелостью соблазнительные плоды, только и ожидающие, когда же их сорвут.