Митрополит скептически посмотрел на эту женщину, но комментировать ничего не стал, решив, что это именно она напела малолетнему князю все эти глупости. После чего вновь обратил свой взор на поле….

Дмитрий сформировал две пехотные роты[23], которые начал муштровать еще зимой, по мере набора добровольцев. Одеты они все были по новой «московской моде», которая аборигенам «резала глаз».

Каждый пехотинец был упакован в двубортный стеганый короткий кафтан ярко-синего цвета. Он нес все признаки явного диссонанса с местными традициями: пуговицы, стоячий воротник, большие накладные карманы на бедрах и аппликации герба на груди. Кафтан дополняли короткие кожаные сапоги нового московского типа, штаны-галифе и простенькие кожаные шляпы-треуголки[24] малых размеров.

Доспехов на пехоте не было. Князь просто не успел их изготовить – финансы и ресурсы его имели весьма скромные возможности. Поэтому приходилось выставлять приоритеты другого порядка, например, хорошая тренировка и питание для своих солдат.

– Кто это? – поинтересовался митрополит, немного оттаявший от созерцания ловких маневров строем, что совершала пехота.

– Впереди, – начала объяснения Анна, – пикинеры. Это род копейщиков. Вооружены они пиками[25], то есть, длинными копьями, напоминающими те, что применяла тяжелая пехота Александра Македонского. Смотри, – показала она рукой. – Они завершили маневр и заняли оборонительную позицию. Первый ряд упер концы своих пик в землю. Это нужно для того, чтобы остановить конницу противника. Второй и третий – взяли пики для удара. Преодолеть такой строй не просто.

– Хм… – митрополит задумчиво почесал бороду, – но его можно расстрелять из луков. Доспехов-то на них нет. Как и щитов.

– Пока нет. Ближайшей зимой мой князь хочет оснастить свои войска новыми доспехами. Их уж начали делать кузнецы.

– Вот как? Интересно. Хм. За пикинерами, я полагаю, стоят лучники?

– Верно.

– Где же он нашел столько лучников?

– Многие из них полгода-год назад впервые взяли лук в руки.

– Ну и какой прок от таких недоучек?

– Прок в том, что они ведут стрельбу по площадям, а не по отдельным целям.

– То есть? – нахмурился митрополит.

– Их задача накрывать частыми и густыми залпами ту площадку, на которой находится противник. Целиться в кого-то конкретно нет никакой нужды. Главное – засыпать стрелами врагов. Как говорит мой князь – даже если одна из десяти стрел куда-то попадет – уже неплохо.

В этот момент Дмитрий махнул рукой и запустился продуманный им механизм управления войском. Стоявший подле него всадник с горном затрубил, привлекая внимание командиров. После чего верховой сигнальщик, также находившийся рядом, начал отмахивать приказы. Принцип флажной сигнализации князь позаимствовал из флота, куда ее внедрили только в XIX веке. Так что для XIV века она казалась чем-то невероятным и неожиданным. Именно поэтому митрополит с удивлением смотрел на этого странного парня, энергично машущего яркими флажками. А потом вдруг все войско пришло в движение. Алексий завороженно смотрел, как совершенно замученные строевой подготовкой люди быстро и точно перестраиваются, готовясь к отражению атаки с фланга. Он и подумать не мог, что ТАКОЕ возможно. Не прошло и минуты, как в сторону митрополита, безусловно замеченного князем, смотрел «ежик» копий.

Новый сигнал трубы.

Какие-то звуки свистков откуда-то из рядов. Как позже узнал Алексий – их использовали командиры взводов.

И залп стрел поднялся темной тучей над пикинерами. Не успели приземлиться первые стрелы, как в воздух уже поднялись еще два залпа….

Две минуты спустя место, где располагался предполагаемый противник, было все покрыто сплошным ежиком стрел. Без малого четыре тысячи стрел – страшная сила. Митрополит видел ордынцев в атаке, но те так часто и густо не били никогда. С коней это неудобно. Да и стрел у них столько обычно не было.

Новый сигнал трубы был подхвачен ее товарками с другим звучанием. Князь их назвал горнами. А вместе с тем для атаки выдвинулась кавалерия. Конечно, не стремя в стремя, но весьма недурно держа конный строй, что само по себе было чуть ли не чудом для тех лет. Дисциплинированная кавалерия казалась аборигенам чем-то немыслимым, вроде теплого холода.

– Это дружина? – несколько обескураженно спросил митрополит.

– Нет, – покачала головой Анна. – Это кирасирская рота. Дружину князь распустил после того, как она отказалась регулярно упражняться. Старшая дружина почти вся ушла из-под руки, а вот младшая осталась.

– Но ведь тут их не меньше сотни.

– Да, верно. Сто двадцать.

– И откуда они взялись?

– Бедные дружинники из Великого княжества Литовского и прочих сопредельных княжеств. Странно, что ты во Владимире не слышал об отъехавших дружинниках к моему князю.

– Слышал, но… как-то не придавал значения. Там всего несколько человек и было. Почему бедные дружинники отъехали к князю?

– С каждым всадником, как и с пехотинцем, Дмитрий заключил индивидуальный контракт, обговорил жалованье, довольствие и условия службы. Всадникам он пообещал доброе снаряжение за счет казны: доспехи, одежду, оружие, а позже и коня. Сам понимаешь – все это не дешево.

– Что же тогда не понравилось старшей дружине? – удивился Алексий.

– Дисциплина. Мой князь требовал регулярных упражнений и строжайшей дисциплины. Только те, для кого это снаряжение было очень важно, согласились на такие условия. Для старшей дружины воля оказалась важнее. Но расстались они хорошо. Он никого не неволил.

– Значит, у этих всадников тоже нет доспехов?

– Почему? Есть.

– А чего они в тряпки вырядились?

– Так то – сюрко. Оно поверх доспехов надевается.

– Зачем ее одевать? Защиты она не несет. Тряпка же.

– Для того чтобы сразу было видно – где свой, а где чужой и в горячке боя не путались. Видишь – они тоже ярко-синие, как и кафтаны пехоты. А на груди и спине – герб князя нашит.

– Хм… – покачал головой митрополит.