- Хорошо, нам надо выпить аспирин, да? Что там ещё? Я вот недавно болела, но совершенно не помню, чем меня лечила мама! Стоп! – саму себя притормозила я. – Конечно! Выпусти мою руку, и я позвоню своей мамулечке и спрошу, чем она меня лечила.

Карие глаза недоверчиво смотрели на меня из - под полуприкрытых ресниц.

- Блин, да я обещаю, что позвоню только маме. Она у меня по образованию медсестра, так что можно не волноваться, – убедительным голосом доложила я.

Хотя, возможно, Демидов уже всю мою семью до седьмого колена изучил под микроскопом, а в некоторых местах и рентген сделал. Дернулась встать, почувствовав, что меня уже не держат так крепко.

- Только говори здесь, чтоб я слышал, – тихо дал свое благословение мужчина.

Я усмехнулась, прям как в сериале про похищенных людей: сидеть, лежать, бояться, разговор - одна минута. Набрала номер родительницы, чувствуя на лице тяжёлый взгляд.

- Доченька моя, здравствуй! Уже встала?! Какая умница, – радостно поприветствовала она.

- Приветик, мамуль! Ну, ладно тебе! Не такая уж я у тебя соня, просто на всю неделю вперёд высыпаюсь, –  улыбнулась я, ощущая тепло этой святой женщины даже через телефон. В трубке угукнули, принимая  мою версию. – Мамуль, а скажи, пожалуйста, название того лекарства, которым ты меня лечила в последний раз.

- Нюточка, неужели снова простыла? – тут же взволновалась мама.

- Нет, нет! Я в порядке, просто тут…мой хороший знакомый приболел, температура тридцать девять и пять, знобит, насморк, а в больничку ехать не хочет. Попросил меня помочь, а ты ж знаешь, что в области таблеток и примочек я не особо сильна.

- Я не просил, – вставил недовольное слово Демидов.

Вот лучше бы в обмороке или бреду валялся, вызвала бы скорую помощь и проблем никаких.

Мама велела писать, что и как делать, так что, подхватив с журнального столика блокнот и ручку, принялась старательно строчить.

Спустя пятнадцать минут и миллион вопросов на тему: А что это за мальчик? И давно ли мы с ним встречаемся? А когда я привезу его знакомиться с папой?, на которые я практически не отвечала, получила подробную инструкцию по выхаживанию своего босса.

Потом позвонила Селине и под строгим контролем Демидова сказала, что ее друг потерял телефон, завтра купит новый и перезвонит, а сейчас он уже уехал по срочному делу.

- Мне надо в аптеку, тут недалеко, так что я быстро, не умирайте, пожалуйста! – пошутила я, чувствуя, как после разговора с родительницей страх отступил.

- Телефон отдаёшь мне! – грозно похрипели с дивана.

Посмотрела на этого больного по всем понятиям человека, прикидывая, как бы ему телефон кинуть, чтоб промеж глаз прилетел. Вредное, противное создание, которое напрочь отказывается мне верить! Вот будто я Родину продала, а он меня за лапку поймал, собираясь теперь подробности выведать.

- Знаете, Артём Николаевич, вы меня порою так бесите! – вырвалось у меня наболевшее.

- Взаимно! Телефон отдаём, и вы свободны, –  снова послал меня этот неверующий.

Подошла к нему, чтобы отдать мобильник, не отрывая взгляда от мужских полуприкрытых глаз.

- Даже не надейся, что я не вернусь! Меня, в отличие от некоторых, воспитали любить ближнего своего!

- И что, наверное, регулярно любишь?! Как прежнего босса? – выплюнул он мне в ответ.

Вот же лесное чудище и сволота неприкрытая! Сцепила зубы и, не отдавая телефона, молча схватила рюкзак, который ещё сразу скинула на столик. Чувствуя, что всё- таки довёл,  в глазах и горле першат слезы обиды, я быстро дернулась на выход.

Сволочь! Гад! Не вернусь! Пусть хоть сдохнет там!

Как вылетела на улицу, не помню. Холодный ветер с мелкими каплями дождя, снежинками, хлестнувший по горячим, влажным щекам, вернул меня в этот серый мир. Знала же, что эта история с прожаренной лягушкой аукнется мне и не раз. Родители советовали не обращать внимания, но ведь мерзко и обидно.

Засунув руки в карманы куртки, обнаружила кусок бумаги и ключи. Видимо, покидая квартиру этого говнюка, на автопилоте схватила со столика лечение мамы и ключи от своей бибики. Злость достигла своего апогея, и я смяла бумажку в кулак, планируя выкинуть в первую же попавшуюся урну.

Свои ключи я забрала, так что мне этот олень нужен, как собаке пятая нога.  Я к нему с добром, а он ко мне с го**ом! Развернулась в сторону небольшого магазинчика внутри дома на первом этаже. После посещения квартиры Демидова хотела зайти прикупить готовой еды, так как мамины запасы подошли к концу.

Рассматривая витрину, я  заметила медицинский крест, мигающий зеленым цветом. Аптека.

Чёрт! Черт! Чёрт! Назло противным личностям, засунув обиду куда подальше, пошла покупать лекарства. В продуктовом магазине прикупила еды и три литра клюквенного морса. Не будет пить, принесу воронку и вливать буду.

Пока дождалась жильцов нужного мне подъезда, замёрз нос и все четыре лапки. Конечно, в выходной и в такую погоду люди по домам сидят. Когда добралась до двенадцатого этажа, задумалась о том, как  попаду в квартиру, если мне открыть не соизволят?! Вот бестолочь я! Надо было ключи и от квартиры прихватить, правда, я тогда не собиралась возвращаться. Подойдя к двери, заметила, что та приоткрыта.

Аккуратно зашла, но вокруг ничего не изменилось. В гостиной на диване в прежнем положении на спине лежал Демидов. Мужчина спал, но его грудь высоко вздымалась, а дыхание было тяжёлым с лёгкими стонами.

Прошла на кухню, найдя стаканы и ложки, развела волшебные средства от хвори, морсик в кувшин, полотенце, топор стерильный… ну, вдруг сопротивляться будет, а так стукну по темечку… Раскольников  отдыхает по сравнению со мной.

Вернувшись к больному, мысленно перекрестилась и стала будить, слегка потряхивая за плечо.

- Ты? – приоткрыв глаза, прошептал страдающий.

- Я! Вернулась, но если услышу ещё одно оскорбление в мой адрес, то уйду и вызову Селину. Ты вон на тряпочку уже похож, так что не догонишь, – тоже тихо воспитывала мужчину, а сама потихоньку поднимала его до сидячего положения. – Сейчас пьем лекарства, снимаем лишнюю одежду и будем спать.

Опираясь на спинку дивана, Артём молча выпил все, что я поднесла к его губам. Ура! Походу кто-то смирился со своей участью – быть моим пациентом.

После вливаний, включая морсик, перешла к пункту раздевания. Действовала быстро и аккуратно, стараясь, как можно меньше касаться голой кожи мужчины. Стянув толстовку и рубашку, задумалась, снимать ли майку, но, почувствовав, что та мокрая насквозь, тоже стянула и застыла с тканью в руках.

Мой взгляд приклеился к двум уже почти  зажившим ранам на теле босса. Присаживаясь рядом на диван, я аккуратно провела майкой, ее сухой частью по влажной коже мужской груди и ниже, не прикасаясь к уродливым отметинам на левом боку. Приглядевшись, насчитала около десяти заживших порезов на животе и грудных мышцах. Непроизвольно провела по самым ярким пальцами, чувствуя кожей мелкую дрожь его большого тела.