- Не надо! – хрипло попросил Демидов, накрывая мою ладонь своей и снимая с себя.

- Болит? – сглотнув комок в горле, спросила я.

- Почти нет, но не надо трогать.

- Хорошо, извини, – вытаскивая свою лапку, я собралась на поиски сухой одежды.

Вид этого голого тела с ранами действовал на меня губительно.

- Извини за слова про прежнего босса, – остановил меня Артем, сжав мои пальцы. –  Это было грубо! Я хотел, чтобы ты ушла.

В ответ я только хмыкнула.

- И спасибо за помощь, но это не значит, что теперь мы закадычные друзья! – быстро добавил он, отпуская меня на свободу.

- Да, Боже, меня упаси! Ну, что вы, Артем Николаевич, даже мысли не допускала.

Вскочила с дивана, направляясь в спальню.

- Я только возьму сухую футболку, – прокомментировала свои действия, потирая пальцы о ткань штанов на бедре, которые до сих пор покалывало мелкими иголочками после мужского прикосновения.

- Шкаф-купе, справа, средняя полка, – донеслось до меня.

Отлично, хоть рыться в мужском гардеробе не придется. Перед глазами стояли эти шрамы, почему-то я была уверена, что они болят. Вспомнив, что босс вчера заступился за меня, дав Демону - дебилу в моську наглую, так ещё и нес меня потом со всеми этими бяками и больными рёбрами, стало тошно на душе. Дала себе обещание, что как бы начальство меня сегодня ни бесило, буду терпеть и молчать. Черт, почти подвиг совершу во имя лечения.

Я, верная своему слову,  на все сопения, пыхтения и бормотания этого Ворчуна  не реагировала, хотя жуть, как хотелось. Мой язык порывался к свободе слова, так же как и конечности, которые, помимо свободы полёта в волшебном пенделе и подзатыльнике, хотели свалить из этой квартиры куда подальше.

За окном уже был вечер, когда температура моего пациента сбилась окончательно до тридцати и семи с половинкой. Я даже утомилась скакать со стаканами и мокрыми полотенцами, периодически меняя и футболки, но мой первый опыт в качестве сиделки прошёл благополучно. Периодами Артем засыпал, и я подолгу рассматривала его лицо, пытаясь по мелким морщинкам вокруг глаз разгадать тайну его нелюбви ко мне. К гаданию сокрытых способностей не имелось, так что, остановившись на персональном несварении моей личности, закончила страдать дурью.

Диван у Демидова, конечно, замечательный, но спать на нём в неразобранном состоянии вещь неблагодарная, а уж если имеется спальня, то и бессмысленная. Растормошив своего пациента, коротко пояснила цель и место дислокации его тела. Мужчина, кивнув в знак согласия, ушёл с моей помощью в другую комнату.

Вот всё-таки молчаливость в его случае либо талант, либо его конёк в плане моего наказания за порою излишнюю самоуверенность. Я прекрасно осознаю, что выгляжу в глазах босса, минимум, как подросток- переросток, выделывая все эти фортели. Не знаю почему, но этот Гномище будит во мне самое плохое и крайне стервозное, может быть, надо просто отступить, пока не поздно. Или уже поздно?!

Артём.

От боли не могу нормально дышать, каждый вдох – это сплошной ад. Вокруг меня темнота, и только я в лучах прожектора. Чувство полного бессилия, болтаясь подвешенным за крюк в потолке со связанными конечностями, охватывает все сильнее. Я вижу руку с ножом, которая собирается сделать очередной порез, а может, и  чего похуже. Дергаюсь, пытаясь разорвать опутавшие меня веревки, как понимаю, что меня схватили за плечи и трясут, где-то вдалеке стонет Селина, все вокруг меня вертится. Сон, это сон! Но я не один! Инстинкты срабатывают мгновенно, выхватывая из -под подушки пистолет, я даже глаза не успеваю открыть. Приятное чувство действий заполняет моё тело, но женский вскрик и последующий мат окончательно возвращают в реальность.

Открыв глаза, понимаю, что ствол оружия упирает в висок девушки, которую второй рукой я схватил за предплечье. Огромные голубые глаза наполнены смесью страха, боли и раздражения, очень красивые и живые глаза моего персонального мучения.

- Господи, это просто снова я! Ужас, я ещё и заикаться начну сейчас! – сдавленно просипела девушка, но продолжала не двигаться, застыв в неудобной позе склонённой надо мною.

Убрал пистолет обратно, отпуская Анну, которая тут же поморщилась и потерла руку. Света ночника хватило рассмотреть на нежной коже большие синяки от пальцев, судя по размеру, мужских. Мой захват пришелся как раз на то же место. Мне, конечно, практически постоянно хотелось придушить эту девицу в воспитательных целях, кроме случая, когда она два часа своей сексуальной, в этой чертовой юбке, попкой кверху елозила вокруг офисного стола. Тогда тоже хотелось заняться её воспитанием, но определённо с другой целью. В реальности же, сделав Анне больно, хотелось придушить уже самого себя.

- Твою мать, что это? – снова перехватил ее руку, но уже за ладонь, слегка приподняв закатанный рукав рубашки, стал поворачивать, чтобы разглядеть отметины мужского козлизма.

Правда, сам не лучше! Сел на кровати, спуская ноги на пол, притягивая девушку ближе к себе. Она молчала и спокойно встала между моих разведенных коленей. Недоумевая и даже немного пугаясь, посмотрел ей в лицо.

Её голова была наклонена  вперёд, часть лица была скрыта белокурой массой волос, но часто моргающие глаза застыли на наших руках.

Сказать, что я дебил, это ничего не сказать. Своими маханиями оружием у нее перед лицом я до чёртиков напугал Аню. Другая уже бы убежала или в истерике валялась, а эта только старательно хлопала ресницами, чтобы не заплакать.

- Ань, извини! Мне плохой сон приснился, и я … среагировал. Я забыл, что не один, – как можно мягче произнёс я, осторожно поглаживая большим пальцем ее синяки.

- Ага, хорошо. Я так и подумала, – спустя десять секунд ответила девушка, глубоко вздохнув и шумно проглотив слюну.

Она так и не заплакала. Я даже удивился, ведь женщины частенько управляют мужчинами солёными потоками, внушая чувство нашей вины и их слабости.

- Откуда? – снова спросил я.

- А, это!? Ерунда! В клубе один мужик решил, что он моё всё в этой жизни, а потом сверху Демон свою лапищу наложил, вот и вышло дурацкое совпадение синего цвета, – пояснила девушка, осторожно потягивая свою руку из моей.

- Теперь ещё я добавил! – подытожил я, сделав в уме заметку о том, что надо уточнить у вчерашней охраны клуба и наших парней, кто там так руки распускал.

Сделал вид, что не замечаю её потуг освободиться, посмотрел время на маленьких часиках на тонком запястье. Оказалось, что уже  глубокая ночь, второй час.

- Ты осталась?

- Да. Я звонила маме, она сказала, что ночью лихорадка может снова вернуться. Решила вздремнуть в гостиной, а проснулась от твоих периодических стонов и даже вскрика. Решила, что тебе снова плохо, хотела проверить температуру.

Анна кивнула в сторону, где на полу в длинном ворсе ковра недалеко от кровати валялся термометр.