Напуганная словами джинна, я медленно начала отступать к воде, пятясь спиной.

От ресторана, размахивая руками, к нам шли огр, сафир и перевёртыш, почему-то в сопровождении двух полихранников.

Я внимательно следила за руками Джиниуса, боясь пропустить знак, и не заметила, как под ногами засветилась пентаграмма, и вихревая воронка, опутанная сетью, начала затягивать меня вниз.

Мои внутренности пронзила боль. В этот момент мне показалось, что кости сворачиваются, как при отжиме белья. Я закричала нечеловеческим ором. Последнее, что увидела, как ошарашенный джинн бросает магическое лассо с меткой, и в мою сторону несутся друзья.

Земную оболочку я скинула ещё в пентаграмме, невыносимая боль, ломающая кости, отступила.

«Почему темно? Ночью и только ночью… Вот кто им рассказал такую чушь, что в светлое время суток пентаграмма не сработает? Я тоже солнышко люблю, птичек. Кстати, отчего неслышно ночных пернатых?» — мысли роем проносились в моей голове.

— Эй, там, кто меня перемещал! Свет хотя бы для приличия зажгите, ничего не видно. Да и уважение проявите, раз на призыв богини замахнулись. Должна же я видеть тех смельчаков, у которых две головы. Так и быть, одну оставлю, но другую за причинённую боль откушу!

Рядом чем-то чиркнули, и зажёгся обычный факел.

Передо мной появился квартирмейстер*, тот самый, что помогал пирату созывать танцующих к костру. Стоял он прямо, не опуская головы, но подёргивающийся факел в руке выдавал его волнение, и лоб был покрыт испариной.

Ошарашенная его присутствием, я даже забыла, что хотела тут же убить наглеца, покушавшегося на моё здоровье. От удивления я начала нести чушь.

— Ты чего? Решил, что кинуться с обрыва не экстремально? Нервы захотел пощекотать, умерев экзотической смертью? — даже при свете факела было видно, что пират побелел и до хруста сжал древко. — А вот светильник ломать не нужно, я глазами огонь выбивать не умею. И умирать раньше времени, от банального разрыва сердца, не вздумай. Чего язык проглотил? Звал, так рассказывай, послушаю. Где тут можно присесть?

Пока пират метался в поисках чего помягче, я достала из внутреннего кармана серебряное зеркальце — подарок мамы.

— Вот, не дай бабуля, у меня хоть одна царапина на моём личике, даже слушать не буду тебя, — придирчиво посмотрела на лакированный лоб, поправила бантик и села на стог сена, прикрытый какой-то материей. — Слушай, я тут подумала, — вертя зеркальце в руках, оценивающе посмотрела на мужчину, — может, ты в меня влюбился и хочешь взять в жёны? А я тут решила тебе голову кусать.

— Я не… не…

— Что «не… не…»? Жениться не хочешь, или я некрасива для пирата? — подняла я бровь.

— Нет, что вы, что вы… жениться я согласен, прямо сейчас. Умирать не готов. Вы красивая! — выдохнул пират.

От моего смеха тряслись ближайшие деревья.

— Ладно, успокойся, ты сейчас и на слизи болотной согласен жениться, чтобы я твоё желание выполнила. Сам же понимаешь, что рычагов давления у тебя на меня нет, даже антимагическая сеть рассыпалась в пыль. Да не трясись ты, не съем, рассказывай.

Повествование пирата было сбивчивым. Поначалу он заикался, наверное, от волнения (ну, не от моего же неотразимого вида), но потом его речь стала более собранной.

Квартмейстера звали Билиус, и он не догадывался, что вызывает богиню, пока я сама ему об этом не сообщила.

Увидев, что я сделала с его капитаном, сразу вспомнил о своём многострадальном мире. Билиус не переместился вместе с гусеницей, а спрятался и незаметно нацепил на меня магическую метку, запомнив, как меня зовут. Остальное было делом техники. Поплакался прибывшим дежурным магикам, что потерялся в лесу и отстал от поезда, напуганный злыми пиратами. Те, не проверяя личности вравшего, в срочном порядке переправили его в Лечебный мир на восстановление душевного равновесия, откуда он благополучно сбежал, отправившись в родной мир.

— Запасся нужными ингредиентами и начал призыв меня любимой, красивой и очень нужной тебе, — перебила я излияния пирата. — Короче, что тебе от меня нужно? Скучно. А когда мне скучно…

Я не успела договорить.

— Сейчас не будет скучно. Если совсем коротко, спаси мой мир, как спасла тот, умирающий. Я не знаю, что произошло, меня тогда тут не было, да и рассказать, что случилось на самом деле, почти некому. Мир Неземных хвостатых радуг заполонили невиданные доселе твари. Их пасти огромны, они в один присест сжирают быкорога, а тот ни много ни мало пять метров в холке. Мой мир погиб. Ходят слухи, что наш император заключил магическую сделку с жителями какого-то тёмного мира и не выполнил её. Те, оборвав все магические нити с Техническим узлом, наслали на нас такую напасть. Вы поймите, эти твари всеядны, они жрут не только всё живое, но и всё магическое. Практически подчистую высосали всю магию из мира. Из всего населения осталось одно поселение. Все о нас забыли, мы никому не нужны, раз дух погиб. Остатки выживших людей спрятались в этих домах, пробираясь по ночам закрытыми тропами. Вся надежда только на вас. Я также встану плечом к плечу с вами, погибну, защищая детей и женщин, в надежде, что вы разбудите дух этого мира. Нет, мы все встанем на защиту.

— Ой, ладно, не нужно этой патетики и жертв. Я, конечно, польщена, что ты так веришь в меня, но я не кудесник плетения мироздания и не боевая машина для убийств. Я богиня разрушения. Чувствуешь разницу? Скорее всего, нет. В прошлый раз меня остановил джинн. А в этот раз кто будет останавливать? Ты или весь твой народ? — вздохнула я. — Если в какой-то момент потеряю контроль и разойдусь, то пожру всё и всех, останется от мира голый камень. Я не умею себя контролировать. Думаю, что если этих тварей собрать в одном месте, то можно попробовать удержать себя в руках, медитируя. Возможно, и получилось бы не впасть в безумие и оставить вас в живых.

Я задумалась и потёрла блестящий лоб.

— Об этом не стоит беспокоиться. Твари почти все тут — шли по следу людей. Сожрав весь мир, они голодают и умирают. А выброс последней магии, что была в наших артефактах для призыва, для них как капля воды в раскалённой пустыне. Мы рискнули всем, понимая, что если призыв не получится, то всё равно будем мертвы. Так что не думай о нас, отомсти за убитый мир.

Я легла и приложила ухо к тёплой земле.

— Откликнись, брат мой, подай знак, что ты жив, что жертва народа будет не напрасна.

Тишина звенела в ушах. Слёзы навернулись на глаза.

— Прячьтесь под землю, и чем глубже, тем больше шанс, что останетесь в живых.

Справочно:

*Квартирмейстер у пиратов был вторым лицом на корабле и следил за порядком в общей повседневной жизни на борту. Квартирмейстер на пиратском корабле должен был обладать непоколебимым авторитетом, поскольку именно ему приходилось улаживать возникающие конфликты и следить за выполнением приказов капитана. Если шла речь о наказании за мелкие проступки, то именно квартирмейстер выступал в роли судьи. Если совершалось серьёзное нарушение, экипаж и капитан выступали в качестве суда присяжных, а судьёй опять-таки был квартирмейстер. Обычно именно ему команда давала право руководить поркой матросов.