Лежащий на боку огр схватил мою лодыжку своей лапищей.

— Только со мной, зря я что ли пострадал от рук самого могущественного лекаря мироздания, — засмеялся, постанывая, Маркус. — Будешь лечить меня, и вместе отомстим тем тёмным, что сотворили такое с этим миром.

— Я с вами. Отдыхать, так вместе, воевать — так скопом, — Сафир приподнял огра. — Мы готовы, джинн, перемещай. Надеюсь, в этот раз не раскидает… Точно, нужно взяться за руки. — И ухватил меня, за ладонь.

Я улыбнулась и, соглашаясь, кивнула.

Меня окружала непроглядная темень. Размахивая руками перед собой, попыталась найти вихрастую голову.

— Джинни, а Джинниусик, куда ты нас закинул? Почему такая тьма вселенская? Хоть бы звёздочку на небе увидеть, — сделала шаг, споткнулась и упала на мягкую перину. Воздушную такую, шелковистую. — А, так нас сразу в номер отеля закинуло, как мило. Только надо найти, где включается свет. Сейчас сползу с перинки и добуду освещение. А вдруг в этом мире свечи? Ты чего молчишь? — я зевнула.

И тут раздалось тихое посапывание.

— Умаялся, мой защитник. Ну, спи, не буду включать свет.

Взбила край перины, соорудив бугорок, подушку не нащупала, так и рухнула, раскинув руки, словно звезда.

— Всё, всем спать хотя бы часик, а потом лечить Маркуса. А потом опять спать, — мой голос становился всё тише, пока резко не выключился.

Жарко, как же жарко, всё тело ломит, пальцы онемели и не двигаются, и ноги не слушаются. Проснулась в панике, пытаясь освободить себя. Солнце нещадно светило над головой, еще немного и я приготовлюсь в этом коконе словно жаркое в печи.

«Почему я на улице? Где мягкая перина? Что происходит? Да что с этим солнцем?» — мысли метались в голове, пытаясь не поджариться.

— Джини, Джинни-и-и! — закричала я. — Меня пытается убить перина. Да где же все?

Изображая гусеницу, я оттолкнулась ногами от земли и перевернулась на живот.

— Ура, я вернулась в земной вид. Только что это за вид? — мои белые кудрявые локоны превратились в мокрые сосульки. Волосы прилипли к лицу, пот струился по шее, заливаясь под воротник.

Приподняв голову, невдалеке увидела ещё три кокона.

— Я вас нашла, как хорошо, что вы недалеко! — ползла, словно улитоусик необыкновенный, только у него скорость передвижения была метр в секунду. — Сейчас, мои родненькие, доберусь до сумки и всех освобожу. Как это понимать? Я изо всех сил несусь к ним словно магогусеница, перепрыгивая кустики, без рук, без ног, если кто заметил. А они дрыхнут как ни в чём не бывало. Джинни, подъём! — закричала не своим голосом.

Джиниус распахнул глаза и резко подскочил вверх, а так как его тоже спеленали, то тут же и рухнул вниз головой и, ударившись, высказал всё и о своей любимой богине разрушения, и о перинах, что завлекли своей мягкостью.

Я слушала, открыв рот, джинн никогда при мне не выражался, а тут… Мой смех разнёсся по округе. И огр с сафиром поддержали меня, выразив свое восхищение переливистым храпом.

— Джинни, сделай что-нибудь, я сейчас сварюсь заживо.

— Эй вы кто? Как вы забрались на поле воздушных перин? Что вы делаете? Малыши ещё не окрепли, они не умеют контролировать свои силы, они же вас задушат.

«Прямо как я», — и моё лицо озарила улыбка. Сейчас нас спасут. Сейчас меня вытащат из этой парилки.

Высокий седой мужчина подбежал к нам, держа палку в руках.

— Не бейте нас, мы нечаянно, телепорт оказался бракованный, мы не хотели портить ваши перины.

— Леди, о чём вы? Эта палка не для вас, а для взбивания перин. Они очень любят, когда перья внутри них парят.

Мужчина вытащил из кармана голубой порошок и посыпал им мою персональную печку. Та заурчала и раскинула уголки, словно большой цветок свои лепестки навстречу утреннему рассвету, в сердцевине которого была мокрая жемчужина.

— Да-а, на жемчужину я сейчас похожа меньше всего, да и не утро, а разгар дня судя по жаре, — засмеявшись, потрясла мокрыми волосами.

— Ещё какая жемчужина, самая дорогая, — не поняв, о чём я, произнёс джинн.

Смотритель живых перин посыпал порошком остальных пострадавших.

— Я как увидел, что посторонние на поле, подумал, что пытаются украсть матрасы. У нас самые лучшие живые матрасы! — с гордостью произнёс мужчина. — Вы представляете, на их приобретение очередь желающих из всех миров. А всё почему? Они не просто улавливают настроение своего хозяина, но и сканируют тело, помогая за ночь восстановить силы и даже залечить раны, ускорив регенерацию спящего. Могут быть мягкими, как перина, или твёрдыми, как доска. Тут зависит от усталости и болей в спине, например. А ещё, у вас никогда не будет кошмаров. Весь негатив, накопившийся за день, слопает матрас. С вас двадцать золотых, по пять за каждый матрас.

— За что? Я не собираюсь их покупать, — взревел джинн и покрепче прижал к себе пространственную сумку.

— За испорченный товар. Мы уже не сможем продать эти матрасы никому, они попробовали ваши эмоции и сны. Как подрастут, мы вышлем их вам курьером до места проживания.

Джинн засопел и самым бесцеремонным образом растолкал спящих, попинав ногой в бок огра и столкнув сафира на землю.

Пока вновь проснувшиеся приходили в себя, джинн стряс с каждого по пять золотых и адреса доставки. Обозвав профессора «жуком», подсунувшим ему бракованный переместитель и разорившим его (смею заметить, что именно его, а не нас, хотя деньги мои) на целых десять золотых.

— Матрас мне не нужен априори, так как я магический джинн, и сам себе могу создавать живые матрасы бесплатно, — всё не унимался денежно пострадавший.

Пока джинн ворчал, я любовалась безграничным перинным полем. Вот бы попрыгать как кузнечик по этому полю, отталкиваясь ногами от пружинистого матраса, взлетая и приземляясь на следующий. А следующий подкинул бы меня так высоко, что я, раскинув крылья, ну, то есть руки, взмыла бы как птица ввысь, а матрасы попадали бы передо мной стопкой высотой в дом, и, поймав меня, отправляли обратно на облака.

— Да ты меня слушать будешь или нет? Всемирное око разрывается, дедушка звонит, — спустил, нет, просто скинул меня с небес на землю джинн.

— Ой, дедуля, а мы тут едем поступать в академию, — сморозив глупость, замерла перед экраном, ожидая криков и требования вернуться домой.

— Внученька, солнышко ты моё лучистое, твоя бабушка запретила мне звонить и беспокоить тебя, но сегодня такой замечательный день, — дед отодвинул око, создав панорамный вид, за его спиной стояли родные мне люди и не менее родные слуги. — С днём рождения, наша любимая, несравненная, дорогая, самая замечательная Констанция Ангелина Аника! — все наперебой начали меня поздравлять.