Любовь Яковлевна могла лишь поражаться, до чего по-взрослому рассуждает и говорит эта девочка. Ей же всего одиннадцать лет, а кажется, что в два раза больше.

Полицейских известие о том, что Лилия была вполне здорова, ничуть не смутило.

– Бывает, что тромб у человека оторвется. Один маленький тромб, а человеку полный каюк получается.

– Или внутри что-то лопнет… аневризма называется, кажется.

– Да мало ли какие еще болезни у наших людей могут быть. Жизнь-то какая, все бегом, все наспех.

Так что полицейские благоразумно решили не придумывать самим себе проблем, а сосредоточиться на поисках пропавшего мальчика. Они допросили Верочку, которая единственная видела свидетеля похищения Жени и даже говорила с ним. Но Верочка, полностью деморализованная всеми этими несчастьями, отчаянно путалась в показаниях. То у нее мужчина-сосед был верзилой с густой черной бородой, то он стремительно превращался в лысого карлика. То он был тучным и полным, то внезапно делался таким худым, что прямо кости просвечивали. Любовь Яковлевна послушала и пришла к выводу, что Верочка врет. Но полицейские ее успокоили:

– Такое расхождение сплошь и рядом случается. Это только в кино свидетели дельно и точно описывают внешность преступника. На деле все постоянно путаются.

– Но как же мы тогда найдем этого человека?

– Если он живет по соседству, то найдем. Походим, поспрашиваем. Мальчик не иголка, найдется!

Оптимизму полицейских можно было лишь позавидовать. Пока ждали эксперта, который должен был установить, что же случилось с Лилией, полицейские осмотрели следы покрышек, оставшиеся на дороге, после чего отправились к Альфонсо выяснять, у кого из его знакомых или знакомых его жены есть внедорожник «Гранд Чероки», предположительно, черного, серого или темно-синего цвета.

Альфонсо заявил, что никого назвать не может. Тогда полицейские спросили, есть ли у него кто-нибудь на примете, кого он может подозревать в желании причинить вред ему самому или его сыну. Но Альфонсо отвечал как-то смазанно. Казалось, что он понятия не имел о таких вещах. Сначала Любовь Яковлевна не придала этому особенного значения. По словам матери Жени, его отец почти не виделся со своим сыном. Но когда Альфонсо начал путаться в том, сколько лет его сыну, и не смог назвать ни полного имени мальчика, ни его точного адреса, полицейские уже насторожились.

– На документики ваши можно взглянуть?

Альфонсо заявил, что документов у него при себе нет.

– Я как-то не ожидал, что они могут мне понадобиться, – криво улыбнувшись, попытался он оправдаться.

Но полицейские насторожились еще сильней. Человек без документов подозрителен сам по себе.

– Очень даже напрасно вы не носите с собой ни паспорта, ни водительских прав. Хоть какие-то документы всегда нужно носить с собой. Мало ли что. Точный адрес матери ребенка хотя бы можете назвать? Тоже нет? Вы кто вообще? Отец? И как, отец, вы считаете, мы должны искать вашего сына, если не имеем никакой информации о ребенке, кроме его имени?

Любовь Яковлевна подсунула полицейским список детей своего класса. Рядом с каждым имелся телефон родителей для связи.

– Можно позвонить матери мальчика, – деликатно посоветовала она полицейским. – С отцом они в разводе. И Женя мне говорил, что отец навещает его крайне редко. Вот тут есть мобильный номер матери мальчика и другие его данные.

Но полицейских список заинтересовал совсем по другой причине.

– Евгений Борисович Виноградов? – прочитал один из них. – Борисович? Но ведь вас, если не ошибаюсь, зовут Альфонс?

– Альфонсо.

– Но никак не Борис?

– Нет, не Борис.

– И как же вы, Альфонсо, можете быть отцом ребенка с отчеством Борисович?

– Ладно, – вздохнул Альфонсо, – признаюсь, вы меня раскусили. Я никакой не отец Жени.

Любовь Яковлевна едва удержалась, чтобы не хлопнуть себя по лбу. Вот голова дырявая! Ведь должна была сообразить, что список детей прочитала еще в самом начале года и никаких Альфонсовичей среди них не наблюдала. Нет, надо ей что-то принимать для памяти. Таблетки в аптеке купить. Или хоть с каких-нибудь травок начать, что ли.

Полицейских такой поворот событий тоже заинтересовал:

– А кто же вы такой, если не отец?

– Я знакомый матери мальчика. Мы с ней вместе работаем. То есть я у нее работаю. Марина – моя начальница. А с начальством, как известно, не спорят.

– Где именно работаете?

– ООО «Трудовые резервы». Это учебный центр, там любой желающий может получить востребованную в данный момент на рынке труда специальность. Главным образом, поток клиентов идет к нам из районной службы занятости. Знаете, как это часто бывает, человек теряет одну работу, а новую найти не получается. Не востребована его прежняя специальность на нынешнем рынке труда. Но если он немножко переучится у нас, то его запросто возьмут во многие места. Вот если вас сократят из органов, приходите к нам, мы живо поможем получить вам профессию охранника.

По понятным причинам такой разговор полицейским был неприятен, и один из них перебил Альфонсо:

– И чего же хотела от вас ваша начальница?

– Марина попросила меня сыграть роль отца мальчика. У нее с мужем какие-то нелады, подлец совсем забросил мальчишку. А парень переживает. Всякому пацану хочется, чтобы у него был отец, как у других мальчиков. Марина считает, что у Жени это стало чем-то вроде пунктика, вот она и попросила, чтобы я съездил сегодня с пацаном на эту экскурсию. Ну, покрасовался бы вместе с Женей перед другими ребятами. Пусть ребята видят, что Женька не брошенный какой-нибудь. У него есть я! То есть его отец! Что вы так на меня смотрите? Это уже не в первый раз. Я и к физруку ходил, ругался с ним из-за трояка, который он Женьке влепил. Это еще в младшей школе было. Несколько раз ходил.

А у Астры по физкультуре тоже стабильно стояла тройка. И это при всех прочих четверках и пятерках. Вряд ли Лилия с ее любовью поскандалить могла спокойно пройти мимо этого факта. Возможно, там, у физрука, Лилия и познакомилась с Альфонсо.

– И к психологу я вместо Женькиного папаши ходил.

– Тоже ругались?

– Нет, там другой подход был использован.

И Альфонсо многозначительно усмехнулся.

– А психолог вам чем не угодил?

– Не мне, а Марине, – поправил оперативника Альфонсо. – Марина прямо рыдала из-за сына. А все потому, что эта дура психологиня понаписала чего-то такого в своих бумагах, из-за чего у Женьки в будущем могли быть проблемы.

– Что именно?

– Ну, что у Женьки какой-то сдвиг в голове образовался из-за отсутствия в семье мужской составляющей. Даже диагноз пацану какой-то хитрый придумала. Мол, из-за связанного с семейной ситуацией психологического стресса у ребенка проявились признаки такого-то и такого заболевания. Чуть ли не шизофрении. Вроде как под вопросом, но знаете, в этих делах даже одного подозрения достаточно, чтобы судьбу человеку загубить. Я-то сам в медицинских терминах не очень разбираюсь, даже голову себе забивать не стал. Хватило и того, что Марина мне объяснила.