Но через ожидаемые тридцать минут никто не пришёл. И через сорок тоже. Сейчас брат замучает до смерти моего начальника, а мне потом расхлёбывать!

Уверенно стучу в дверь комнаты, где висит огромная табличка с крупными буквами: «Не входить. Собственность Малиновского Г.В.»

– Мальчики, предлагаю передвигаться на кух… – увиденное, действительно, застало меня врасплох, поэтому я усилием воли заставила себя закончить свою мысль, – ню.

– Смотри! Смотри! Гриш, тут действительно нижние детали просматриваются, – кажется, энтузиазм моего брата оказался заразителен. Меня никто даже не услышал.

– В следующем номере придут заглушки и часть электрики. Буду подключать.

– Да уж. Я в своём детстве такого не помню. Это… очень интересное увлечение. Знаешь, у меня бы, наверное, не хватило усидчивости. Ты молодец. Уважаю.

– Мальчики, вы уже наигрались в свои игрушки?

– Мы, кажется, немного увлеклись, – серо-голубой пронзительный взгляд Солнцева гипнотизирует, а его аккуратная выровненная чуть отросшая щетина… мамочки, это кусочек чистейшей брутальности и откровенного искушения! Господи, о чём я думаю, он же мой начальник!

Да уж. Тот самый, который с энтузиазмом рассматривает с Гришей его сокровенную автоколлекцию у нас дома.

Кто бы знал, чего мне стоило разорвать зрительный контакт с мужчиной и смущённо обратиться в пространство комнаты.

– Ужин стынет, жду вас на кухне в полном составе через три минуты.

Атмосфера за столом во время трапезы была не просто лёгкой и весёлой, а прямо-таки какой-то праздничной.

Мой вечно сердитый руководитель, оказывается, когда хочет, может быть очень милым, остроумным и очень дружелюбным человеком! Он половину вечера рассказывал истории из своей жизни, правда большая часть из них касалась работы, но от этого казусы менее смешными не становились.

В какой-то момент, отсмеявшись и утерев слёзы с глаз от очередной истории, я поднялась, чтобы налить чай.

– Ой, – Гриша подскочил следом за мной, – я тут вспомнил… мне же ээээто… надо… ну там… Короче, вы без меня чай пейте!

И в прямом смысле слова слинял, оставив нас с мужчиной наедине. Нормально? Сам звал его в гости, мои возражения были решительно отвергнуты, а теперь я одна должна сидеть в обстановке, которая мгновенно из лёгкой и непринуждённой беседы вдруг превратилась в неловкую и гнетущую тишину.

Нужно ведь как-то выбираться из сложившегося положения.

– Чай, кофе?

– На твоё усмотрение.

Понятно. Не хочет ни то, ни другое. Нужно будет посмотреть в конце, осилит ли он кружку.

Всё же разлила чай по чашкам, не забыв про брата. Лично я клоуном не нанималась, и если напряжение никуда не денется, то я малодушно попрошу Гришку вернуться за стол.

Солнцев молча на меня смотрит. Причём не просто уставился в одну наиболее интересующую его точку, например, в область груди. Мужской взгляд медленно, плавно двигается вдоль моего тела, ласково изучая. Не знаю, какая женщина может устоять перед таким, а я просто таю от нежного, почти осязаемого «касания». Нужно скорее разбавить неловкость. Чем угодно. Любой глупостью или чушью, которая первой придёт в голову!

Но мне, на удивление, вспомнилась недавняя ситуация.

Уверенно плюхнулась обратно на стул.

– Глеб Викторович, заранее прошу прощения, что лезу не в своё дело, но мне показалось… У Вас очень напряжённые отношения с Викторией Викторовной из отдела разработок. Должна ли я к ней как-то по-особому относиться?

– Нет, не должна. Каких-то конкретных пояснений дать тебе не могу, но вполне возможно, что через полгода-год ты уже будешь её ассистентом, а не моим.

Что? Не может быть!

– Вы собираетесь увольняться? – это полнейший шок! Нет-нет-нет! Я не готова к смене руководителя. И даже не собираюсь к этому готовиться. Мне, вообще-то, и старый начальник нравится! Вернее, не такой уж и старый, но… нравится очень.

Отвела в сторону взгляд.

– Сам уходить, разумеется, не собираюсь. Но уже около года вгрызаюсь в свою должность, как бультерьер в горло врагов.

Он закончил фразу и выжидательно замолчал. Как искусно подсадил меня на крючок! Осторожно вытягиваю продолжение прозвучавшего откровения.

– Не понимаю. Расскажете?

– Разговор только между нами?

– Разумеется!

– Я треть своей жизни посвятил этой компании. А может, и больше. Прошёл наверх с самого низа. Когда меня поставили на высшую руководящую должность, я понял, какой бардак творится в управлении. И что менять нужно очень и очень многое. Но когда начал следовать своим планам и активничать сверх меры, меня всячески пытались приструнить. И пытаются до сих. Я ещё держусь на плаву, потому что люди, которые меня поставили, согласны с моими идеями, но недовольных очень много. В том числе и Виктория Викторовна. Она занимает неплохую должность благодаря своим родственным связям с верхушкой. А когда-то мы вместе работали с ней в одном отделе, даже, можно сказать, дружили. И вверх пошли одновременно. Наши интересы стали сталкиваться благодаря карьерным притязаниям и разным взглядам на функционирование некоторых отделов. Вика уже давно метит на моё место и точит на меня зуб. И я думаю, скоро меня дожмут, потому что всегда удобнее иметь под рукой послушную марионетку, а не революционера со связями, который на каждое указание огрызается и приводит кучу новых предложений и доводов, почему так лучше не делать. Поэтому, скорее всего, через какое-то время наша сверхмудрая верхушка найдёт достойные причины и согласует моё отстранение.

Слушаю, затаив дыхание. Как всё, оказывается, непросто. И на этого твёрдого, несгибаемого мужчину постоянно оказывают моральное давление. Работать в подобных условиях, действительно, очень сложно. Постоянные споры и препирательства с людьми, от которых зависишь, выдержит не каждый.

– И что Вы планируете делать дальше?

– Я от своих принципов отступать не намерен. Поэтому буду продолжать в том же духе, параллельно готовя пути к возможному отступлению.

Недоверчиво уставилась на начальника, силясь поверить в услышанное. Без него всё уже будет не так, как раньше.

– Я честно и развёрнуто ответил на твой вопрос. Теперь твоя очередь.

– Да, конечно, – отзываюсь совершенно спокойно, потому как не чувствую ни малейшего подвоха. Мне скрывать нечего.

– Юля, как ты отнесёшься к тому, что я буду использовать твой номер телефона в личных целях?

Мой номер? А в каких личных целях он может понадобиться начальнику, кроме самых очевидных? От растерянности я закусила нижнюю губу. Сам Солнцев спрашивает разрешение звонить мне? Как на это можно отреагировать? Да, пожалуйста, пользуйтесь на здоровье! Звоните в любое время!

А если серьёзно, сколько себя помню, всегда теряла голову от элементарного, самого простого вопроса: «Можно я тебе позвоню?» Эта фраза порой кажется такой бесхитростной и такой искренней.