Сесилия бросила на меня встревоженный взгляд.

— Ну, раз нет, то и не будем об этом больше говорить, — сказал я самым беззаботным тоном. — Шоколад-то вкусный? Как раз для голодного волчонка?

Он снова поднял на меня глаза. В них читались изумление и страх — как будто он ожидал чего-то ужасного, а это не случилось. Но это выражение сразу исчезло, и он просто молча кивнул, поднес чашку ко рту и сделал еще глоток, на этот раз очень осторожно.

— Ну что ж…

Я жестом позвал Ханса в вестибюль, а Сесилия осталась с Яном-малышом.

— Я слышал, сюда звонил адвокат Лангеланд.

— Да… Мы дружили еще студентами. Оба были такими… умеренными бунтарями, — сказал он с легкой улыбкой.

— Он все тебе рассказал?

— Да. Всю историю. Я даже и не знал, что приемными родителями малыша были Свейн и Вибекке. Мы ее называли Каланча.

— Так вы все были друзьями?

— Да. Вибекке и Йенс даже более того.

— У них был роман?

— Да. Непродолжительный, правда. А потом мы потеряли связь друг с другом.

— Но с Лангеландом она продолжала общаться. Он же их семейный адвокат, он сам мне говорил.

— Да, я уже это понял.

— А вот ты, значит, с ними не общался.

— С Вибекке и Свейном — нет. Но с Йенсом мы иногда встречались за кружкой-другой пивка. Очень редко. Мы с ним, так сказать, развивались в совершенно разных направлениях. Он стал такой законопослушный, а я…

— Злостный нарушитель?

— Да нет, — усмехнулся он, — просто… знаешь, как это бывает, Варг: правила порой просто приходится нарушать.

— Конечно. Ты совершенно прав, — сказал я. — А Вибекке он что-нибудь сказал?

— Нет. Он интересовался Яном-малышом. Все ли у мальчишки в порядке.

— А как ты сам считаешь? Паренек-то вроде немного оттаял?

— Ты был просто молодец, Варг. Но я по-прежнему думаю, что нам придется отправить его к медикам.

— Давай подождем еще одну ночь, ладно?

— Хорошо.

Мы вернулись к Сесилии и Яну-малышу.

— Ну что, пора в кровать? — спросил я.

Сесилия кивнула:

— Мы еще дочитаем ту интересную книжку, что начали вчера. Про Винни-Пуха.

— Я вас провожу.

На лестнице я спросил ее:

— Может, эту ночь я подежурю?

— Ты правда хочешь?

— Ну, одному из нас все равно нужно быть здесь. А последнюю ночь отдежуришь ты.

— Да уж, — обрадовалась она, — было бы здорово попасть домой, хотя бы переодеться.

Но она все равно помогла Яну-малышу умыться и почистить зубы. А когда он уже улегся в кровать, она присела рядом и спросила:

— Ну, может быть, тебе Варг почитает?

Он посмотрел на меня.

— До чтения я жаден как волк! — заверил я.

Он натянуто кивнул, и Сесилия уступила мне место.

— Мы остановились здесь, — показала она, и я начал читать.

— «Лучший друг Винни-Пуха, крошечный поросенок, которого звали Пятачок, жил в большом-пребольшом доме, в большом-пребольшом дереве. Дерево стояло в самой середине леса, дом был в самой середине дерева, а Пятачок жил в самой середине дома. А рядом с домом стоял столбик, на котором была прибита поломанная доска с надписью, и тот, кто умел немножко читать, мог прочесть: ПОСТОРОННИМ В…»

Сесилия сидела на соседнем стуле, пока у Яна-малыша не начали слипаться глазки. Когда нам обоим показалось, что мальчик заснул, мы кивнули друг другу и вышли из комнаты.

Мы стояли на лестничной площадке. Из разных частей дома до нас доносились всякие звуки: на первом этаже смотрели телевизор, кто-то ходил по коридорам, в одной из комнат яростно спорили два фальцета.

— Как ни странно, это был прекрасный день, правда? — сказала она.

Я кивнул и улыбнулся.

Она подошла ко мне и обняла за шею. Я чувствовал ее горячее легкое тело, как вдруг дверь позади нас со скрипом отворилась. Мы отпрянули друг от друга, как будто нас застали на месте преступления, и обернулись.

В дверях стоял Ян-малыш. Мгновение спустя он с невидящим взглядом быстро подошел к нам, крикнул: «Нет!» — и ударил меня головой в живот. Секунду или две я качался, пытаясь сохранить равновесие, а потом упал спиной в лестничный пролет.

Так что эту ночь с Яном-малышом пришлось провести все же Сесилии. Меня в больницу отвез Ханс, непостижимым образом уместившийся в моем «мини». Врачи констатировали множественные ушибы и растяжения, а один из них сказал: «Если бы не перила, вам пришлось бы куда хуже».

— Как прикажешь все это понимать? — поинтересовался Ханс по дороге обратно.

— И не спрашивай! Но тут есть над чем задуматься…

Я снова и снова прокручивал момент падения: я тогда машинально выставил руки вперед, пытаясь схватиться за перила, но они выскользнули из рук, и в следующее мгновение мне удалось ухватиться за стойку, на которой держалась вся лестница. Я не упал, но в руках так здорово хрустнуло, что до сих пор оставалось ощущение, будто кости вышли из суставов и обратно уже никогда не вернутся.

На секунду или две я потерял сознание, а, опомнившись, услышал, как Сесилия кричит мне сверху: «Варг! Ты как?» — а потом донесся голос примчавшегося на шум Ханса.

Минуту я стоял на коленях, согнувшись пополам от боли, а затем медленно поднялся на ноги и посмотрел наверх. Там стояли Сесилия и Ян-Малыш. Она крепко держала его за руку. Оба молчали, потрясенные.

Я увидел глаза Яна-малыша. Они были черны от ярости.

— Как же так, Ян-малыш? Я думал, мы друзья.

— Ненавижу тебя! Ненавижу тебя! — закричал он, и личико его стало красным как свекла.

— Ну, ну… Не надо так говорить, — повторяла Сесилия, непонятно кого утешая. — Пойдем…

Она увела Яна-малыша в комнату, а Ханс повёл меня к машине. Когда врачи закончили со мной заниматься, он сказал:

— Хочешь, довезу тебя домой? Я и сам там недалеко живу.

— Спасибо, не откажусь. Не уверен, что смогу сейчас переключать передачи.

Этой ночью я спал еще хуже. Долго таращился в темноту, а когда наконец заснул, на меня навалился кошмар, в котором Ян-малыш и Томас снова перемешались, и я уже не знал, кто из них снова и снова сталкивал меня с крутой лестницы. И вовсе не помогало, что вместо Сесилии наверху лестницы стояла Беата со злорадной усмешкой, как будто хотела сказать: «Ну! Я же говорила! Однажды ты нарвешься!»

Наутро все тело у меня болело, а в голове гудело, как будто там работала помпа. Я позвонил на работу и рассказал, что случилось. Мне пожелали скорейшего выздоровления и сказали, чтобы я не волновался за Яна-малыша. Они уже разговаривали с Сесилией и кого-то послали ей в помощь, а у Ханса Ховика к тому же квалифицированный персонал, так что не волнуйся, Варг, все будет хорошо.