его внутренности и так узлом завязываются при каждом взгляде на ее бледную, покрытую веснушками кожу в отблесках свечей. Когда она без труда проникла сквозь внешний слой и вскрыла то, что под ним, а он хотел оставаться нераскрытым. Хотя бы пока.

– До сих пор я проводила немалую часть своих рабочих дней на объектах, копаясь в грунте. Определяла загрязнения на бывших промышленных участках и устанавливала, какие варианты очистки возможны в сложившихся ситуациях. Объекты могли быть самыми разными. В последние несколько недель я занималась бывшим заводом пестицидов, где почва загрязнена металлами.

Когда он снова открыл глаза, она подбирала с тарелки остатки поленты. Что ж, это гораздо менее сексуально, чем он надеялся и одновременно боялся.

Однако, несмотря на ее прозаичный тон, ее работа казалась… опасной. Технической. Физической в таких смыслах, которых он не ожидал.

Увлеченный, он положил локти на стол.

– Что будет с тем участком после очистки?

Она подняла округлое плечо.

– В зависимости от решения собственника она может стать чем угодно от стоянки до жилого района.

Он не понимал. Правда не понимал. Как возможно такое преображение? Как может что-то насквозь отравленное стать местом для семьи? Для дома?

– Но это зависит не от меня и даже не от консультанта, который будет заниматься участком со следующей недели.

Ее бледная шея дрогнула, когда она сделала глоток воды, и Маркус тоже был вынужден сглотнуть.

– Либо собственник тратит огромное количество времени, усилий и денег, необходимых, чтобы вычерпать весь загрязненный грунт и разместить его где-то еще, либо нет. Во многих случаях просто не может.

Маркус затеребил рукав пиджака.

– А если не станет? Или не сможет?

Опустив руку, она как будто накрыла что-то.

– Тогда консультантам говорят положить на землю заглушку. От двух до пяти футов чистой почвы над загрязнением. Это дешевле. Легче.

– Но?

Тут есть подвох. Маркус понимал это, даже ни капли не разбираясь в геологии.

– Но в таком случае землю нельзя будет использовать для целей, которые требуют копать глубже поверхностного слоя. Варианты ее использования в будущем навсегда ограничены, – продолжила она. В ее голосе не было осуждения. Это была констатация факта, не обличение. – По крайней мере до тех пор, пока этот собственник или следующий не изменит решение.

В груди заболело, и он заставил себя медленно вдохнуть и медленно выдохнуть.

Подошел Олаф, чтобы убрать тарелки, стряхнуть крошки со скатерти и снова долить им воды. После его ухода они сидели молча и ждали десерт.

– Ты беспокоился, что утомишь меня до смерти разговорами о своей работе, – наконец сказала Эйприл. – Но оказалось с точностью до наоборот.

Она наблюдала за ним через стол; золотисто-рыжая волна шелковых волос, усыпанная веснушками кожа, широкий рот с приподнятыми уголками. Ее великолепная насмешливая улыбка зацепила его. Ему захотелось принять другое решение. И он принял его.

– Я хотел бы встретиться с тобой еще раз, – внезапно вырвалось у него. Бездумно. Неотвратимо. – Мы снова поужинаем вместе, если хочешь, или пойдем куда-нибудь. Художественная галерея, или музей, или… – Что удержит интерес такой женщины? Как ему удержать интерес такой женщины? Сможет ли он контролировать свой нарратив и встречаться с ней?

– А еще лучше мы можем пойти в аквапарк, – добавил он и подмигнул ей, выдавив уверенную улыбку. – Я всегда счастлив показать результаты своего упорного труда в спортзале.

Постепенно, если все пойдет хорошо, если он решит, что может ей доверять, он позволит ей копнуть глубже. А пока он будет развлекать ее лучшими приемами Холеного Золотистого Ретривера Маркуса. Это может сработать. Это сработает.

Впервые с момента их встречи Эйприл выглядела ошарашенной. Полуоткрытые губы, широко распахнутые глаза, неподвижное тело. Она не издала ни звука, ни одного, пока – совершенно не вовремя – не пришел Олаф с десертом.

Он тихо испарился, снова оставив их одних.

Эйприл прикусила губу, опустив глаза, и Маркус все понял. Ей не нужно было ничего говорить. Он все равно ждал, приготовившись держать удар.

Очевидно, ответ был ясен ей так же, как и ему. Как ему удержать интерес такой женщины? Никак. Он и не удержал.

– Извини, Маркус, – начала она тихо и неохотно, – но не думаю, что это хорошая идея.

Вот оно. Удар в грудь, которого он ожидал.

– Ладно.

Он ничего не добавил. Не мог из-за боли под ребрами.

– Просто… – Эйприл запнулась. – Ничего не получится. Учитывая обстоятельства.

Несмотря на то, что он не просил дальнейших объяснений, кажется, она все равно собиралась их дать. Он просто надеялся, что она достаточно добра, чтобы смягчить удар, а не сказать напрямик: «Ты слишком поверхностный и глупый для меня».

И как он может винить ее за это, когда она почти весь ужин провела в обществе его публичной личности?

– Я… пишу фанфики по «Богам Врат», – сказала она, неожиданно покраснев. – Включая истории, которые… откровенные.

Теперь настала его очередь ошеломленно замереть. Она пишет фанфики? Сексуальные фанфики? И учитывая ее ник в соцсетях и фото, которое она разместила, ее ОТП должны быть…

– Я пишу почти исключительно про Лавинию. И Энея. Так что ты же понимаешь, будет немного странно встречаться с тобой, посвятив сотни тысяч слов тому, как ты… – Эйприл замолчала. – Ну, не прямо ты, а Эней, который выглядит как ты. В любом случае, посвятив сотни тысяч слов тому, как Эней с твоей внешностью влюбляется и…

Трахается. По сути она искала именно это слово.

– …состоит в интимных отношениях с Лавинией, – закончила она.

Сотни тысяч слов об Энее и Лавинии. Значит, она не новичок. Нет, она пишет уже давно. И он готов поспорить, что ее фики такие же умные и проницательные, как она, а значит, сообщество Лавиней не прошло бы мимо нее на АО3.

Значит, он почти наверняка читал ее работы. Возможно, она даже… нет. Он знал бы, если бы она была на сайте Лавиней. Каким-то образом он знал бы. Но он все равно должен спросить. Просто чтобы быть уверенным.

– Я время от времени почитываю фанфики, – медленно сказал он. – Позволь полюбопытствовать, под каким именем ты размещаешь свои истории?

Она снова прикусила зубами нижнюю губу, и ее румянец поглотил веснушки. Она крепко сцепила пальцы на столе. Отпустила губу. Выдохнула.

– Бесстыжая Фанатка Лавинии, – с явной неохотой сказала она. – Не говори никому. И не читай мои фики.

Сайт Лавиней, личные сообщения, год назад

Бесстыжая Фанатка Лавинии: ЛавинеасОТП может спорить сколько угодно, но я твердо уверена, что нельзя называть фик слоуберном[12], если они трахаются в первой же главе. Это нарушение всех известных принципов