Но именно Калифорния привлекала цветоводов больше, чем другие штаты. Иммигранты из Японии, приезжавшие в Сан-Франциско в конце XIX века, собирались, как и у себя дома, заниматься городскими профессиями – быть инженерами и врачами. Однако они столкнулись с такой серьезной дискриминацией, что им пришлось заняться сельским хозяйством. Несколько японских предпринимателей обратили внимание на серьезную разницу в ценах на цветы между Восточным побережьем и Сан-Франциско и ухватились за подвернувшуюся возможность. Они стали родоначальниками многих методов цветоводства, которые в настоящее время являются стандартами данной отрасли, включая метод выращивания помпонных хризантем. (Это хризантемы, которые дают несколько цветков на одном стебле, в отличие от обычных хризантем, которые прищипывают, чтобы сформировался только один крупный цветок.) Множество японских семей осело вокруг Ричмонда в районе Ист-Бэй залива Сан-Франциско, который скоро стал знаменит своими розами и хризантемами. Один из самых известных местных цветоводов, Канетаро Домото, владевший питомником в Окланде, выращивал на продажу больше двух сотен сортов хризантем и пятьдесят сортов роз.

Итальянские иммигранты вроде Доминика Гарибальди в основном занимались полевыми цветами типа фиалок, львиного зева и маргариток. Они обосновались на юге залива Сан-Франциско, расселившись вдоль побережья. Китайские цветоводы полуострова предпочитали астры, душистый горошек и кустовые гвоздики. Похожая ситуация сложилась и в южной части Калифорнии, где японские, китайские и корейские иммигранты нашли для себя разные ниши в цветоводстве возле Лос-Анджелеса и Сан-Диего. Скоро каждая группа обзавелась собственным рынком для сбыта товара.

Изначально цветочные рынки образовывались стихийно, там, куда цветоводам было удобно привозить свою продукцию. Один такой рынок даже возник у Фонтана Лотты в даунтауне Сан-Франциско (этот фонтан все еще стоит на перекрестке улиц Кирни-стрит и Маркет-стрит), потому что торговцев цветами привлекал легкий доступ к воде. Впрочем, скоро стало понятно, что разным группам стоит собраться под одной крышей и работать сообща. Итальянский рынок, получивший название «San Francisco Flower Growers Association», появился в 1923 году. Японские и китайские цветоводы поначалу отказывались объединять усилия с итальянцами – каждая группа хотела независимости. Однако в 1923 году в Калифорнии был принят закон, запрещающий «иностранцам, не имеющим права на натурализацию» (в основном иммигрантам из Азии) владеть землей. С каждым годом ограничения становились все более жесткими, и штату становилось все легче изымать земли, которыми владели иммигранты. Хотя итальянцы тоже терпели множество неудобств, им было проще получить доступ к кредиту через «Bank of Italy» (позже ставший «Bank of America») и на их долю приходилось меньше сложностей в судопроизводстве и осуществлении операций с недвижимостью, чем на долю азиатских иммигрантов. В конце концов японские и китайские садоводы были вынуждены признать, что партнерство с итальянцами даст им стабильность и некоторую защиту.

Китайские цветоводы, организовавшие «Peninsula Flower Growers Association», и японские цветоводы, которые сформировали «California Flower Growers Association», объединились с итальянцами в «California Flower Market» на Пятой авеню и Ховард-стрит в 1920 году. Общая площадь помещений рынка составляла две тысячи квадратных метров. Несмотря на то что все организации находились под одной крышей, каждая торговала сама по себе. Условия работы рынка многократно менялись: сначала была введена система открытых торгов, которая продержалась несколько лет. Затем ее отменили, чтобы дать цветоводам возможность устанавливать собственные цены на товар. В конце концов старое здание перестало вмещать всех участников и рынку пришлось переехать.

Цветоводы из Азии были вынуждены пускаться на всевозможные ухищрения, чтобы сохранить свой бизнес. Многие передавали землю в собственность детям, которые родились в Штатах и были гражданами по праву рождения, или создавали семейные корпорации, где акциями владели только родственники с гражданством. Закон о земле для иностранцев поставил под угрозу всю цветочную торговлю. По мере того как росла вероятность войны с Японией, японцы, не имеющие гражданства, начали передавать свои акции «поколению Нисей» (американцам японского происхождения). В итоге, когда агенты ФБР нагрянули с проверкой в «California Flower Market» и закрыли его, через несколько дней им пришлось отступить: изучение отчетности показало, что рынком владеют сугубо американские граждане.

Несмотря на это, после начала войны японские цветоводы никак не смогли защитить принадлежащие им земли, и в 1942 году они были вынуждены покинуть свои дома. Интернирование японцев во время Второй мировой войны нанесло сокрушительный удар не только по конкретным людям, но и по цветочной отрасли в целом. Некоторые сумели оставить поля и теплицы в руках заслуживающих доверия работников или коллег в надежде, что те продолжат вести дела и платить налог на землю, но остальные были вынуждены все бросить.

Билл Сакаи, чей дедушка начал выращивать розы недалеко от Ричмонда в 1927 году, вспоминает, как война отразилась на предприятии, принадлежавшем тогда уже его отцу с братьями. «Мы все оставили в руках наших работников, немецких эмигрантов, – говорит он безо всякой иронии. – Нам повезло, что было кому доверять, и в итоге мы смогли сохранить питомник».

Больше всего потеряли семьи, которые арендовали землю и потом не смогли к ней вернуться, а также цветоводы, вложившие значительные ресурсы в создание новых гибридов, которые пришлось оставить. Во время Второй мировой войны было трудно не заметить отсутствие «азиатских» цветов: некоторые сорта хризантем, которыми славились японские цветоводы, в 1942 году попросту исчезли с рынка. После возвращения семьи более, чем когда-либо, полагались на детей, рожденных в Америке, чтобы снова поставить на рельсы свое дело. Однако вскоре японские цветоводы опять начали выращивать эти символы любви и верности для страны, заключившей их в тюрьму.

Те дни остались туманным воспоминанием для большинства из третьего поколения калифорнийских цветоводов. Сложно не замечать последствия массового притока иностранного импорта, если, конечно, не выращивать продукт, который пока не догадались поставить на поток в другой стране. Дон Гарибальди не выдержал бы конкуренции, если бы продавал розы или гвоздики. Но пока люди покупают душистые фиалки и другие полевые цветы, для него есть надежда.

Мы с Доном объехали ферму на старом грузовике, не отъезжая далеко от дороги из опасений застрять в грязи. Опираясь на руль, Дон показывал на каждое поле через залитое дождем ветровое стекло. В это время года бо́льшая часть земли была засеяна покровными культурами[33] – дешевый и проверенный временем способ остановить эрозию и обогатить почву азотом. «Мы сажаем горошек, овес и ячмень, они вымахивают выше полутора метров, – объяснил Дон. – Потом распахиваем поле, и все питательные вещества возвращаются обратно в землю. Надо видеть, сколько тут земляных червяков. Чудо, а не земля».