Клара».

Клара стояла рядом с Джеймсом и Софией в распахнутых дверях гостиной, встречая прибывавших на ассамблею гостей.

Такой роскоши она еще никогда не видела, а она многое повидала в Нью-Йорке. В этот вечер мимо нее, смеясь и болтая, проплывали прекрасные женщины в бриллиантах, великолепных платьях со шлейфами и глубокими декольте, в то время как джентльмены были в черно-белых вечерних костюмах. Ее поражало не только великолепие гостей, но и сама гостиная, где были расставлены столики, накрытые безупречно белыми шелковыми скатертями, а стоявшие на них подносы с фруктами и десертами больше походили на произведения искусства, чем на настоящие фрукты.

Этот вечер должен был быть самым волнующим и интересным в жизни Клары. Желание снова увидеть лорда Родона становилось невыносимым, и ее сердце замирало каждый раз, когда в дверях появлялся новый гость.

«А вдруг он не приедет?» — сомневалась она. Он ответил на приглашение Софии и обещал поретить вечер, но Кларе все равно это казалось невозможным, ибо он стал для нее сказочным принцем. Как будто он существовал больше в ее воображении, а не в реальной жизни, и увидеть его сегодня во плоти, без маски, казалось нереальным.

Он может передумать. Ведь не каждый день мужчина возвращается в общество, которое отвергло и изгнало его.

Однако если он все-таки придет, она поверит, что между ними что-то есть.

К дверям приблизился джентльмен, и мажордом провозгласил:

— Его светлость, герцог Гайсборо.

Джеймс и София поздоровались с пожилым джентльменом, затем София повернулась к Кларе:

— Вы помните мою сестру, Клару Уилсон?

Он ответил изящным поклоном. Это был один из джентльменов, которых считали возможными мужьями София и миссис Гантер, и это заставило Клару внимательно посмотреть на него.

Она увидела красивого мужчину. Темные волосы и усы придавали ему довольно внушительный вид, свойственный зрелому мужчине. Но в нем было что-то, вызывавшее в ней ощущение неловкости, как будто в его присутствии она всегда должна сидеть с выпрямленной спиной.

— Да, — сказал он, — я в восторге, что снова вижу вас, мисс Уилсон. Мы сможем сегодня поговорить?

— Это было бы замечательно, ваша светлость.

Как только он отошел, Клара взглянула на миссис Гантер, сидевшую в одиночестве напротив нее. Она подалась вперед, следя за каждым движением Клары. Но когда герцог отошел, выпрямилась.

— Уже поздно, — шепнула Клара, выбрав свободную минутку, Софии. — Как ты думаешь, он не передумал?

— Не знаю. Надеюсь, что нет.

В эту минуту к дверям подошла пожилая женщина и с пей молодая леди. Женщина была среднего роста и имела гордый вид, а девушка выглядела смущенной и взволнованной.

Мажордом объявил:

— Леди Родон и мисс Джиллиан Флинт.

У Клары перехватило дыхание. Это была мачеха Сегера.

Клара почувствовала, что ее сестра тоже поняла это.

— Добро пожаловать, леди Родон, — сказала София.

— Благодарю вас, ваша светлость. Позвольте представить мою племянницу из Уэльса, Джиллиан Флинт. — Она указала на девушку, присевшую в реверансе.

София улыбнулась.

— Приятно познакомиться, мисс Флинт — Затем повернулась к Кларе. — А это моя сестра, Клара Уилсон.

Женщина улыбнулась и, проходя в гостиную, бросила на Клару острый взгляд. Молодая мисс Флинт последовала за ней, опустив голову.

— Это была леди Родон, — шепнула Клара, стараясь заглянуть в главный холл. — Его мачеха. Не идет ли за ней Сегер?

С сильно бьющимся сердцем она смотрела на лестницу, но по ней поднимались лишь несколько дам. Никакого джентльмена с вьющимися волосами не было видно.

Прошло еще полчаса, поток приезжавших уменьшился. У Клары начинали болеть ноги. «Он не приедет, — подумала она. — Он передумал».

Ей трудно было сдержать свое разочарование, как она ни старалась скрыть его. Она взглянула на леди Родон, которая в другом конце гостиной разговаривала с группой пожилых женщин.

Неожиданно София толкнула ее в бок. Пошатнувшись, Клара отступила в сторону, а когда повернулась к дверям, мажордом объявил:

— Маркиз Родон.

Казалось, весь мир замер. Клара ничего не слышала, кроме того как с оглушительной силой кровь бросилась ей в голову.

Это был он. Он!

Ее взгляд сначала обратился к его глазам, ибо она никогда не видела его без маски, не видела его глаз. А они были большие, непроницаемо-зеленые и выразительные. Она и раньше знала, что он красив, но это было лишь предположение. Он оказался таким, каким она его воображала, и даже лучше, чем-то напоминая греческого бога.

Все ее тело дрожало от нервного возбуждения; кровь струилась бурным потоком по ее жилам, в желудке трепетали сотни бабочек.

И только чуть позже, когда он пожимал руку Джеймса и говорил что-то, рассмешившее его, она заметила, что он остриг волосы. Не коротко, но так, что они больше не падали ему на плечи.

Обрезал ли он их только ради одной ассамблеи? Или выехал в свет и изменил свою внешность только ради нее? Или он сделал бы это ради любого приглашения?

Его поступок тронул Клару. Ей захотелось засмеяться. Он вышел из своего убежища!

Клара в оцепенении смотрела, как Сегер здоровается с Софией:

— Герцогиня, такая честь.

— Это честь для меня, — ответила София, повернувшись к Кларе. — Позвольте представить мою сестру, Клару Уилсон из Нью-Йорка. Это первый сезон Клары в Лондоне, лорд Родон.

Он стоял перед ней, такой высокий, такой величественный и искушенный, что она едва дышала. Она подняла глаза к его прекрасному лицу, чувствуя, как в груди бьется сердце, но, несмотря на скрытую панику, ее увлекало инстинктивное желание пофлиртовать, возникшее из врожденного свойства ее натуры. Что же было в нем такого, что он вызывал у нее это состояние каждый раз, когда они встречались?

Она улыбнулась и подняла бровь. Он ответил легким поклоном и улыбнулся. Не отрывая взгляда от ее глаз, он шепнул:

— Наконец.

Клара чуть не задохнулась, по ее телу пробежала дрожь.

— Добро пожаловать в Уэнтуэрт-Хаус, — сказала она.

Он стоял перед ней и смотрел на нее. Под его пылающим взглядом Клара таяла от восхищения, глядя на его красивое лицо, твердое очертание скул и глаза со светившимся в них тревожащим ее умом. И Клара чувствовала, что она как будто смотрит в раскаленное жерло вулкана, и испытывала безумное желание броситься вниз. Они оба молчали, пока София, кашлянув, не нарушила молчание и не вывела Клару из транса.

Маркиз снова улыбнулся, на этот раз более естественной улыбкой, как будто заметил ее состояние и понял, что она очарована. Сам же он, казалось, не был очарован, но, может быть, он умел это скрывать? Возможно, он был очарован всеми женщинами.