– Почему вы решили, что это те самые девушки? – резко спросила Маша.

– Так он же ясновидящий! – делано удивился журналист. – Он все это увидел внутренним зрением.

Маша больше не проронила ни слова. Ясновидящий молчал, сосредоточенно глядя на дорогу. Мы выехали за город, миновали автозаправку и медленно свернули на глухую лесную просеку. Уже стемнело, и при свете фар негустой лесок казался каким-то нереальным, словно нарисованным на холсте. Машина притормозила, и Агафон неторопливо выкатился наружу. Журналист вылез следом и тут же включил ослепительно яркий фонарь. Маша и Тамара тоже вышли, а я почувствовала, как на мои плечи гранитной глыбой накатила страшная усталость. Какой бесконечный получился день, а завтра еще один такой же, потом еще и еще… Я не верю в призраков и ясновидящих и не хочу слоняться сейчас по прохладному осеннему лесу! И зачем я, дура, поехала? Сзади скрипели тормоза, вылезали подъехавшие оперативники. В машину заглянул Серега:

– С тобой все в порядке?

– Ага, – кивнула я и неохотно вылезла. В лесу уже было светло, как днем – от фар пяти автомашин, прожектора тележурналиста и ярких фонарей в руках оперативников. При таком освещении я бы без труда прочитала книжку с крупным шрифтом. Агафон неподвижно стоял на краю просеки и вглядывался в неосвещенную лесную глубь.

– Где тела? – громко спросил его Оскар.

– Тс! – поднял обе руки ясновидящий. – Я уже начинаю различать… Вот в этом месте остановилась машина. Мужчина вышел из нее… Теперь он открывает багажник. Девушка лежит, свернувшись калачиком, ее толстая русая коса обвивает голову. Он вытаскивает тело девушки и на руках несет в лес… Идемте! – внезапно резко сказал он и двинулся вперед.

За ним устремился Тужилов с прожектором и камерой наперевес, затем Оскар, Маша и все оперативники. Тамара потянула меня за рукав:

– Поля, мне страшно… Мне обязательно туда идти?

– Оскар, кто-то может остаться здесь с Тамарой? – крикнула я.

Не оборачиваясь, он приказал:

– Федюнов, останьтесь с девушкой!

Худой брюнет, возражавший против расклеивания плакатов, неохотно остановился и подошел к нам.

– Девушка, если вы леса боитесь, на фига поехали? – сердито спросил он.

– Ничего страшного, постойте здесь, там и так народу хватает, – устало сказала я и, не дожидаясь ответа, побежала догонять уже удалившуюся в лес группу.

В свете фонарей наша медленно продвигавшаяся вперед процессия выглядела довольно-таки фантастически, как факельное шествие в заколдованном лесу. И только Маша, замыкавшая цепочку людей, сильно портила торжественность момента. Острые шпильки ее сиреневых полусапожек вполне годились для разгуливания по университетским коридорам, но отнюдь не для лесных прогулок. Теперь бедная красотка спотыкалась, застревала в сплетении корней, и я испугалась, что она вот-вот упадет – прямо лицом – на какую-нибудь корягу. Я подскочила к ней, положила ее руку на свое плечо и бережно повела, как сестра милосердия раненого бойца. Как все же здорово, что на мне бессменные джинсы и кроссовки!

– Всем стоять! – раздался резкий окрик. – Там овраг!

Мы замерли, затем потихоньку отстающие подтянулись к первопоходцам. В нескольких метрах от обрыва деревьев почти не было, и при свете фонарей отчетливо виднелся поросший густой травой крутой склон неглубокого оврага.

– Что дальше? – спросил Оскар у ясновидящего.

Тот поднял руку, призывая к тишине. Через минуту тишина наступила. Агафон развернулся к нам лицом и торжественно произнс:

– Она – там!

Первым в овраг начал спускаться Оскар. Хорошо, что в этот день не было дождя и его ноги не скользили по траве. Но все равно он не удержался на ногах и половину склона проехал на спине. Дима навис над склоном с камерой, чтобы не пропустить ни единого мгновения спуска. Один из оперов держал суперпрожектор журналиста, освещая Оскару дорогу. Второй опер быстро лег на спину и тоже съехал в овраг.

– Куда теперь? – поднявшись на ноги, крикнул Оскар.

– Налево идите, – скомандовал ясновидящий. – Сами увидите!

В свете прожектора Оскар сделал пару шагов налево, споткнулся и замер.

– Одинцов, Павлов, – спускайтесь! Будем фотографировать и доставать.

Маша замерла, вцепившись в мое плечо. Кажется, она до последнего момента не верила, что наша экспедиция кого-то найдет. Если честно, я тоже сильно удивилась.

Теперь в овраг ломанулись все, кроме нас с Машей и Агафона. Дима попросил меня подержать видеокамеру, заодно сунул мне в руки моток бельевой веревки, ловко скатился в овраг и попросил меня осторожно спустить ему камеру на веревке. Похоже, он тоже был ясновидящим и знал, что труп найдут именно в овраге.

Снизу до нас доносились возбужденные голоса. Мужчины, словно муравьи, что-то перетаскивали, сверкали вспышки фотокамер, наворачивал круги тележурналист Дима. Я покрепче ухватила Машу за талию и подобралась поближе к Агафону:

– Скажите, вы ведь просто сегодня увидели тело в овраге?

– Да. Внутренним зрением, – спокойно ответил толстяк, даже не обернувшись в нашу сторону.

– И потому позвали телевизионщика? Не боялись опозориться? Вдруг бы ваше внутренне зрение ошиблось?

– Оно еще ни разу не ошибалось, – отрезал Агафон. – Я могу не увидеть чего-то… но если уж увидел – так оно и есть.

– А что вы думаете про предчувствия? – Я не верила ни одному слову ясновидящего, но никак не могла сдержаться. Вопрос о предчувствии смерти не давал мне покоя.

– Зачем мне думать? Я и предчувствую, – удивился Агафон.

– Я не об этом. Вот девушка предчувствует свою скорую гибель от руки убийцы. Бывает такое?

– Разумеется, – спокойно ответил Агафон. – Предчувствия – это параллельная реальность. Это когда в нашу ауру внезапно вторгается нечто чуждое… щупальца чужой, враждебной нам ауры. Она присматривается к нам, эта злобная сила. Всё – мы ею отмечены…

– Но все же… почему эта сила присматривается именно к нам? – не успокаивалась я. – По какому принципу она выбирает?

– Все люди – разные, – с важным видом изрек ясновидящий. – И не всякому можно причинить зло. Ауру некоторых людей не пробить, у них хорошая защита. Хотите, я вам защиту поставлю? – Он наконец-то повернулся к нам с Машей лицом. Мы одновременно, как по команде, замотали головами.

– Зря, – печально констатировал ясновидящий. – Увы, но чужая, темная аура уже приближается к вам… Она рядом, совсем рядом. Осталось еще немного… – Он осекся и замолчал. Маша слегка вздрогнула и покрепче прижалась ко мне.

– Спасибо за предупреждение, но я сама себе поставлю защиту, – зло сказала я. Ясновидящие мне надоели еще в салоне, как я уже говорила.

– Как пожелаете. Мое дело – предупредить, – покладисто согласился Агафон.