Разумеется, в ближайшее время будут сделаны экспертизы по ДНК, но думаю, они подтвердят наши предположения. В любом случае найдены три тела из семи пропавших…

Планерка закончилась. Я лихорадочно пыталась вспомнить – что такого важного я хотела сказать? Надо было проверить какую-то версию, но я не помнила какую. Из-за усталости и расстройства голова моя разболелась и работать отказывалась наотрез. Плохо помню, как Сергей довез меня до дома, практически волоком дотащил до квартиры и скинул на руки Саше.

На сей раз муж не стал меня ругать. Он помог мне раздеться, отвел в душ, аккуратно выкупал и на руках понес в спальню. Едва почувствовав под собой простыню и подушку, я намертво отрубилась.

Проснулась я среди ночи от непонятного то ли сна, то ли яви. Прямо в нос мне ударил до боли знакомый удушливый запах лилий. Как будто прямо по лицу хлестнули букетом. Боли я не чувствовала, лишь слабую тошноту и глубокую тоску. На лбу выступила испарина, меня слегка затрясло. Она умерла только что, прямо сейчас, подумала я. Мы не успели ее спасти. Еще недавно она была жива! Запах лилий все сгущался, в полутьме спальни заиграли какие-то блики, и я вспомнила последние слова Олеси: «Я прорвусь, не беспокойся!»

Я затрясла было за плечо крепко спящего Сашу, но тут же опомнилась. Зачем будить беднягу? Что я ему скажу? Олеся убита – и теперь она пытается «поговорить» со мной? Похоже, безумие заразно… Нет, надо молчать о своих видениях, если уж они у меня появились. И надо, наконец, расспросить Наташу Михайлову о предчувствиях ее матери! Дождусь утра и сразу ей позвоню.

Я была уверена, что до утра не сомкну глаз, но, похоже, все же уснула, и настолько крепко, что Саше пришлось долго меня будить, чтобы я успела на «дежурство». Я с трудом встала, умылась и даже успела запихнуть в себя бутерброд с колбасой, когда позвонил Серега:

– На сегодня все дежурства отменяются. Бригада отправляется на другой объект!

– На какой?! – «офигела» я.

– Военная тайна! – рявкнул Серега. – Короче, в универ сегодня не суйся. Там на всякий случай пару патрульных машин оставили, так что тебя они, если что, засекут, не сомневайся.

– Да что случилось-то? – закричала я. – Говори, иначе я тебя придушу!

– Ой, боюсь, боюсь… – запричитал Серега. – Ну вот как я теперь на задание пойду, зная, что помереть мне суждено от твоей руки?

Я отключилась от этого мерзкого приколиста и позвонила Маше.

– Только не вздумай говорить про тайну следствия! – с места в карьер предупредила я ее. – Как жизнью наравне со всеми рисковать, так тайн от меня не было. А сейчас вдруг появились?

– Ох, ну и неймется же тебе, – вздохнула Маша. – Я скажу, но, если ты проболтаешься, Оскар меня первую уволит. В общем, кажется, мы нашли лжедекана!

После этого сообщения несколько суток мобильники Маши и Оскара не отвечали – ни на звонки, ни на эсэмэски. На третий день я даже уговорила Сашу почти в полночь поехать к Маше с Оскаром в гости, но наших друзей дома не оказалось. Похоже, эти дни они жили на работе. Так что продолжение этой истории я узнала лишь еще через пару дней.

Дежурному в местной прокуратуре некая девушка принесла конверт, молча просунула его в окошко за стеклом и тут же удалилась. Увидев на конверте написанные крупными печатными буквами слова «Передайте главному следователю», дежурный разорвал конверт и увидел там написанную опять же печатными буквами записку:

«Тот, кого вы ищете, – маньяк. Я его узнала по фотороботу, но официально заявить боюсь. Он работает на главном рынке, в вещевом отделе, в павильоне номер десять».

На рынок сразу же отправился оперативник и, не привлекая к себе внимания, установил личность торговца из павильона номер десять. Им оказался сорокадвухлетний Александр Анимов. Выяснилось, что он закончил наш университет и знал там все ходы и выходы. Более того, в универе на втором курсе училась его двадцатилетняя дочь Таисия.

После универа Анимов преподавал физкультуру в школе, но надолго там не задержался. За двадцать лет он сменил множество профессий – был официантом в ресторане, грузчиком в порту, даже автослесарем. Последние пару лет он торговал женским бельем на вещевом рынке. Торговля, видимо, оказалась его призванием. Он выглядел человеком преуспевающим, общительным, умел расположить к себе любого покупателя.

А вот семейная жизнь у него не задалась. Развелся с женой он давно, после пяти лет брака, когда их старшей дочери исполнилось четыре года, а младшей – два. Но с детьми сохранял хорошие отношения, иногда даже ходил на родительские собрания. Он часто навещал старшую дочь в универе, иногда подвозил ее на занятия и встречал у входа. Словом, вполне приличный человек, но… Замужняя дама, чей муж сдавал экзамены, спешно привезенная на рынок, тут же уверенно опознала в нем человека, предлагавшего ей помощь в поступлении. После этого Анимова решили немедленно брать. Еще оставалась надежда, что, задержав подозреваемого, удастся спасти хоть кого-то из пропавших девушек.

Задержали его на улице: тихо подошли с двух сторон, взяли под руки. Он даже не удивился, не испугался, только все повторял: «Что же будет с моей семьей?»

В этот же вечер Анимова и еще четырех человек того же возраста и похожей наружности предъявили всем студенткам первого курса филологического факультета, а также пяти девушкам, провалившим экзамены. Рыночного торговца опознали многие – в августе он часто крутился в универе. Сам он уверял, что прочитал в газетах об исчезновении девушек и решил лично охранять от маньяка старшую дочь. Но у оперативников все больше крепла уверенность, что Анимов и есть тот монстр, которого ищет весь город. Этому способствовал и разговор с бывшей женой предполагаемого маньяка. На допросе она поведала следователю, что развелась с мужем из-за его постоянных измен. Его непреодолимо тянуло на совсем юных девочек, и слегка располневшая, утратившая юную свежесть после двух родов жена перестала его интересовать как сексуальный партнер.

В тот же вечер Анимову устроили и очную ставку с замужней дамой, которой он представлялся деканом. Он не стал отрицать, что такое могло быть. И сказал, что часто «снимал» таким способом девочек, проваливших экзамены. Они охотно уезжали с «деканом» на машине, отдавались ему где-то за городом, и он галантно довозил их до дома, пообещав, что все их проблемы завтра же решатся. Что думали девочки, узнав, что «декан» уж точно не из этого вуза, Анимов не знал. Не смог он назвать и фамилий обманутых им девушек, только имена – Таня, Света, Надя и Лена.

Разумеется, найти провалившихся абитуриенток с такими именами было нелегко. Но команда Оскара сделала невозможное. Назавтра же три Лены и две Тани, поступавшие летом в универ и провалившие экзамены, были доставлены на очную ставку, где поклялись, что Анимова они видят впервые в жизни и ни с каким «деканом» на природу не выезжали. Девушек с именами Надя и Света среди провалившихся абитуриенток не оказалось.

Два дня подряд Анимов рассказывал Оскару о своих сексуальных подвигах, а на третью ночь в камере попытался повеситься на шнуре от куртки, но тот оборвался. Между тем предъявить ему обвинение Оскар пока не мог. Квартиру Анимова перевернули вверх дном, небольшой сарайчик за городом, в пятидесяти километрах от злополучного оврага с трупами, тоже разобрали буквально по дощечкам. Эксперты дневали и ночевали в машине подозреваемого, но – тщетно. Федюнов и Иванцов буквально вылизали машину, включая, кажется, даже мотор. Но из всех улик в салоне машины, под ковриком, удалось найти лишь несколько длинных светлых волосков, не принадлежащих ни жене, ни двум дочерям Анимова. Но тот спокойно пояснил, что вообще предпочитает блондинок, и девушки со светлыми волосами постоянно катаются в его машине.