ты мне нравишься и я тебя, конечно, люблю. Но этого, дорогой Пират, недостаточно для того, чтобы идти за тобой на такую авантюру, как освобождение всех животных. При этом надо рисковать не только всем привычным образом жизни, но и самой жизнью. Тем более, я подозреваю, что и бога-то никакого нет. Есть просто твой хозяин, обычный человек, который хочет слегка поживиться чужим добром.

– Но!.. Ты, легче на поворотах! – резко оборвал её Пират. – Забыла, кем ты была до встречи со мной, пока я не принёс тебе благую весть о боге нашем? Ты была обычной сукой, бегающей во время течки по дворовым кобелям, а теперь ты научена говорить и мыслить по-человечьи. Ты сейчас стоишь на пороге обладания огромной властью над всеми животными и людьми!

– Ладно…, оставь свои обещания Старому Хряку или глупому петуху, которые мечтают о свободе и равенстве. Я – женщина, и мне плевать на вашу свободу и равенство. Это для меня пустой звук. Тем более, если эти обещания идут от существа, которое само не уверено в том, что будет с ним через полчаса. Но одно я могу тебе предсказать точно. Это то, что ты, Пират, скоро станешь отцом, а я матерью.

У «пророка» от такого известия на мгновение отвисла челюсть, затем он постарался что-то сказать, но Джесси жестом остановила его.

– Подожди немного, дорогой, дай мне сказать всё до конца. Так вот, я много раз становилась до этого матерью, но всех моих щенков либо топили у старой плотины, либо продавали соседям. Здесь был только один мой сын – Тор. И того загрызли волки. Мне, если честно, уже надоело терять своих детей. Именно поэтому я решила стать матерью от тебя. Ты спросишь: почему? Я почувствовала, что мои дети в этом случае смогут остаться со мной. Это мой последний шанс, Пират, пойми!

Когда я была обычной сукой, я легко переносила потерю детей. Я забывала о них через несколько дней. Но ты дал мне человеческий разум и мой материнский инстинкт уже не позволяет мне так легко расстаться со своими детьми. Ради них я продам и тебя, и бога!

Твой хозяин или наш, так называемый бог, дал мне надежду на то, что у меня будет семья. За это я благодарна ему. Но я не хочу, чтобы эта надежда была пустой! А именно это и может случиться, ибо моё счастье не входит в планы этого бога! Кажется, его зовут Соломон Гросби! Я права, Пират?

Пират стоял ошарашенный, и ему казалось, что лапы его по брюхо вросли в землю. Да, это был удар и удар, как говорят люди, ниже пояса. В такую минуту!.. Глупая сука!.. В то время, когда решается важнейший вопрос в истории всех животных, когда на карту поставлена судьба не только самого Пирата, но, что самое для него важное, судьба его хозяина, который доверился ему и любит его – он, Пират, получает такой удар в спину!

«Ведь она же погубит всё дело, которому она, как оказалось вовсе и не предана. Дети ей, видите ли, нужны! Дура! Не могла раньше сказать! Пообещал бы я ей детей, но чуть попозже. Что теперь делать? Думай, Пират, думай!».

Но мысли о том, что теперь делать, явно не хотели посещать голову Пирата. В голове крутились только возмущение и обвинения в предательстве и глупости. Максимум, что Пират смог выдавить из себя ещё пока спокойно, но уже с нотками закипающей ярости, только два вопроса: «Ты ничего лучше не могла придумать?» и «Что ты теперь предлагаешь делать мне?»

– Лучше я ничего не могла придумать, ибо думать не моё дело. Ты же знаешь, что я – глупая сука! Ты сам мне это только что сказал. А вот ты, такой мудрый апостол, чем думал, когда совал свой нос мне под хвост? О свободе? О равенстве? О боге? О хозяине и его деле? А теперь я глупая сука?

Как только ты сунул мне нос под хвост, я уже сразу почувствовала, что ты по натуре такой же проходимец, как и твой хозяин, называемый тут «богом всех животных». Ты – обычный кобель! Но фокус с умением разговаривать и мыслить по-человечьи, скажу честно, меня поразил! На какое-то время я тоже поверила в чудо. Ведь мы, женщины, так падки на чудеса! А когда ты дал мне этот хлеб, и я сама стала как человек, то я начала́ считать, что ты – мой единственный шанс к счастливой жизни! Я готова была идти за тобой и твоим хозяином «на край света», что и сделала во время исхода свиней. Но когда во время этого исхода твои божественные качества стали пропадать, впрочем, как и мои, я поняла, что вся наша свобода, благополучие – очень шаткое и хрупкое состояние, зависящее от чужой воли. Соизволит эта воля дать нам кусок волшебного хлеба – мы на высоте. Не соизволит – мы опять превратимся: ты – в обычного кобеля, а я – в простую суку. Неужели ты сам этого не осознаёшь, Пират? Неужели ты не понимаешь, что являешься всего лишь пешкой, которую разменяют в любой момент? Ты спрашиваешь, что я предлагаю делать тебе? Я отвечу. Я предлагаю тебе бежать, пока не закрутилась вся эта история, которая может привести нас и наших будущих детей на живодёрню. Волшебного хлеба у Стива ещё пока предостаточно. Животные пока тебя безоговорочно слушаются, так что ты можешь взять любого мерина, осла или борова, чтобы он тащил пару мешков с хлебом. Нам хватит надолго. Обладая человеческим разумом, мы нормально будем жить везде, и будем воспитывать наших деток.

Я люблю тебя, Пират! Бежим отсюда пока не поздно! Умоляю тебя! – и Джесси подогнув передние лапы, снизу вверх, виляя хвостом, преданно и умоляюще заглянула в горящие глаза Пирата.

Но она там не увидела ничего, что могло бы придать ей надежду на успех. Наоборот, после того как она заглянула в эти глаза, надежда покинула её, а сердце сжалось от неведомой ей раньше тоски и боли.

– Как ты смеешь предлагать мне такое? Да я разорву тебя, глупую суку, на куски! – даже не зарычал, а зашипел, как змея Пират, медленно наступая на Джесси, которая медленно, боком, поджав уши и хвост, начала пятиться назад.

– Тебе, беспородной суке, выпал прекрасный шанс изменить свою никчёмную жизнь к лучшему! Ты могла стать правительницей всех животных, людей и рожать своих щенков, сколько твоей душе угодно! Как ты смеешь