– Присаживайтесь, – Артарий благодушно махнул мне на одно из кресел, повёрнутых к камину.

Я поблагодарил и сел.

– Вина?

Надо сказать, я знаю Артария с войны. Под началом у него не воевал, но пару раз встречал после боя в кабаках. Это всегда был сильный духом и твёрдо уверенный в своей правоте мужчина. Не поколебали его ни расправы над тёмными, ни суды над ведьмаками. Будучи одним из немногих, кто делал своё дело осознанно, он остался таким же и после войны. Он выплыл в свою гавань через все невзгоды, и, когда многие из ведьмаков спивались, оказался настолько близок к власти, насколько это возможно. Тайная стража его набирала влияние год от года, особенно в последние месяцы. Но сам Артарий изменился. Не то чтобы перестал верить… Нет. Сначала появилась какая-то таинственность. Потом мягче стал характер. Наверное, потому я и взялся всё же ему помогать – теперь Артарий говорил очень красиво. Глаза его больше не сверкали праведным гневом, как когда-то, и почти к каждому он умел найти свой подход. Впрочем, водились за ним теперь и вот такие странности – вызвать к себе с пометкой срочно и оставить ждать в коридоре на весь день. Я списывал это на обычную рассеянность, хотя и подозревал, что для такого старого вояки всё должно быть куда сложнее.

– Вина, – согласился я, и вполглаза проследил, как льётся в изящный бокал алая жидкость.

Это стало ещё одной его странностью – он полюбил изящные предметы. Кто знает, может быть, старость? Хотя старостью тут и не пахло. За последние года два Артарий окреп так, будто бы нашёл лекарство от иты. Впрочем, не думаю, что он стал бы скрывать такую находку. Хотя волосы его оставались седыми, кожа разгладилась, а и без того сильное тело окрепло. Сейчас я с особым вниманием разглядывал его тонкие пальцы – не уверен, что раньше они были такими. Аккуратно подстриженные ухоженные ногти, а на правой руке – изящный перстень. Во вкусе ему не откажешь, нечего сказать.

– Вы задумались? – спросил Артарий и улыбнулся, усаживаясь в кресло напротив с таким же бокалом, какой только что вручил мне.

– Простите, магистр, я немного устал.

Он понимающе кивнул.

– Столько дел… До самого главного часто просто не доходят руки.

– Ага, – я пригубил вина, не желая развивать тему. Каждая сказанная фраза отдаляла меня от моей Талии.

– Итак… Ваши поиски в последние две недели оказались на удивление успешными. Более успешными, чем всё, что вы сделали за последние полгода.

– Повезло, – буркнул я.

– Мне кажется, моя протеже на вас положительно влияет.

Я хмыкнул. Артарий внимательно следил за моим лицом какое-то время, а затем снова улыбнулся.

– Но вы, надеюсь, понимаете, Гретхен – тёмная, и у неё свои интересы.

Я кивнул. Это-то как раз я понимал. Вот только чьи интересы лучше? Пока это оставалось загадкой. Слишком мало говорили мне оба.

– Книги, которые вы нашли, сильно заинтересовали её?

Меня будто молнией ударило. Я вспомнил тонкие пальцы, выдирающие у меня из рук драгоценные фолианты. Но доносить я не привык.

– Я такого не заметил, – сказал я, как мог спокойно.

Артарий отпил вина и, пользуясь заминкой, попытался снова что-то отыскать на моём лице.

– Это хорошо, – сказал он, – иначе у нас были бы проблемы. Дело в том, что книги, которые вы нашли, будут изъяты из библиотеки.

Я смотрел на него с искренним равнодушием. Ну что мне за дело до пыльных книг на непонятных языках?

– Вижу, вас это не интересует, – произнёс он утвердительно. – Я очень рад, – и снова испытующий взгляд.

Я пожал плечами.

– Это книги о тех, кого люди называют демонами, – сказал Артарий, делая вид, что всматривается в бокал.

– Я в курсе, – я тоже пригубил вина. – Вы боитесь, что они попадут в плохие руки. Наверное, вы правы. Ещё не все плохие руки в Атолле мы отрубили.

– Какая… грубая метафора, – Артарий повёл плечами.

– Вообще-то, это не метафора, но как скажете, – я устало вздохнул. – Артарий, вы платите – я ищу. Что вы делаете с моими находками – мне всё равно. Хоть камин ими топите.

Артарий ответил мне пронзительным взглядом, в котором мне почудилась грусть.

– Как же вы живёте? – спросил он.

– Вы знаете… спокойно, – я допил вино и поставил бокал на стол. – Вы меня вызывали, только чтобы сказать, что забираете книги?

Он покрутил свой фужер в руках.

– Я хотел убедиться, – сказал он, – в вашей лояльности и лояльности вашей напарницы. Надеюсь, вы понимаете – если я захочу, чтобы она знала, я скажу ей сам.

– Само собой, – я кивнул, – я вам лоялен. Пока вы платите. Если этого мало – не платите. Полагаю, Гретхен справится не хуже меня.

Я встал и поклонился.

– Магистр, если у вас ко мне всё…

– Идите, – не поднимая глаз от бокала, он махнул рукой в сторону двери, – и если там ещё кто-то есть – скажите, я не принимаю. Я тоже устал.

***

Я был зол. Зол, как континентальный гепард. После беседы меня наполнило какое-то неприятное ощущение неизбежности и подавленности, избавления от которого я не знал. Я потратил целый день – и всё лишь ради того, чтобы сказать в глаза моему покровителю, что мне на него плевать. А самое главное, я, кажется, опоздал.

Когда я подошёл к «Пышке», от неё отъезжало сразу три кэба. Фантазия подсказывала, что один из них – мой, но я не мог броситься наперерез всем трём, и решил сначала найти Барни.

Толстяк сидел в нашем обычном кабинете вдвоём с Дайконом. Парочка производила печальное впечатление, и меня внезапно кольнуло чувство вины за то, что я разрушил привычную традицию, первым перестав являться к ним по пятницам. Когда я вошёл, оба оглянулись на меня. Наверное, вид у меня был как у дикого зверя, потому что оба встали, явно сдерживая инстинкт самосохранения.

– Приехал? – выдохнул я.

– Кто? – спросил Барни осторожно.

– Не валяй дурака. Кэб от Та… От леди Т. Приехал?

Барни отвёл взгляд.

– Зачем он тебе?

– Барни, – я подошёл вплотную, с трудом сдерживаясь, чтобы не приподнять его за грудки, – я задал вопрос.

– И приехал, и отъехал, – он бросил на меня косой взгляд. – Ты же заработал свои деньги, Трэйн, дай заработать и мне!

В следующую секунду оказалось, что Кон стоит рядом, удерживая мои запястья, которые уже было рванулись к горлу трактирщика.

– Барни, – сказал я, как мог мягко, – ты же не послал к ней другого?

Барни отступил на шаг назад, но промолчал.

– Барни, я же оставил тебе записку!

– Какую? – глаза Барни бегали из стороны в сторону, и я тихо зарычал.