Широко раскрыв сумку, она несколько раз встряхнула ее, потом ощупала подкладку. Наверное, квитанция со штрафстоянки выпала.

Еще раз внимательно осмотрела пол и похолодела.

На квитанции был адрес, с которого эвакуировали ее припаркованную машину. Если этот адрес увидят люди Белкиных, они поймут, что она была рядом с тем местом, где убили Джерома.

Она легла на живот, чтобы лучше осмотреть закрытый ковролином пол под скамьей.

– Ты что там делаешь?

Повернув шею, Бритт увидела густо накрашенные глаза одной из танцовщиц.

– Моя сумка упала со скамейки, и кое-что пропало.

– Деньги?

– Квитанция.

Танцовщица пожала плечами и указала на сумки, кое-как прижатые друг к другу:

– Может, в какой-нибудь другой сумке. Посмотри!

Бритт не хотелось привлекать лишнее внимание танцовщицы по кличке Цыганка к своей квитанции. Она послушно заглянула в несколько сумок, но своей квитанции ни в одной не увидела.

– Нашла? – Цыганка повесила свою сумку через плечо.

– Нет. Наверное, ее выкинули.

– А что, важная бумажка?

– Да не очень.

Цыганка вышла из раздевалки, задев по пути последнюю сумочку на скамейке. Бритт вздохнула. Руководству следует придумать другое место для хранения личных вещей! Хотя… может, они так поступили нарочно, чтобы обыскивать сумки служащих? Она собрала высыпавшиеся на пол из чужой сумки вещи и запихнула их обратно. Ее внимание привлек рисунок на визитке, и она пригляделась.

Бритт тихо ахнула и быстро оглянулась через плечо на двух танцовщиц, которые болтали и красились перед зеркалом. Провела пальцем по змее, обвившейся вокруг буквы «Б». Такая же татуировка была на предплечье Татьяны – знак Белкиных.

Она перевернула визитку. На другой стороне прочла название и адрес тату-салона в Голливуде. Бритт сунула карточку в карман юбки. Раз кто-то забрал ее квитанцию, она имеет право поступить так же!

Она поставила сумку обратно на скамейку. Надо задержаться в раздевалке и подождать владелицу сумки… Бритт достала телефон и притворилась, будто читает текстовые сообщения.

Долго ждать ей не пришлось. Одна из танцовщиц схватила сумку и вышла из раздевалки, помахав Бритт рукой. Бритт сунула телефон в карман.

– Красивая девушка. Как ее зовут – Трейси? Я еще не всех здесь запомнила.

– Ее зовут Мила. Приехала из какой-то украинской деревни. Эти девушки приезжают сюда с горящими глазами, надеются попасть в Голливуд, а оказываются в таких вот притонах. – Трейси прижала к губам салфетку, стирая ярко-красную помаду. – Или хуже.

– Хуже?!

Трейси приложила палец к губам.

– А ты? Тоже мечтаешь стать танцовщицей или довольна тем, что разносишь напитки?

– Я официантка, это меня вполне устраивает. Сюда попала случайно, по объявлению… Да еще Ирина говорила, что можно подзаработать на приемах в каких-то других заведениях, которые принадлежат родственникам Сергея.

– В «Ябеде» всегда большая текучка. Я и сама скоро ухожу.

– Почему?

– Переезжаю с приятелем в Вегас. Он крупье; как только получит работу в одном из тамошних казино, я уйду.

– Здесь как будто эпидемия такая.

– Какая? – Трейси прошла мимо Бритт и взяла свою сумку.

Бритт понизила голос:

– Все отсюда уходят, чтобы куда-то поехать со своими приятелями. Джесси говорила, что еще одна официантка сбежала с приятелем.

Трейси наклонила голову и принялась рыться в сумке в поисках ключей от машины.

– Я ничего такого не слышала. Ладно, мне пора.

Бритт оглядела пустую раздевалку. Сколько народу подозревает, что в «Ябеде» что-то не так? Похоже, Трейси слишком заторопилась уходить сразу после того, как заикнулась, что уезжает отсюда с приятелем. Или ей только показалось?

В раздевалку вошла еще стайка женщин. Она обменялась словами с несколькими знакомыми;

все жаловались на Степана. Потом она поспешила к черному ходу. Она и так заставила Алексея ждать.

– Привет, Барби!

Бритт вздрогнула и прижала сумочку к груди, но вздохнула с облегчением, когда заметила Калвина с его тележкой.

– Как дела, Калвин?

– Прекрасно.

– Хочешь пару долларов?

Шаркая мимо, Калвин что-то пробормотал себе под нос.

Бритт достала пару долларов из своих чаевых и сунула в карман его рваной куртки, проходя рядом.

– Вот, на всякий случай.

Она направилась к машине, держа перед собой пульт, чтобы открыть ее. Почти во всех барах и клубах в их квартале имелись черные ходы, и почти все места на парковке в аллее были зарезер вированы для работников местных заведений, поэтому Бритт оказалась на парковке не одна. И все же было спокойнее оттого, что она знала: Алексей откуда-то наблюдает за ней, сидя на мотоцикле.

Когда она села на переднее сиденье и завела мотор, увидела вдали яркую фару. Она повернула из аллеи на улицу и влилась в поток.

Бритт подозревала, что Алексей знает ее адрес, и все же аккуратно включала поворотник всякий раз, как поворачивала. Наконец, она въехала на свою улицу, застроенную многоквартирными домами, и остановилась в нескольких зданиях от своего дома. По крайней мере, здесь она имеет право парковаться.

К ее удивлению, Алексей на мотоцикле остановился прямо за ней.

Когда она вылезла из машины, он заглушил мотор.

– Ты не боишься, что тебя здесь увидят?

Алексей снял шлем.

– Вокруг никого нет. Никто за тобой не следил. Все нормально?

– Не совсем.

– Что случилось?

– Я… потеряла квитанцию на машину.

Он слез с мотоцикла.

– Квитанцию со штрафстоянки?

– Да, и на ней указано, где я припарковалась вчера ночью – в том квартале, где напали на Джерома.

– Ты потеряла ее в клубе?

– Не знаю, правильно ли сказать, что я ее потеряла. Сумки в раздевалке упали на пол, из моей высыпалось все, что там было. Я заметила, что квитанции нет, когда запихивала вещи назад в сумочку.

Алексей лягнул ногой бордюр.

– Нехорошо. А твое имя? На квитанции твое настоящее имя?

– Здесь, в Лос-Анджелесе, я – Барби Джонс.

Его брови поползли вверх.

– Как тебе это удалось?

– Не спрашивай.

– Ладно, значит, имя на квитанции соответствует, но адрес, где стояла твоя машина, – уже хуже, если, конечно, твою квитанцию просто не выкинули. А может, кто-нибудь по ошибке положил ее к себе в сумку.