Неужели, я, правда, провела ночь с Калебом? Да, что ночь, я теперь с ним встречаюсь, он мой парень. Никогда бы не подумала. Все-таки, он мне нравился с самого начала, теперь я точно это знаю. Я люблю его. И почему девушки влюбляются в плохих парней? Без понятия.

В академии все смотрели на нас с округленными глазами. Так как все знали меня здесь, как странную девушку с двумя способностями. Спросите, почему странную? А потому что у всех одна способность, а у меня целых две. А Калеба знали, как плохиша этой школы, за ним все девочки бегают. И все знали, что мы ненавидели друг друга и все время ругались. Ну, как говорится, от ненависти до любви один шаг. Помните мои слова.

Первым уроком у нас была психология, и мы сели вместе. Молли как-то на меня странно посмотрела, но я ей взглядом дала понять, что все ей потом расскажу. Начался урок, но учителя мы не слышали, мы шептались о своем. И когда урок закончился, мы с Калебом вышли и хотели было идти в столовую, как меня остановила Молли.

— Можно тебя на минутку? — спросила она.

— Да, конечно. Калеб, подожди меня, — сказала я.

— Конечно, моя любимая колючка, — сказал он и подмигнул.

Я улыбнулась и отошла с Молли. Мне теперь нравилось, как он называет меня Колючка.

— Что?

— Тебя не было в комнате. Ты была с ним? — спросила она.

— Да, и что?

— Ничего, просто хочу тебя поздравить. Калеб, хороший парень, просто этого не показывает, — сказала Молли.

— Спасибо тебе, подруга. Ты у меня самая лучшая! — сказала я и обняла ее.

Она обняла меня в ответ.

— Ладно, я пойду, а то меня ждут.

— Давай, пока, — сказала Молли.

Я подошла обратно к Калебу и, обнявшись, мы пошли в столовую, разговаривая обо всем на свете. С ним. Нет, со своим парнем. С моим любимым парнем, Калебом.

Вечер был ветреный, даже морозный, как ни странно. Хотя в этом мире стояло начало осени. Странности на то и странности, что их никогда не поймешь. Ветки деревьев уклонялись от потоков ветра, некоторые даже срывались с корнем и отлетали. Это ужасно настолько, что становилось страшно. Опять началась гроза, она идет, почти, не прекращаясь, уже неделю. Каждый день ветер, гром, молнии, дожди. Даже магия Бена не срабатывает, дождь не прекращается. Небо с каждым днем становится все более хмурым. Да таким, что небо даже меня переплюнуло, сидящую на уроке геометрии. Погода настолько испортилась, что у нас даже занятия отменили в школе на целую неделю. Все сидят в общежитиях и не выходят. Мне иногда кажется, что погода и этот мир готовятся к чему-то не хорошему, а скорее зловещему. Вот только к чему?

Я сидела в комнате и смотрела в окно. Молнии летали по всему небу, что было даже больно смотреть, поэтому пришлось закрыть жалюзи. Мы только начали с Калебом встречаться, а погода испортилась. У нас с ним сейчас такой период, что мы хотим все время проводить вместе, на улице гулять, дышать свежим воздухом. А мы сидим в общежитии и никуда не выходим. Только ходим друг к другу в комнаты. Вот и весь поход за день. Ах, да, забыла сказать, с сестрой я так и не помирилась. Она такая упрямая, что мне кажется, придется скоро самой идти и извиняться.

Вдруг в комнату постучали.

— Войдите, — сказала я.

В комнату заглянула голова Калеба. Я сразу заулыбалась.

— Привет, — сказала я и обняла его.

— Привет, Колючка, — сказал он и поцеловал меня.

— Сколько раз я тебя просила не называть меня Колючкой?

— Много, но мне нравится это прозвище, оно тебе так походит.

Я театрально надула губки и, отвернувшись, села на кровать.

— Только не обижайся, просто мне нравится тебя так называть, — сказал он и присел рядом, обняв меня.

Я повернулась.

— Ладно, я и так уже привыкла к этому имени, которое ты мне дал с нашей первой встречи. Подожди или со второй?

— Я не помню, но точно не на первой.

Я села поудобнее на кровать и уставилась на него.

— Калеб, а какое твое было первое впечатление обо мне? — спросила я.

Он прилег рядом со мной на кровати и призадумался.

— Когда я тебя увидел, сразу заприметил, что ты красотка. Ты была в таком красивом платье, такое красивое личико, фигура. Просто кукла. Но когда ты заговорила со мной, я сразу понял, что с тобой будет сложно. Ты очень остра на язык. Я это сразу понял. Но если говорить честно, то ты мне сразу понравилась. Позже ты стала со мной ругаться, и, конечно, чтобы выглядеть крутым, пришлось тебе хамить.

— Какие же вы парни тугодумы и трусы, — сказала я.

— Мы? Это вас не понять, девочки. То мы вам нравимся, то нет, то вы подаете знаки внимания, то нет. Вас не понять. Мы, парни, просто боимся быть отвергнутыми, поэтому к красивым девочкам и не подходим. Девочки, всегда показывайте парням свою симпатию. А то парень не поймет, стоит ли пытаться, вообще, подходить к вам или лучше не стоит.

— Ты мне сейчас все это говоришь? Или тут скрытые камеры, которые снимают, как ты даешь советы девочкам? — спросила я с улыбкой.

— Очень смешно, — он чуть помедлил. — А какое у тебя было первое впечатление обо мне?

Я посмотрела ему в глаза.

— Мы договорились друг другу не лгать, поэтому придется сказать правду. Ты мне сразу показался очень красивым парнем, но, когда ты меня облил, я очень разозлилась. Если бы ты извинился, это бы куда еще не шло, но ты, вместо извинений мне нахамил, вот только за что?

— Я же тебе только что сказал, чтобы показаться крутым, — сказал он.

— Поверь, крутым ты мне не показался, скорее, наоборот.

— Ну, спасибо, — проговорил Калеб и закатил глаза. Он любил это делать.

— Не обижайся. Я думаю, ты тоже сразу подумал, что я стерва, просто мне не признаешься.

— Как ты догадалась?

— Ты офигел?! — сказала я и бросилась на него с подушкой.

У нас начался бой подушками, естественно, выиграла я. Я сидела верхом на Калебе и держала две подушки над его лицом, угрожая, что опущу их и все перья высыпятся.

— Ой, как страшно. Пощадите меня, — сказал он.

— А, что мне за это будет?

Он без лишних слов потянулся ко мне и поцеловал.

— Так уж и быть, — сказала я и отпустила подушки. Прилегла рядом и стала смотреть задумчиво в потолок.

— О чем задумалась?

— Да, так, просто очень странно. Почему никто из преподавателей не может прекратить дождь? Да, и почему он сам не прекращается? Что за аномалия? — спросила я.

— Может в этом мире так должно быть?